— Что?
— Поправь меня, если ошибаюсь, Кирилл Андреевич собирался сегодня приехать?
— Да. А что?
— Мне кажется, он не приедет.
— Почему?
— Боюсь, что будет шторм.
Я рассказываю своему спутнику, что полнеба затянуло фиолетовыми, тяжелыми тучами. Инстинкт самосохранения заставляет мое сердце биться чаще и неспокойно.
Осторожно проверяю сообщения в телефоне. Я ведь за рулем.
— Как нарочно никакого предупреждения об ухудшении погоды, — я даже не пытаюсь скрыть досаду в голосе.
— Напишут постскриптум. Лучше убери телефон и сосредоточься на дороге. — Нахмурившись, советует Панкратов.
— Прости.
Я послушно выполняю все в тот же миг.
Когда мы подъезжаем к дому, уже дует порывистый ветер. Птицы замолкли. На улице безлюдно.
— Загоняй машину в гараж. Он рассчитан на две машины. Твоя войдет. — Отчетливо дает указания Валентин.
— Как скажешь, — откликаюсь я.
Панкратов покидает машину и нажимает кнопку на брелоке. Дверь гаража автоматическая. Немного жду и въезжаю в помещение. Теперь за мою красотку можно не переживать.
В гараже есть еще один выход, ведущий в сад, но я выбегаю обратно к своему спутнику, пока дверь снова не закрылась, и обеими руками обхватываю его за запястье. Почему-то сейчас мне хочется быть к нему поближе.
На нас налетает сильный порыв ветра.
— Ты что, испугалась? — теплой ладонью Панкратов накрыл мои холодные пальцы. — Ты точно заяц!
— Да ну тебя, Валентин! — а сама дрожу от холода.
Мужчина заботливо притягивает меня под свое крыло и, приобняв одной рукой больше для безопасности, подводит к кованой ограде.
С облегчением выдыхаю, когда мы оказываемся в доме.
— Я наверх. Хочу умыться с дороги.
— Хорошо, — по голосу Панкратова, понимаю, что он тоже выдохнул.
Умываюсь и переодеваюсь в домашний плюшевый костюм. Я берусь раскладывать вещи, когда в комнате неожиданно гаснет свет.
Глава 25
С моих губ слетает невнятное ругательство.
Отключили электричество в связи с ухудшением погоды. А я после поездки телефон зарядить не успела! М-да, закон подлости работает безотказно.
Вещи после похода не разобрали, так что фонарики какие были, все остались в машине. Шумно выдыхаю. Может, это все ненадолго?
«В доме должны быть свечи!» — осеняет меня.
Запасливый и предусмотрительный Кирилл Андреевич не мог не позаботиться о таких простых вещах, как свечи на подобный случай.
Надо выходить. Глаза привыкают к темноте, и я быстро нахожу дверь. Вот только в коридоре оказывается гораздо темнее.
Обычно он освещается настенными бра, потому что окно здесь небольшое и то в торце. А сейчас на улице хоть и поздний вечер, но темно, словно ночью, из-за начинающегося шторма.
Черт!
— Валентин, — громко и обеспокоенно зову я.
А что Валентин? Ему, наверное, самому нужна моя помощь. Его спальня на первом этаже. В противоположном конце от кабинета. Так. Спуститься с лестницы и налево.
За окном — непогода. В доме — темень. Атмосфера почти как в фильмах ужасов. Я действительно трусиха, или это всего лишь разыгралось мое воображение?
«Мамочки!» — вздрагиваю я, когда над головой, где-то высоко-высоко, будто угрожая, грохочет гром.
Втягиваю голову в плечи и на миг приседаю на лестнице. Точно трусиха! Поднимаюсь и быстро сбегаю по оставшимся ступенькам.
Налево. Здесь вообще мрак. Может, вернуться в свою комнату? Ну уж нет! Где наша не пропадала.
Выставляю руку перед собой и мелкими шагами двигаюсь вперед.
— Валентин! — тяну я с ноткой отчаяния.
Продолжаю осторожно двигаться, переступая на носочках.
— Где же ты! — взмолившись, пищу я.
И тут моя ладонь натыкается на обнаженную мокрую мужскую грудь! Я резко одергиваю руку и истошно взвизгиваю одновременно.
— Я тебя что, током ударил? — не в силах скрыть сарказм роняет хозяин дома.
— Ты голый! — ошеломленно выдаю я.
— Я не голый, а в полотенце, — ровно и рассудительно доводит Панкратов до моего сведения, — все потому, что кто-то трясся от страха и громко звал меня.
— Ой! — виновато пискнула я, — Валентин, отключи электричество и я испугалась.
— Я был в душе, когда услышал, что ты зовешь меня. Подумал, пока буду возиться с одеждой, тебя к тому времени похитят инопланетяне.
Ха-ха! Очень смешно! Ирония в голосе Панкратова смотрится очень гармонично, но не когда она направлена на меня.
— Извини, Валентин, — бросаю я угрюмо.
Нащупав рукой стену, опираюсь спиной о прохладную поверхность. Руки завожу за спину, перекрещиваю и расправляю ладони за поясницей.
— Когда выключили свет, вспомнила себя ребенком и растерялась. Ты иди, одевайся. А я, пожалуй, вернусь к себе в комнату.
Слышу звук его незлой усмешки.
— Лучше подожди меня. Я скоро.
Панкратов возвращается от силы минуты через две.
— Света?
— Я тут, — отделяюсь от стены.
Глаза пронзает резкая боль, когда в темноте вспыхивает яркое пламя газовой зажигалки.
— Держи, — принимаю зажигалку из рук Валентина, — а теперь идем в подвал.
— В подвал?
— Под лестницей скрытый вход.
— А! Ясно.
Беру Валентина за руку и возвращаюсь к лестнице. Оказавшись в обозначенной точке, освещая укромное место пламенем зажигалки, ищу ручку от люка.
— Да! Есть, — радостно вскрикиваю я, обнаружив металлическую петлю. Тяну за нее. Мой спутник поспевает ко мне на помощь, и мы вместе открывает вход.
— Теперь нужно спуститься.
— Ладно, — в знак одобрения сжимаю пальцы мужчины. Я иду первая, он следом.
— В углу напротив должен стоять генератор. Нашла? — следуют дальнейшие указания от хозяина дома, едва мы оказываемся в подвале.
— Да. Что дальше, Валентин?
— Там должна быть симпатичная красненькая кнопка, — он передразнивает женскую манеру говорения, — жми ее.
— Кажется, получилось.
— На стене щит распределения. Переключи рычаг с буковкой «г».
Выполняю и это. Уф!
— Где свет? — смятенно оглядываюсь в полумраке.
— Сейчас будет, — совершенно спокойно выдает Панкратов, после чего раздается звук бытового включателя и загорается свет.
