— «Немного тебя обманывал»! Гениально! Нет, Панкратов, гореть тебе в аду! По крайней мере, расплатиться за трагикомедию тебе придется, — с долей шутки обещаю я.
— С удовольствием, — с готовностью заверил он, — ну вот, ты все знаешь обо мне.
— Нет, не все, Валентин.
— О чем ты еще хочешь услышать? — сдвигает брови Панкратов и меж них пролегает знакомая складочка.
— Я хочу знать, насколько ты хорошо видишь.
Глава 39
Глаза Панкратова лукаво сужаются. А я уже почти сожалею, что пошла ва-банк. Рука мужчины на полпути ко мне. Еще секунда, и подушечки его пальцев плавно движутся по моей щеке. Переходят на висок и заботливо заправляют тонкую прядку за ухо.
Его ладонь опускается на мою шею. Здесь его прикосновения совсем невесомые, легкие, будто дразнящие. Затем его пальцы теребят ворот моей блузки, словно оценивая материал. Я практически не дышу.
Валентин и не думает останавливаться, понимаю я это, когда, отогнув полу блузки, его пальцы медленно скользят по ее краю.
Господи! Пусть сейчас, что-нибудь случится! Зазвонит мой телефон, или в дом войдет охранник. Какой телефон?! Я ж его из-за звонков Григория Викторовича на бесшумный режим поставила! Бли-и-ин!
Между тем ничего «извне» не происходит, и только мой резкий выдох становится слышным нам обоим. На долю секунды Панкратов опускает взгляд, а когда его копья-ресницы взмахивают вверх, не могу не заметить перемену в его глазах. В сознании рождается разумное действие — отстраниться, а на язык мозг отправляет текст вчерашнего обещания, но…
— Я же про… — окончание моих слов Валентин поглощает губами. Я невольно прикрываю глаза.
Чувствую в груди мини-взрыв восторженных эмоций. Я рада снова ощущать прикосновения его теплых и мягких губ на своих губах. Его ладони деликатно легли на мои ушки и шею, тем самым ненавязчиво зафиксировав положение головы. Хитрюга! Нет сопротивления — нет дискомфорта и боли.
На поцелуй вскоре отзывается мое тело. Низ живота наполняет желание, что я инстинктивно сдвигаю ноги.
После долгого и волнующего поцелуя, мы решаем продышаться. Мужчина прижимается своим лбом к моему, нежно водя подушечками больших пальцев по моим щекам, предлагает:
— Пойдем ко мне. Я же чувствую, что ты тоже хочешь.
Вместо ответа цепляюсь руками за его предплечья.
— Ты стесняешься, словно тебе семнадцать, — Валентин улыбается уголком рта.
— В семнадцать я об этом даже не думала. Экзамены учила. Вот.
— Только не анализируй! — прерывисто дыша, запрещает мне он.
Не могу сдержать невинную усмешку. Подозреваю, что не стоит, но все-таки кое-что припоминаю мужчине.
— Я не анализировала в подвале. Толку от этого было мало.
Зря я это сказала!
Панкратов крепко хватает меня за руку и увлекает за собой. Не сложно догадаться, что он держит курс в свою спальню. Молниеносно в голове пролетает мысль, что Валентин явно настроен заняться со мной сексом. Вот только надо ли это мне? Стоп! Кажется, я опять начинаю все разбирать по полочкам.
Свободной рукой я сжимаю ту руку Панкратова, которой он меня держит.
— Я анализирую. Снова.
Услышав мое признание, мой спутник останавливается. Снисходительная улыбка трогает его губы.
— А может, заяц, ты просто трус?
От возмущения я вбираю в легкие много воздуха, вот только дельного выдать ничего не могу. Лишь хлопаю глазами, раскрыв рот.
На помощь мне приходит сам Панкратов. Он привлекает меня к себе и уже без суеты обнимает. С несказанным удовольствием я утыкаюсь ему в шею и вдыхаю запах, который без труда опьяняет мое сознание.
Мои глаза закрыты, но я чувствую, как мужчина наклоняется ко мне, чтобы поцеловать. И целует спокойно, без какого-либо давления. Но прикосновения его рук к моей спине четко сигнализируют о его сильном желании. Он отрывается от моих губ и, тяжело дыша, спрашивает:
— Ты хочешь?
— Да, — уверенно отзываюсь я.
Валентин улыбается от уха до уха, а его руки плотным кольцом сжимают мою талию. Считанные метры до комнаты мы преодолеваем в подобном виде — он идет на меня, а я иду спиной вперед. Прижав меня к деревянному полотнищу, Панкратов поворачивает ручку двери, и мы ныряем в спальню.
Глава 40
Стоило оказаться по ту сторону двери, как Панкратов включает хозяина положения. Он обхватывает мое лицо ладонями и впивается в губы так, что я рефлекторно зажмуриваюсь. Валентин отрывается от моего рта, так же неожиданно, как и начал поцелуй.
— Ты хотела знать, как я вижу? Начнем с пиджака.
Он запускает обе ладони под полы верхней части моего костюма, и приподнимает «плечики» пиджака с явным намерением избавить меня от него. Я послушно отвожу руки назад и оставляю их прямыми, пока курточка не соскользает вниз. Успеваю поймать предмет одежды в самый последний момент. Но в следующее мгновение мужчина уверенной рукой забирает у меня пиджак.
— Что-то светлое. Серый?
— Да ты экстрасенс! — подзадориваю я партнера. А сама тем временем избавляюсь от туфель.
— Что следующее? Юбка или блузка?
— Блузка!
Панкратов выправляет блузку из юбки и с нескрываемым удовольствием начинает высвобождать пуговицы из петель. Пока он занят делом, манжеты я расстегиваю сама.
— Белая!
— Светлая лаванда, — деловито и с улыбочкой сообщаю я.
Валентин с шумом выдыхает:
— Мне все одно! Что у нас там следующее?
— Юбка. Она на ремешке.
— Тогда зайдем с другой стороны.
Меня бросает в краску, когда Панкратов опускается передо мной на корточки. На мне юбка-карандаш, достаточно облегающей модели. Мужчина, не стесняясь, подхватывает подол юбки и, собирая в складки, задирает вверх.
— Впервые лезу к своему сотруднику под юбку, — угорает он.
Слов у меня нет, остается только подавить смешок и накрыть ладошками горящие от стыда щеки.
Собрав юбку на талии, Валентин приступает к исследованию. Его пальцы нежными прикосновениями изучают мои бедра.
— Чулочки! — с приятным удивлением тянет он.
Да, совершенно милые чулки телесного цвета на силиконовой основе.
— А что там дальше, — мужчину охватывает возбуждающее любопытство.
Его пальцы поднимаются выше и обнаруживают мои кружевные слипы.
— Какие хорошенькие. Мне нравится, — его пальца оглаживают края белья, — а то со стрингами никакой интриги! — по-доброму усмехается он.
