— Пожалуйста. Ну, пожалуйста…, — словно в бреду шепчу я пересохшим горлом.
— Что, Грейс? — хрипло, отрывисто спрашивает Адам. — Чего ты хочешь?
— Кончить. — Я хнычу. — Пожалуйста, дай мне кончить!
— Скоро, моя хорошая.
Внезапно, его шепот возле моей головы и его горячее дыхание скользит по моей шее. Что-то холодное касается моих губ, и скоро я понимаю, что это кубик льда.
— Открой рот, — велит Адам, и я подчиняюсь.
Я беру лед в рот, захватываю губами его пальцы и начинаю сосать. Шумное, тяжелое дыхание Адама доносится до меня. В этот момент я так сильно хочу, чтобы вместо льда и его пальцев это был его член, упирающийся в мой живот.
Без предупреждения, Адам вынимает свои пальцы со льдом и через мгновение согретый моим ртом кубик касается меня между ног, а следом его язык вновь начинает терзать меня.
Я больше не сдерживаюсь. Кричу, бурно кончая, выгибаясь дугой над кроватью. Упав на покрывало, я дрожу, переживая сильный, захлестывающий оргазм.
Через какое-то время я начинаю приходить в себя. Мое тело словно растеклось по кровати, настолько расслабленной я стала. Адам молчит, но я слышу его тяжелое дыхание. Пока я собираюсь с силами что-то сказать, он отвязывает меня от спинки, но не освобождает мои руки и снимает с меня маску.
Приглушенный свет комнаты после полной темноты кажется ярким. Я поднимаю глаза на Адама и вижу голодный, дикий блеск, с которым он следит за мной.
Я притихла, полностью положившись на него. Он здесь все контролирует.
Не суетясь, Адам поднимается и становится лицом ко мне. С вновь возрастающим напряжением я слежу за ним, и низ моего живота вновь начинает томительно, сладко ныть.
— Поднимись, Грейс, — приглушенно приказывает мужчина, прожигая меня взглядом хищника.
Мои ноги плохо слушаются меня, когда я встаю с кровати и жду его распоряжения. Медленно, Адам обходит меня и снимает с меня ремень. Потом собирает мои волосы в хвост и завязывает их резинкой, которую очевидно взял моей сумочки.
Он словно что-то выжидает, или хочет довести меня до предела. Неизвестность делает свое дело — я испытываю сексуальное волнение, которое натягивает мои нервы.
— Сейчас, Грейс, мы сделаем все по-моему, — вкрадчиво произносит Адам.
Вместо того чтобы испугаться, я возбуждаюсь еще больше. Я хочу его. Хочу, чтобы он заполнил меня собой и стер все остальные мысли из головы.
— На колени!
Резкий приказ заставляет меня вздрогнуть. Я смотрю на его жестокое лицо с заостренными линиями и опускаюсь вниз, становясь на колени.
— Положи голову и руки на постель, ноги раздвинь и бедра подними.
И я вновь повинуюсь приказу, вытянув связанные руки на постели. Ложу голову на покрывало и развожу бедра, открывая ему себя.
Я лежу, едва дыша, ожидая продолжения. Самой себе боюсь признать, как хочу, чтобы он жестко, не щадя взял меня немедленно.
Я хочу и нуждаюсь в этом.
— Черт, детка, я хочу трахать тебя до одурения, — сквозь зубы шипит Адам, хватает меня за хвост и тянет назад так, что моя голова запрокидывается. — Все время, весь остаток своей гребаной жизни только тебя. Ты так плотно засела в моей голове. Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Грейс, скажи, что ты моя.
Его признание слово за словом пронзает меня, и мое сердце сжимается. Я поддаюсь к нему, и тихий стон срывается с моих губ.
— Твоя. Я твоя.
Господи, разве может быть иначе? В тот момент, когда Адам появился в моей жизни, он убил меня для других мужчин. Даже время не ослабило мои чувства к нему, скорее только укрепило их.
Я хочу жить. Я хочу быть любимой им. Хочу видеть восхищение в этих серых глазах. Хочу каждый день слышать его голос и чувствовать эти сильные руки на себе.
Я просто хочу его. Только этого мужчину.
— Скажи это еще раз.
— Твоя, — шепотом повторяю я. — Адам, только твоя.
Это так заводит, признание себя принадлежащей ему. Полностью, абсолютно. С рыком на губах, все еще удерживая меня за волосы, Адам толкается в меня, проникая до упора, во всю длину.
Я хватаюсь пальцами за покрывало и с силой сжимаю, пока он сотрясает мое тело ударами. Мой рот раскрывается в немом крике, хватая воздух, которого отчаянно не хватает.
— Доверяй мне, — шепчем мне на ухо Адам, и следующее, что он делает, берет мою шею в захват.
Его темп нарастает, а перед моими глазами пляшут разноцветные точки, и я на границе того, чтобы отключится. Он практически перекрыл мне кислород, но вместе с тем, мои ощущения стали даже более ярче, острее.
Бедра Адама с силой, нещадно бьются о мои ягодицы. Меня будто выворачивает наизнанку, и с последующим ударом я не выдерживаю, накрытая волной эйфорического оргазма. Адам разжимает захват, и я обмякаю, уткнувшись лицом в покрывало.
Он делает еще несколько ударов, после чего и сам кончает, и его тепло разливается внутри меня. Тяжело дыша, он накрывает меня, крепко прижимая к себе, целуя мой мокрый от пота висок.
Немного уняв сердцебиение, он садится, облокотившись о кровать, и тянет меня на себя. Я удобно размещаюсь на нем, крепко обхватив его шею руками и спрятав лицо в основании его шеи, а тем временем руки Адама поглаживают мою спину.
— Ты мой. — Чуть успокоившись, я поднимаю голову и твердо смотрю на него. — Ты мой, Адам.
Я приходила в дикость, представляя, что приходится с кем-то делить его.
Кривая улыбка трогает его губы, и он кивает.
— Твой. И только.
42 глава, заключительная
Черный шелковый шарф на моих глазах полностью лишил меня зрения. Я протягиваю руку и хватаюсь за Адама, боясь потерять равновесие.
— Я держу тебя, — теплым, успокаивающим голосом утверждает Адам, и его руки правда крепко держат меня, помогая выйти из лимузина.
— Готова? — с улыбкой в голосе спрашивает он, когда я твердо становлюсь на асфальт.
Невольно, я делаю судорожный вздох.
— Да, готова. Ты так долго томил меня всей этой неизвестностью, я просто хочу узнать, в чем дело.
Низкий, приглушенный смех Адама заставляет меня улыбнуться. Всякий раз, когда я слышу его смех, чуть хрипловатый и такой сексуальный, мои губы сами собой растягиваются в улыбке.
— Ты такая нетерпеливая, — шепчет он, склонившись к моему уху.
Мой пульс как по команде делает скачек. Вдруг, я больше не хочу знать, что он приготовил для меня. Вместо этого, я хочу вернуться в лимузин и заняться кое-чем, что гарантированно принесет нам удовольствие.
