Щелкнуло железное окошко выдачи еды в двери, с шорохом разбежались омерзительные тараканы, привлекая мое внимание и вырывая из унылых рассуждений. В камеру выпал отвесной поднос, на который поставили две алюминиевые миски с едой.
Сокамерница спокойно и в развалку подошла к двери. Перелила странную жижу из одной миски в другую, тем самым забрав себе обе порции похлебки.
Ну и пусть, я бы все равно к этому месиву не притронулась, а она может наестся и станет добрее.
Хотя врядли.
И в подтверждение своей неуемной злости, проходя мимо, она специально задела меня плечом. Я чуть не грохнулась со своей жердочки на пол. Еще один обширный синяк проступил на моей нежной коже...
От голода и усталости я уже не чувствовала своего тела, в особенности онемевших ног. В горле пересохло. Очень хотелось пить. Пришлось подтянуться к железной кружке, стоящей на полу чуть поодаль. Превозмогая брезгливость и страх, я утолила чувство жажды. Проглотила большими глотками всю воду.
Желание сходить в туалет навящиво возвращалось и напоминало о себе. Терпеть больше было невозможно. Следующим моим падением было это действо. Наступив на чувство гордости и собственного достоинства я таки пошла за грязную ширму. Пока я жива, приходилось подчиняться естественным нуждам организма.
Эта ночь была ничем не лучше предыдущей. Все также пришлось ютиться на тоненькой досточке. И все также мое сознание проваливалось в больную кому.
Наутро я долго не могла разогнуться. Все тело нестерпимо ныло и дрожало. Физическая боль становилась невыносимой.
Слезы все чаще наворачивались на глаза. Но я старалась их незаметно смахивать и успокаиваться. Не хотелось лишний раз привлекать внимание жестокой сокамерницы, которая только и ждала, когда же я сломаюсь.
Мысли о том, что может быть стоит воспользоваться предложением адвоката, возвращались все чаще. Это мой единственный шанс выбраться из этого ада. Выйти из тюрьмы. И принятие решения, чтоб стать на время шлюхой богатого извращенца, уже не казалось настолько ужасным. Если я отдам добровольно свое тело в чужие руки, но смогу сохранить нетронутой душу. Это лучшая альтернатива, чем сгнивать и телом и душой в этой преисподни.
На третий день голые обшарпанные стены, монстр под боком и бесконечные лишения и неудобства, меня в край измотали. Я уже не соображала, что вокруг просходит. Впадала в какой то анабиоз. Гнетущую апатию.
Я не могла больше подняться. Сидела и конала у стенки в своем трансе. Сознание искало выход, подкидывало яркие и счастливые картины прошлого.
Мерзкая баба тоже маялась от скуки. Ходила по камере, нарезая круги, как гиена-мутант. То и дело поглядывала на меня исподлобья и жевала недовольно щеки. Она подошла ко мне опасно близко. Но отклониться у меня уже не было сил.
Ее тяжелая лапа опустилась на мои спутанные волосы в заплетенной косе. Она меня грубо схватила за пряди на затылке и потянула наверх к себе. Зашипела хриплым голосом, обдавая зловоньем из своей пасти:
- Чего расселась, сука?! А ну живо поправь мне постель, мелкая тварь!- и прислонившись к моей щеке, это чудовище лизнуло мою кожу своим гадким языком...
Все! Это конец моего терпения!! Финиш!
Я вырвалась, как ошпаренная и рванула к запертой двери.
Я истерично заорала. Так громко, что сама чуть не оглохла.
- Где мой адвокат?! Я на все согласна! Позовите адвоката...
Я билась в дверь, как обезумевшая птица в прутья клетки.
Конвоир подошел и отпер засов. Удивительно быстро, словно он был приставлен ко мне лично и только и ждал, когда же я сдамся. Мой истошный вопль послужил ему прямым сигналом.
Да и мне тоже.
Я все повторяла сквозь слезы - я на все согласна, только выпустите меня отсюда.
Меня сразу вевели под локоть на задний двор. На закрытой тюремной территории стоял тонированный джип. А перед ним седом мужик - мой адвокат. С довольной ухмылкой он сделал пару шагов мне навстречу. Он все время кивал, как болванчик, поощряя мою капитуляцию.
Все приговаривал "Это верное решение, деточка. Тебе здесь не место. Вон, как поистрепалась всего за трое суток...Желаю тебе больше никогда не попадаться в такие заведения и отныне хорошо думать, прежде чем доверять людям и что то делать..."
Я лишь кивнула в ответ и поскорее залезла в огромную машину на заднее сиденье.
Пошло все к черту! Хорошей богатой девочки Маргаритки больше не существует. Она во мне окончательно умерла от бесчисленных ударов злого рока. Теперь я Марго - осужденная и измученная девушка, разочаровавшаяся во всем мире! И я готова стать ученицей для перевоспитания у больного извращенца, служанкой в его доме. Да кем угодно, только бы не возвращаться за решетку в преисподню!
Глава 23
Ничего не объясняя, меня привезли к роскошному особняку. Я обнимала себя руками в синяках, дрожала от страха. Что еще со мной сделают и кому я понадобилась?!
После тюремной камеры и всех пережитых издевательств от сокамерницы мои чувства атрофировались. Мне хотелось вырваться из того ада, в котором я находилась три долгих дня. Три бессонные ночи, а ощущение, будто меня терзали три года.
Я была опустошена. Сломлена.
Я вышла следом за водителем сама. Поплелась медленно к дому. Мужик в костюме меня обогнал. Он даже не смотрел на меня. Ему явно был противен мой грязный оборванный вид. Мой костюм заключенной - грязная изодранная футболка и еще хуже брюки, трепались на ветру.
Даже солце мне не казалось больше ярким и ласковым. Оно словно насмехалось надо мной. Я сверлила потухшим взглядом сначала асфальт, потом мрамор ступеней, коридорный паркет.
В доме было тихо и светло. Приятно пахло свежестью.
После зловонья карцера, эти запахи кружили голову.
Меня провели на второй этаж и бесцеремонно втолкнули в комнату. Закрыли дверь.
Я оглянулась.
Мое внимание сразу привлекла большая кровать в центре богато обставленной спальни с тяжелыми шторами на окнах. Все убранство кричало о выдержанном стиле и роскоши. Дороговизне обстановки.
Когда то для меня такие роскошные хоромы были нормой.
А сейчас...
Я уголовница. Преступница, которой светит двадцать лет тюремного заключения за распространение наркотиков. Даже слез в глазах больше не было.
Лишь унылая, немая обреченность. Апатия.
Дверь сзади распахнулась,и я услышала тихие шаги.
Вошел явно тот, кто вызвал меня в этот царский особняк.
Я медленно обернулась, желая посмотреть в лицо своей участи.
Герман Буровой в строгом костюме стоял прямо передо мной. Холодным ртутным взглядом молча рассматривал меня.
