— Я не был рядом, когда она нуждалась во мне, — досадливо морщится он, переводя взгляд с моего лица на стену больницы. — Я помню ее с самых первых дней ее жизни. Она выросла на моих глазах. Моей задачей было оберегать ее после смерти отца. Заботиться о ее будущем моя ответственность. И я не справился. А теперь она здесь.
Он прикрывает глаза, тяжело сглатывая.
— Если хочешь кого-то винить, тогда вини меня.
Мне не просто сказать это. Когда слова слетают с языка, мне даже кажется, что раздастся какой-нибудь страшный, громкий звук. Но ничего не происходит. Ночь все такая же тихая и звездная, мимо проходят две медсестры, над чем-то посмеиваясь.
Никому нет дела. Миру все равно, что сейчас, здесь, происходит драма, которая оставит шрамы на наших душах. Еще одни.
— Сара, перестань. Ты здесь не причем.
Он кажется немного раздраженным. Наверняка не хочет утешать еще и меня, мнимо возомнившую себя ответственной в случившемся.
Вот только он еще не знает, что это действительно так.
— Тогда, когда вы с Хоуп были на показе несколько месяцев назад, я попросила Кита увлечь ее. — Мой рот словно набит стеклом, но голос звучит ровно, даже отстраненно. — Я знала, что Кит испортит любое хорошее существо, тем более такую, как Хоуп.
Он так смотрит на меня, будто у меня на голове вдруг рога выросли, и вдобавок лицо покрылось шерстью. Смысл моих слов еще не дошел до его сознания.
— О чем ты говоришь? — вкрадчиво и пугающе тихо произносит он. Делает шаг ко мне и напряжение в его теле — будто он хищник перед прыжком заставляет меня отступить.
— Сара.
Никогда не думала, что звук собственного имени может пугать. Так сильно, до сводящего ужаса в животе. И подумать не могла, что этот устрашающий, беспощадный голос будет принадлежать Джейсону.
— Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы с Хоуп случилось такое.
Я начинаю лепетать. Чувство вины сметает плотину, и слезы градом катятся по щекам.
— Я сказала Киту, чтобы он оставил Хоуп, после того, как… — Я затыкаюсь под взглядом Джейсона, который сейчас просто безумный.
— После чего?
Он все еще тих, но вибрация в голосе не дает обмануться. Воздух между нами насыщен тяжестью свинца. Мы на грани бури, которой не избежать.
Я падаю. По ощущениям я падаю в самую глубокую, темную пропасть. Но начав говорить, я больше не могу молчать. Даже ради того, чтобы спасти себя.
— После того, как Хоуп пришла ко мне в пятницу, и рассказал о них с Китом. Он бросил ее после того, как использовал. Она просила помочь ей поговорить с ним.
Он двигает шеей, и я слышу, как хрустят его позвонки. Джейсон делает глубокий вдох через нос — его челюсти плотно стиснуты.
— Почему?
Коротко. Просто. Логичный вопрос. А я не знаю что сказать, кроме того, чтобы признаться. Все мои надежды, какими бы иллюзорными они ни были, рухнули сегодня. С ним больше ничего не будет. Ему даже говорить ничего не надо. Я просто знаю. Он не простит. И будет прав.
Только от этого не менее больно.
— Хотела тебе больно сделать, — едва слышно отзываюсь я — мои онемевшие губы с трудом двигаются.
Он смотрит в пространство остекленевшим взглядом, осмысливая происходящее. Мое признание было шоком для него. Не могло быть иначе. Я молчу, затаив дыхание, ожидая вердикта. Если бы мольбы могли все исправить. Я бы упала ему в ноги и просила о помиловании, потому что я настолько боюсь лишиться его, того, что было у нас, что на все согласна. Он сделал меня зависимой, по-особенному, без негативного оттенка. Эта эмоциональная зависимость как глоток свежего воздуха. Что-то новое, значимое для меня, и такое ценное.
Все, что было до него — пустота.
— Тебе удалось. — Он кивает, вновь обращая взгляд на мое лицо: — Только вопрос: за что?
Неожиданно терпеливо смотрит на меня. Правда хочет знать. Удовлетворить любопытство напоследок, чтобы навсегда закрыть дверь в эту недолгую часть своей жизни, оставив меня по другую сторону.
— Джейсон, они закончили!
Позади меня раздается голос Фионы. Джейсон тут же срывается с места, забыв обо мне. Они с Фионой скрываются за стенами госпиталя, а я остаюсь одна, озираясь в растерянности и не зная, что делать — пойти за ним, или не следует. Не думаю, что сейчас он хочет видеть меня. Еще некоторое время стою на улице, а потом принимаю решение — мне надо уйти. Наверное, я убегаю.
Впрочем, я всегда так поступаю.
***
— Сара, что ты делаешь?
Сэм испуганно и растерянно таращится на меня, пока я, как обезумевшая, ношусь по комнате и бросаю вещи в чемодан, даже не пытаясь придать им какой-то порядок. Я хочу сбежать, быть так далеко от Джейсона и всего того, что я натворила, как только возможно.
— Сэм, Сэмми, мы должны поехать куда-нибудь. Мы можем устроить себе отпуск. Поехать к родителям. Давай поедем к родителям, мы так давно не были у них. Нам просто нужно убраться отсюда.
Я трещу без остановки, даже не переводя дыхание, и ни на секунду не прекращаю сборы. Возможно, сядь я на минуту и подумай, я бы поняла, насколько нелепо то, что я делаю. Наверное, со стороны я кажусь просто какой-то безумной, но я не даю себе возможности остановиться и подумать о том, что я совершаю.
— Ты можешь объяснить, что, в конце концов, произошло, — в отчаянье кричит Сэм. — Почему ты так странно себя ведешь?
— Я была не права, Сэм. Я не знаю, не знаю, как все это зашло так далеко. — Мой голос дрожит. — Я совершила нечто ужасное, и теперь я не знаю, как все исправить.
Я наконец-то останавливаюсь и полностью потерянным взглядом смотрю на сестру. Так нелегко признавать свои ошибки, особенно когда ты никогда этого не делаешь. Любому своему поступку я находила оправдание и считала, что так и должно быть. А теперь это не работает. И мне нужно столкнуться с последствиями. А я паникую.
— Сара, ты меня пугаешь. — Губы Сэм сжимаются в твердую линию. — Объясни толком, что случилось и почему ты так ведешь себя?
Я мотаю головой, вновь вернувшись к упаковке чемодана. Вещей уже наброшено столько, что навряд ли смогу его застегнуть. Но мной руководит иррациональный страх. Сколько у меня было времени, пока Джейсон не объявиться и не вытрясет из меня все ответы?
— Это как-то связано с Ридом? — Сэм настороженно подходит ближе. — Ну, конечно с ним. В последнее время все связано с ним, — не дождавшись моего ответа, раздраженно бормочет она.
— Сэм, давай просто уедем и…
Я резко замолкаю и с шумом втягиваю воздух — в дверь звонят. Ледяные клешни надвигающегося приступа почти осязаемы, я вздрагиваю, будто хочу сбросить их.
— Сэм, не открывай, — задушено выдавливаю я, когда сестра целеустремленно направляется к двери.
