— Я не поняла.
— Я хотел спросить, ты с кем-нибудь встречаешься?
— А-а…
Габи покачала головой:
— В данный момент нет.
В самом деле, с начала работы в «Манхэттене» у нее не было
серьезных флиртов, просто для этого не оставалось времени, да и никто не
попадался такой, кем бы она по-настоящему увлеклась.
— А я как раз удивляюсь: такая симпатичная девушка и не
имеет кавалера.
Эта фраза прозвучала, возможно, банально, но Билла
действительно разбирало любопытство.
— Не знаю… может, я чересчур много работаю. А может,
стесняюсь людей, если они знают, кто я. Я как-то об этом не думала, просто
времени не было.
— Это слабая отговорка. Сколько тебе лет?
— Двадцать пять, а тебе?
— Тридцать три.
— Я думала, ты моложе. Билл рассмеялся:
— Это комплимент или упрек?
— Пусть будет и то и другое. Она тоже рассмеялась,
весело и непринужденно.
— Ты действительно на экране выглядишь моложе.
— После суда это изменится.
— Слушай, перестань так беспокоиться из-за суда.
— А ты бы разве не беспокоилась?
— Беспокоилась бы. Но я просто уверена, что он
закончится благополучно.
— Даже если так… — Билл снова помрачнел. — ..В
«Манхэттен» мне уже возврата не будет.
— Почему ты с такой уверенностью об этом говоришь?
— Просто, я думаю, Векслер не поступит иначе. У него
из-за меня и так голова достаточно поболела. Я его понимаю.
— Мел — порядочный человек, он без необходимости не
будет тебя увольнять.
— Я бы на его месте уволил. Габи ласково улыбнулась:
— Как хорошо в таком случае, что ты не на его месте.
Билл ответил ей улыбкой и поразился, как долго был дураком и
слепцом по отношению к ней. Но тогда он не мог думать ни о ком, кроме Сэнди.
Это он пытался объяснить Габи за рюмкой вина, когда они приехали в ее квартиру,
где было очень чисто и ничто не напоминало о состоявшемся накануне ужине.
«Может, у нее все-таки есть домработница, только она не хочет признаться?» —
подумал Билл. Габи тем временем разлила вино, подала кое-какие закуски, а потом
тщательно убрала со стола. Она была организованной, аккуратной и умной
девушкой.
— Знаешь, Габриэла, я тебе удивляюсь. Ее имя ему тоже
нравилось.
— Да ну! Это еще почему?
— Потому, что ты контролируешь все, что делаешь: свою
жизнь, свою карьеру, даже состояние своей квартиры. А я по утрам с трудом
нахожу свои носки, и собаку вовремя накормить для меня проблема.
— А какая у тебя собака?
— Сенбернар по кличке Берни. Он неряха, но я его люблю.
Я давно ищу жилье, которое бы подходило для нас обоих…
Билл теперь хотел как можно скорее переехать — желание
вполне понятное после всего случившегося с ним.
— Хочешь, в этот уик-энд поищем вместе? Мы можем потом
порепетировать или поужинать, или и то и другое, или…
Билл осекся. Габи засмеялась. Он напоминал мальчишку, у
которого вдруг появился новый замечательный друг. Габриэла действительно была
таким другом. Она и сама испытывала радость от общения с ним.
— С удовольствием, — ответила она. В этот вечер
перед уходом Билл поцеловал ее несколько робко, словно не был уверен, что она
скажет. Но Габи, стоя в дверях, лишь шепнула:
— Спокойной ночи!
Она радовалась ощущениям, которые Билл ей подарил.
— Увидимся утром. Можно опять за тобой заехать?
Он слегка коснулся пальцами ее лица.
— Конечно. Но я тебе надоем.
— Не смей так говорить.
Билла вдруг посетило предчувствие, что Габи ему, возможно,
никогда не надоест.
В ту ночь Габи, свернувшись калачиком в своей постели,
думала о нем. Ей очень многое в Билле нравилось, он очень изменился, стал
гораздо теплее и открытое…
На следующее утро, когда он за ней заехал, в машине на ее
сиденье лежала красная роза, перевязанная белой лентой.
— Для вас, мадемуазель. — Он протянул розу Габи.
— Ты меня балуешь, Билл.
Габи верила и не верила происшедшей с ним перемене. «А что,
если он снова станет прежним, что, если опять замкнется… что, если…» —
размышляла она.
— Ты ее заслуживаешь. Ты заслуживаешь гораздо большего.
Но цветочные магазины еще закрыты. Это роза из сада моего соседа.
— Спасибо.
Они обменялись теплыми улыбками.
В павильоне в тот день царила суматоха: пришли визитеры —
друзья Мела, у осветителей что-то не получалось, одну из больших сцен пришлось
переснимать заново, потому что над студией пролетел самолет и его шум попал в
микрофоны.
Габи под конец устала и зевала, когда Билл вез ее домой.
— Я бы пригласила тебя на ужин, но боюсь, что усну за
плитой.
— Ничего. Мне все равно надо ехать домой. Утром у меня
не было еды для Берни, и он, бедняжка, наверное, изголодался.
— Ты должен нас как-нибудь познакомить.
— Обязательно.
Когда Габи выходила из машины, Билл с улыбкой окликнул ее:
— Эй! Ты что-то забыла!
— Что?
Она сунула голову в дверцу. Билл поцеловал ее и произнес:
— Я сегодня буду по тебе скучать.
— Я по тебе тоже.
Как ни странно, вечер без Билла теперь казался ей пустым. Их
отношения вдруг стали развиваться очень стремительно. Приехав домой и накормив
собаку, Билл позвонил Габриэле. Говорили о предстоящем уик-энде.
— Я завтра за тобой заеду, — пообещал Билл, прежде
чем повесить трубку. Но Габи, судя по голосу, испытывала некоторые сомнения:
— А тебе не кажется, что люди начнут сплетничать?
— Да что ты, кому это интересно? У всех свои проблемы.
— Наверное, ты прав.
Габи удивлялась тому нетерпению, с каким она ждала новой
встречи с Биллом. «Мне словно опять четырнадцать лет, — думала она. —
И предстоит свидание с мальчиком, который мне нравится». Но тут все было
по-иному. Билл был человеком интересным, порой веселым, порой серьезным; у них
были общие интересы: они любили горный туризм, винд-серфинг, плавание под
парусом, лыжи. В прошедшую зиму Габи вообще ни разу не каталась на лыжах из-за
занятости на съемках.
Репетировали они в ее артистической и были оба удивлены, как
хорошо получались в тот день все их сцены, ни на одну не потребовалось более
трех дублей. Даже режиссер был доволен. Он похвалил их в обеденный перерыв, а
Сабина по-кошачьи на них покосилась и сказала:
