— Да. — И бровью не повел. — Я жду, Грейс.
О Боже, как меня только угораздило вляпаться в такое?! Мало того, что сижу в подвале на цепи, еще и должна отвечать на интимные вопросы этого психопата.
Ровно так же, как мне было неуютно и неловко, Адам был собран и терпелив. Казалось, что вчерашний сорвавшийся с цепи цербер мне приснился. Хотя, когда дело касалось этого мужчины, я не знала, что хуже — его ярость, или его ледяное спокойствие. Оба эти состояния пугали меня и сулили… ничего хорошего.
— Мм… Ну… Четверо, — начала мямлить я, уткнувшись взглядом себе в колени. — С тобой четверо.
Мужчина скептически хмыкнул.
— Это с тем молокососом, который в тебя вчера засадил, или его ты упустила?
Была бы я мышей, вырыла бы себе норку и сдохла там. Всяко лучше, чем этот разговор.
Судя по виду Адама, он никуда не спешил и настроился на долгий, утомительный разговор. Вчера он изнасиловал мое тело, а сегодня решил так же поступить с моим мозгом.
— Мы не… мы не занимались сексом, — едва взглянув на него, пробормотала я.
— Правда? — Он поддался вперед, сцепив пальцы рук между широко расставленными ногами. — Что тогда означала та запись, его слова и ваши стоны? — Мужчина оскалился, вновь одаривая меня взглядом «Убью, сука».
— Да, мы собирались! — в волнении повысив голос, призналась я. Я решила сказать ему, как было на само деле, а там пусть сам решает. — Но ничего не вышло. Я остановила это.
— Ты была в его комнате? — Его голос вновь звучал как механический, в котором не было никаких человеческих эмоций.
Помедлив, я кивнула.
— Ты пошла туда, зная, что он хочет отыметь тебя? — Он вновь стал играть со своей проклятой зажигалкой. — Или ты сама предложила ему пойти к нему, чтобы там он мог вые*ать тебя?
Я опустила голову, буквально пылая от его таких грубых, обнажающих самое откровенное слов.
— Правду, Грейс! — чуть более резко напомнил он, пока я медлила.
— Это я предложила пойти к нему, — тихо призналась я. Что ж, я не могла переложить всю ответственность на Дина, потому что он сразу поймет, если я солгу. К тому же, я хотела по возможности защитить парня от гнева и отмщения Адама. Боялась, что он и с ним решит расправиться.
Ожидая реакции Адама, я несмело взглянула на него, внутренне приготовившись к тому, что он сейчас вскочит и придушит меня. Его челюсти были плотно сжаты, а в глазах плескалась такая лютая ненависть, что только от этого сводило ноги от страха. Его руки с такой силой сжали подлокотники, что побелели израненные костяшки.
Но Адам не набросился на меня. На мгновение прикрыл глаза, после чего вновь испытывающее уставился на меня.
— Ты была раздета? Он трогал тебя? Его член успел побывать в тебе?
Я захлебывалась в чувстве унижения, но хуже всего казалось то, что я не могла избежать ненавистных вопросов своего инквизитора. Я, родившаяся в современном обществе, со всеми правами и свободой, вынуждена была сидеть здесь, прикованная цепью и отвечать на его ужасные вопросы.
Он хотел правды. Мне придется дать ее, если надеюсь поскорее покончить со всем этим.
— Да.
Не знаю, где у меня взялись силы произнести это короткое слово и при этом не отвести взгляда от его лица.
Мне показалось, что глаза Адама на миг угрожающе сверкнули, но маска полного самоконтроля тут же вернулась на место.
— Кто лишил тебя девственности?
Это была медленная, пыточная смерть. Я согласна была на то, чтобы он рвал и метал, тряс меня, и даже стерпела бы пощечину. Но только не говорить с ним об этом.
Как много он захочет узнать?
— Рей Питерс, — после заминки все же ответила я. — Он был на два года старше меня и учился в выпускном классе, когда мы начали встречаться.
— Ты любила его?
Я передернула плечами, не зная, что ему на это ответить. После того прошло уже семь лет, и те давние чувства сейчас представлялись в другом свете.
— Тогда мне казалось, что да. Но теперь понимаю, что это было просто юношеское увлечение.
— Как это произошло?
Адам приложил пальцы к губам, внимательно наблюдая за мной. Ему, правда, хотелось знать каждую деталь из моей интимной жизни.
— Почему ты спрашиваешь? — нервно усмехнувшись, не выдержала я. — Зачем тебе знать о каждой личной подробности?
— Грейс, ты забываешь, что здесь я задаю вопросы, — вкрадчивым, предупреждающим тоном напомнил он. — Я спрашиваю — ты отвечаешь.
Я на мгновение прикрыла глаза, борясь с подступившими слезами.
Почему он мучает меня? Что заставляет его получать удовольствие от того, что испытывает меня?
Я чувствовала, что недолго смогу выдерживать все это. В итоге свернусь на полу в позу эмбриона и завою от безысходности.
— Это был день рожденье Рея, — сделав глубокий вдох, с усилием продолжила я. — У него дома была вечеринка по этому случаю, а когда гости разошлись, мы пошли в его комнату и сначала просто целовались. Потом… потом это случилось.
— Опиши это.
Чертова зажигалка вновь клацнула.
Он и в самом деле был конченым извращенцем.
Ладно, будут ему подробности.
Я поднялась с дивана и, стараясь сохранить достоинство — что не просто с постоянно звякающей цепью на ноге — пересела на низкий столик перед креслом, в котором восседал Адам. Расстояние между нами сократилось, и я могла чувствовать ненавязчивый запах его одеколона, который всегда заставлял мою голову кружиться и наталкивал на грешные мысли. Но сейчас былой реакции не было, чему я обрадовалась.
— Хочешь самых подробных деталей? — Я чуть поддалась вперед, призывая себя не робеть перед ним. — Хорошо. Мы очень долго целовались, лежа на его постели. Он был сверху, и его рука шарила у меня под блузкой. Гладила живот, грудь сквозь бюстгальтер, а потом он осмелел и запустил ее внутрь, играя с сосками. Я не противилась, потому что мне хотелось этого. Мне хотелось, чтобы его пальцы проникли в мои трусики, которые уже были мокрыми. Они часто становились влажными, когда мы целовались и ласкали друг друга. Мне было шестнадцать, и я знала о сексе только понаслышке. Реакция собственного тела порой сбивала с толку, между ног словно пылало и отчаянно хотелось прикосновений. — Я криво улыбнулась, наблюдая за каменным лицом Адама. — Он сказал, что хочет меня, но поймет, если я не готова. Но я была готова, и я ответила, что тоже хочу его. Он был обалденно красивым футболистом, по которому половина девчонок в школе сходила с ума. Но ему нравилась я, и это не могло не покорить.
Мы раздели друг друга, и он вновь накрыл меня своим телом, только на этот раз наша кожа была прижата друг к другу и я чувствовала его жар. Чувствовала, как его твердый член упирается в мое бедро. Он спустил с меня трусики и стал гладить пальцами между моих ног. Это был чистый восторг, потому что мое тело, наконец, получило желаемое. Я возбудилась еще сильней, когда он ввел в меня свои пальцы, действуя осторожно, потому что я все еще была девственницей, и он знал это.