— Тогда через три месяца мне придется предстать перед
судом.
— То есть когда?..
Мел нахмурился, надел очки и взглянул на календарь, стоявший
на его столе.
— Где-то в июне?
— Думаю, да.
Мел кивнул. Он думал о сериале. Обо всей группе. Думал на
протяжении всей этой недели, днем и ночью.
— Я думаю, что мы продолжим съемки. На время слушания,
конечно, тебе будут предоставлены выходные. А первого июня начинаются каникулы.
Мелвин сделал паузу, покусывая конец дужки очков.
— Мы снимем две финальные сцены. Одну, предусмотренную
графиком, а другую такую, где бы тебя убили. Если будет нужно, мы покажем ее в
следующем году и таким образом объясним твое исчезновение.
Второй вариант представлялся Мелвину, конечно, очень
нежелательным. Убийца жены вряд ли мог стать американским героем.
— Если тебя оправдают, мы снова пригласим тебя после
каникул, то есть, согласно плану, в конце августа. А если нет, у нас будет
необходимая финальная сцена. Но мне еще надо все до конца продумать. Даже если
тебя оправдают, нам придется серьезно поговорить относительно принципов
честности и целей, которые ты себе ставишь. Ты не можешь рассчитывать, что,
сбросив на нас такую бомбу, будешь принят обратно с распростертыми объятиями.
— Я понимаю.
— Эта история тяжела для всех. И прежде всего для тебя.
Кто твой адвокат?
— Эд Фрид. Он друг моего агента.
— Я хочу, чтобы ты поговорил с представителями
адвокатской конторы «Гаррисон и Гуди». Завтра. А в понедельник ждем тебя на
съемочной площадке.
— Я… Э-э… Я бы встретился с адвокатами во второй
половине дня, если им это удобно…
Мел приподнял бровь. Билл постарался сдержать слезы.
— Утром будут похороны Сэнди. Мел отвел глаза. Во
взгляде Билла сквозила нестерпимая боль… Видимо, права была Сабина, пожалевшая
этого несчастного ребенка.
— Извини, Билл.
Билл кивнул и вытер глаза. Вся его жизнь рухнула в считанные
дни. Это действительно был кошмар.
— Я также хочу довести до твоего сведения, что, если мы
не пригласим тебя после каникул, никакого выходного пособия не будет. Тебе
придется в письменной форме дать на это согласие.
— Да, сэр.
Билл готов был упасть перед Мелвином на колени, сделать все
что угодно, чтобы смягчить его гнев. Готов был дать на отсечение руку и ногу,
если бы они Мелу потребовались.
— Но советую тебе также поговорить с нашими адвокатами
и выяснить, не смогут ли они тебе в чем-то помочь. Уголовное право — это не их
специальность, но уверен, что они свяжут тебя с нужными людьми…
Мел откашлялся и снова надел очки для чтения — маленькие
полулинзы, в которых он выглядел старше своих лет и очень напоминал директора
мужской школы. В них он всегда хмурил брови.
— Мы оплатим твои расходы на адвоката. К этому Мелвина
также склонила Сабина. Билл, казалось, был потрясен:
— Мне неловко… Мел…
— Так надо. По двум причинам. Во-первых, для блага
сериала важно, чтобы тебя оправдали. А во-вторых… — голос у Мелвина стал
мягче, — ..потому что мы за тебя все переживаем.
На этот раз слезы брызнули из глаз Билла. Он встал и пожал
Мелу руку:
— Я не знаю, как тебя благодарить.
— Приходи в понедельник на съемки, а в суде старайся
добиться оправдания.
— Да, сэр.
Он медлил, но беседа подошла к концу. Еще раз пожав Мелу
руку, Билл вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь. Когда он спускался
вниз по лестнице, у него было ощущение, будто один груз с его плеч сняли, а
другой взвалили. Его не уволили немедленно, но увольнение могло произойти во
время каникул. Финальная сцена, которую планировалось снять, это подтверждала.
Билл понимал, что очень вероятен вариант с ее использованием, но он был также
глубоко тронут, что Мел обеспечивает его адвокатами. Он знал, что это будут
лучшие специалисты, и молил Бога, чтобы они помогли.
Сев в машину, Билл направился к съемочному павильону. Он
чувствовал себя неловко и побаивался встречи с коллегами по группе, но так или
иначе она должна была произойти, да и с Габи следовало поговорить. Билл хотел
спросить, почему она ради него решилась на лжесвидетельство, и в любом случае
поблагодарить ее за старания.
Когда он прибыл, шли съемки сцены с участием Сабины и Джейн.
Подходя к площадке, Билл услышал звонок и остановился как вкопанный, стараясь
быть вне поля зрения Сабины. Он знал, как та не любит, чтобы ее отвлекали. Все
старались уважать ее требование, и поэтому в павильоне редко появлялись посторонние.
Наконец режиссер крикнул: «Стоп!» Билл подошел ближе.
Несколько человек его заметили, некоторые тихо поздоровались, другие
проигнорировали. Им тоже было неловко, они не знали, что сказать, а Билл
впервые осознал, что кое-кто, наверное, считает его убийцей. Страшно было такое
думать, ему хотелось закричать в тиши павильона: «Я невиновен!» — но вместо
этого он пошел прямо в артистическую Габриэлы в надежде застать ее там.
Его надежды оправдались. Габи сидела, пила кофе и читала
сценарий. Она удивленно посмотрела на Билла и робко улыбнулась. Она знала, что
Билл вышел на свободу, но до сих пор не звонила ему.
— Я не помешал?
Габи покачала головой:
— Нет. Заходи. Как твои дела?
— Нормально вроде бы. Я только что был у Мела.
Она нахмурилась:
— И что он сказал?
— Он хороший мужик. Разрешил мне остаться до каникул.
— А потом?
— Потом не знаю. Они хотят на всякий случай снять со
мной финальную сцену, где бы меня убили. В июне у меня суд, и неизвестно, чем
он закончится.
— Что-то мало оптимизма у тебя в голосе, — заметила
Габи, наливая ему кофе. Билл взял чашку — руки у него все еще дрожали — и сел
напротив нее.
— У меня сейчас не особенно веселое настроение, —
признался он и, мягко взглянув на Габи, сказал:
— Я хочу перед тобой извиниться и поблагодарить тебя. Я
прежде вел себя с тобой по-свински и не понимаю, почему ты попыталась
обеспечить мне алиби. Я этого не заслужил.
— Я считаю, что ты невиновен, — просто ответила
Габи.
— Но ты не можешь быть в этом уверена, как и другие не
могут.
Билл это почувствовал, придя на съемочную площадку. Ему уже
не доверяли. В считанные дни он стал чужим. Однако некоторые все же его
поддерживали, а Габи оказалась самой верной его защитницей.
— Следователи все равно поняли, что ты их обманывала. У
тебя в связи с этим могли быть неприятности.
