— Пожалуй, так будет лучше. После того как бедного пса так долго продержали в неволе, он будет столь бурно выражать свою радость, что, боюсь, мне придется тяжеловато. Как ты считаешь, долго ли Фрейзеры еще пробудут здесь?
— Трудно сказать. Надеюсь, что вьюга прекратится к утру, но погода порой преподносит неожиданные сюрпризы. Я хотел бы как-то наказать Фрейзеров, но поскольку сам король объявил Макнейрнов вне закона…
— …то попытка Фрейзеров убить меня не может считаться преступлением, — вздохнув, с обидой заключила Эйнсли. — Макнейрны — законная добыча для каждого. Единственное, в чем можно обвинить Фрейзеров, так это в том, что они оказались неудобными гостями.
— Но за это, как ты сама понимаешь, я не могу их покарать, разве что навсегда закрыть перед ними двери своего дома и, может быть, предать гласности то, что они здесь совершили. К сожалению, мало кто проникнется сочувствием к тебе, но по крайней мере люди будут знать, на какую подлость способны Фрейзеры.
— И то хорошо… — Эйнсли зевнула и нырнула под одеяло. — Как приятно снова очутиться в тепле, — добавила она с улыбкой и, поморщившись, взглянула на свои забинтованные руки. — Я, наверное, выгляжу жутко. У меня такое чувство, будто ветер и холод содрали с меня всю кожу!
— Лекарство должно помочь, хотя досталось тебе изрядно. Мне кажется, что если бы ты пробыла под снегом еще какое-то время, то вконец обморозила бы себе руки и ноги.
— Как сказать… Иногда люди замерзают и до смерти. — Эйнсли вздрогнула, осознав, что была буквально на волосок от гибели, и посмотрела на Гейбла: — Опасайся Фрейзеров!
— Конечно!
— Я имела в виду — не только в Бельфлере. Как все же приятно сознавать, что теперь у меня будет более надежная стража! Но вообще-то ты должен понимать, что с этих пор Фрейзеры стали твоими врагами. Собственно говоря, ты не сделал им ничего плохого, но у этих людей весьма своеобразное представление о добре и зле. Ты разрушил их козни, а значит, можешь повредить их доброму имени. Кроме того, ты лишил их законной добычи — спас меня и ускользнул от Маргарет в качестве предполагаемого мужа. Боюсь, что отныне Фрейзеры добавили твое имя к длинному списку людей, которые представляют для них опасность. Будь осторожен, мой доверчивый рыцарь, Маргарет способна всадить нож и тебе в спину!
— Что я слышу, Эйнсли Макнейрн? Тебя беспокоит мое благополучие?
Гейбл усмехнулся, заметив, как недовольно поморщилась Эйнсли, и коснулся нежным поцелуем ее раскрасневшейся щеки.
— Если моему клану суждено выжить, мой самонадеянный и тщеславный рыцарь, нам все равно придется с кем-нибудь заключить договор. До сих пор я не встречала человека, кроме тебя, который был бы готов пойти на сделку с моим отцом. Так что если ты умрешь, это плохо отразится на Макнейрнах!
— Ну разумеется, — пробормотал он. — А теперь отдыхай, Эйнсли. Тебе надо поправляться. И, рассмеявшись, добавил:
— Честно говоря, я не так представлял себе эту ночь!
Эйнсли поняла, что Гейблу, так же как и ей самой, хотелось бы продолжить их любовные игры. Усмехнувшись, она назидательно заметила:
— Боюсь, вам придется на какое-то время умерить ваш пыл, милорд, — надо убедиться, что те клочки кожи, которые пощадил снег и мороз, так и останутся на мне! — Сон уже навалился на Эйнсли. С трудом открыв глаза, она протянула руку и коснулась щеки Гейбла. — Помни о том, что я тебе сказала — опасайся Фрейзеров! Если ты допустишь, чтобы они всадили тебе в спину нож, я… я не знаю, что сделаю. Сама тебя убью, вот увидишь!
— Ну, если человека можно убить дважды… Тогда ты как раз та женщина, которая на это способна!
Эйнсли тихонько засмеялась и почти мгновенно уснула. Гейбл еще какое-то время не отходил от нее, гладя забинтованную руку девушки. Неожиданно он поймал себя на странной мысли — ему вдруг захотелось, чтобы слухи о Дуггане Макнейрне оправдались и чтобы этот человек и в самом деле оказался бессердечным негодяем, не желающим платить выкуп за дочь. Конечно, это прибавит проблем ему, Гейблу… Он чертыхнулся. Ну разве можно быть таким чудовищным эгоистом? Он хочет иметь все разом — и договор с Макнейрном, и Эйнсли, и подходящую жену. А ведь если Эйнсли останется в Бельфлере в качестве его любовницы, это причинит ей боль, так же как отказ отца выкупить ее, как бы она ни храбрилась. А Гейблу не хотелось доставлять страдания этой девушке. Сознавая, что потерпел поражение в борьбе со своими чувствами, рыцарь надеялся, что хотя бы не даст им полностью руководить им.
Глава 11
— Хватит тебе тереть руки, девонька, — укоризненно заметил Рональд, войдя в комнату Эйнсли и увидев, что она снова втирает мазь в свои почти зажившие ладони. — Ты так всю кожу с них сдерешь!
Эйнсли улыбнулась. Старик подошел к кровати и примостился на краешке. Он встал с постели на следующий же день после возвращения Эйнсли и с тех пор исправно нес вахту возле своей любимицы, настаивая, что она нуждается в охране. Девушку это очень беспокоило — она боялась, как бы Рональд не навредил этим себе, ведь его рана еще не до конца зажила. Но, к счастью, через два дня Фрейзеры покинули Бельфлер, что дало старику возможность немного ослабить свою бдительность, хотя полностью на постельный режим он так и не перешел. Впрочем, здоровье Рональда с каждым днем заметно улучшалось, и теперь Эйнсли уже не сомневалась, что скоро его раны полностью заживут.
Она отложила баночку с мазью, уселась поудобнее на овечьей шкуре, брошенной у камина, и рассеянно почесала Страшилу за ухом. Хотя девушка была очень рада визиту Рональда, в глубине души ей хотелось, чтобы вместо него пришел Гейбл. Со времени ее возвращения рыцарь ни разу не делал попытки заняться с ней любовью. Он был нежен, но ласки его не шли дальше мимолетного прикосновения или легкого поцелуя. На сердце у Эйнсли стало тревожно. Ей казалось, что Гейбла больше не влечет к ней, что та ночь окажется единственной. От этой мысли хотелось плакать, но девушка старалась сдерживаться, чтобы своим несчастным видом не расстраивать Рональда.
— Похоже, ты совсем поправился, — радостно заметила она.
Рональд кивнул и отхлебнул медового напитка.
— Иногда тяжеловато быть все время на ногах, но когда я хожу, ко мне быстрее возвращаются силы. С каждым днем меня все меньше и меньше тянет в постель. — Он знаком предложил Эйнсли вина, но Эйнсли отказалась. — Я страшно рад, что ты поправляешься и что эти проклятые Фрейзеры наконец убрались отсюда. — Старик нахмурился и снова отхлебнул напитка. — Расставание было не слишком дружеским. Молодому сэру Гейблу надо остерегаться Фрейзеров.
— Думаю, теперь он это понял. Когда человек так благороден сам, ему трудно заподозрить других в коварстве, но он достаточно умен, чтобы внять нашим предостережениям.
— Что да, то да. Он проводит с тобой много времени, девонька.
— Да. И не надо мне подмигивать — из этого ничего не выйдет.
— Почему же? Теперь, когда парень переспал с тобой…
