
Онлайн книга «Цвет жизни»
Сейчас я думаю о компании. Хотя остается малюсенький шанс, что мужчина протянет мне руку понимания и доверия и не даст мне искупаться в нечистотах.
— Что происходит? — напрягается он.
— Если я просто скажу тебе, что не могу отныне и впредь присутствовать на переговорах с японской делегацией, ты не потребуешь объяснений? Прежде чем ответить, я тебя прошу, подумай! — я, конечно, стараюсь придать голосу смелость и уверенность, но он все равно выдает мое волнение.
— В любом случае я потребую объяснений, — низко и твердо произносит Панкратов.
Ну вот. Мой малюсенький шанс исчез. Обидно.
— Хорошо, — выдавливаю я и молчу.
— Говори.
— На днях я призналась тебе, что люди Комацу пытались переманить меня в свою компанию. Так вот это было восемь месяцев назад. И это были не «люди», а только один человек. — Следующую фразу я говорю больше себе, чем Валентину. — Теперь я понимаю, что за мной следили и знали о моем ритме жизни. Уж слишком к месту оказался этот человек. В тот день у меня выдался редкий выходной. Виктор Станиславович был в поездке. И тут появился этот мужчина. Он так себя вел непринужденно и раскрепощенно. Я и подумать не могла… Честное слово, я была уверена, что это рекрут. Всего лишь наемный работник компании «Za-kuraudo» («Облака»). Он и признался во всем сразу. Что это всего лишь работа. Но это оказалось ложь! Потому что этим человеком, как я только что узнала, оказался… Акио Комацу!
Странно, но судя по выражению лица Валентина, он не совсем понимает, о чем я говорю.
— Ты не хочешь идти, потому что сам наследник империи Оку Комацу пытался заполучить тебя в сотрудники? — в голове Панкратова явно не все вязалось.
Обреченно выдыхаю:
— Не только поэтому.
— А что еще? — мужчина подается вперед, его руки замерли в вопросительном жесте.
— А что может быть ЕЩЁ?
В номере воцаряется идеальная тишина.
— Ты с ним переспала в день знакомства? — он медленно поднимается с кресла.
— Да.
Мое "да" твердое, решительное, громкое. Ни допускаю жалкого писка, так как ни о чем не жалею.
Сын моего бывшего начальника разворачивается ко мне спиной и запускает пальцы в волосы.
— Он тебя напоил? Подпоил? Взял силой? — закидывает вопросами Валентин, обернувшись вполоборота. Мне становится очевидным, что мужчина пытается взять волну гнева под контроль, но!
Тяну плечи к голове.
— У меня в жизни не было неосознанных сексуальных контактов.
Мое признание сметает хрупкий барьер здравого смысла, который демонстрировал Панкратов.
— Никогда не подумал бы! — с негодованием шипит он.
— А помнится, в палатке ты мне говорил другое.
— Это была игра! Провокация!
— Дурацкая идея.
— Я не понял, почему ты это сделала?
— А ты не анализируй! Все равно не поймешь! Потому что не был в моей шкуре, в тот час и в тот день! — с нарастанием повышаю я голос.
— На хрена тебе была нужна это связь?
— А вот здесь: я не обязана тебе объяснять, потому что это сугубо мое личное дело, — апеллирую я своим самым весомым аргументом. — И помни, что я могла об этом тебе и не сказать!
— Нет, ты объяснишь! — с нажимом требует Панкратов. В секунду сокращает между нами расстояние, больно хватает меня за плечи, а затем грубо встряхивает.
— Больше я ничего не обязана тебе объяснять!
Рывком пытаюсь высвободить свои руки, но лишь неудачно выкручиваю локти, и мои плечи вновь оказываются в тисках мужских рук.
— Михаэль! — звонко зову я.
В комнату вбегает Татт. Сейчас я благодарна ему, что он остался более участливым к возникшим обстоятельствам, чем должно.
— Что происходит?
Сказать, что мужчина удивлен — ничего не сказать. Он явно не верит той картине, которую видит перед собой. Михаэль осуждающе смотрит на Панкратова, который крепко и некрасиво держит меня.
— Отпусти, — с возмущением и отчаянием шепчу я.
И он отпускает. Сбивчиво дыша, отхожу подальше от узурпатора и присаживаюсь на краешек кресла в дальнем углу комнаты. Между тем Панкратов начинает выбираться из создавшейся ситуации.
— Света не сможет участвовать в переговорах.
— Почему? — Татт с полнейшим непониманием глядит на нас обоих.
— Голова заболела, — громко и устрашающе объявляет Валентин.
Отдышавшись, он объявляет:
— Мне нужна в сопровождение хорошенькая девушка.
— Может, эскорт? — осторожно предлагает Михаэль.
— В жопу твой эскорт! — грозно рычит Панкратов, резко развернувшись к коллеге, что тот аж отклоняется назад, будто от порыва ветра.
Валентин присаживается прямо на подлокотник дивана, расслабляет узел галстука и заставляет себя думать.
— Мне нужна спутница, — он пытается, как можно быстрее прийти в себя, — молодая, умная. С четким пониманием, когда ей говорить, а когда молчать.
— Соня, — выдыхаю я самый первый вариант подходящей кандидатуры, пришедшей мне на ум.
Панкратов устремляет взгляд в мою сторону. Брови сдвинуты, словно скрещенные мечи. Пусть он и видит размытые изображения, но гнев и злость, которые от него исходят, мне ничуть не кажутся эфемерными. Я сжимаюсь в комок, хотя той вины, которой видит в моем поступке Валентин, я не признаю.
На мое счастье он переводит взгляд на Татта и одобрительно выдыхает:
— Звони!
Татт не звонит Соне непосредственно. Он решает действовать через зама. Набирает номер Аркадия Семеновича и передает ему приказ Валентина, прихватить с собой помимо переводчика и референта.
Я не вслушиваюсь в телефонный разговор, так как меня начинает разъедать подоспевшая дилемма: а правильно ли я все сделала? Несмотря на то, что внешне я проявляю выдержку, внутри все так и клокочет. Не исключено, что именно поэтому я не замечаю, как рядом со мной оказывается Панкратов.
Мою реакцию выдает лишь удивленный вдох, но он меня сразу старается успокоить.
— Тихо, — его ладонь покровительственно опускается на мое плечо. — Пошли в соседний номер, — к моему удивлению произносит он спокойно, но тут же с нажимом добавляет: — живо!
С недоверчивым изумлением наблюдаю, как Валентин проходит к смежной двери номера и исчезает за ней, даже не оглянувшись.
Хочет устроить мне разборки без лишних глаз? Ага! Как же! Разумно было бы остаться, но я как верное вьючное животное прусь за своим хозяином, то есть начальством. Иа!