В маленькой комнатке голос Билла звучал очень зычно.
Инспектора с интересом уставились на него.
— Найди мне адвоката и вытащи меня отсюда. Еще позвони
на студию и скажи, что меня пару дней не будет.
Подумали они оба об одном, но высказал эти мысли Гарри:
— Векслер узнает, вот что скверно.
— Я с ним поговорю, когда меня освободят. Я ему все
объясню.
— Напрасно ты думаешь, что это будет так легко сделать.
Гарри сокрушался, что репутация его подопечного будет
опорочена и что Мел может не простить ему обмана.
— Я позвоню моему юристу. А ты ни на какие допросы не
соглашайся.
— Ладно…
Билл взглянул на ждавших его полицейских.
— Спасибо, Гарри.
— Я сделаю что смогу. И, малыш… Я тебе сочувствую… Я
знаю, как ты к ней относился.
— Да…
К глазам Билла подступили слезы.
— Было дело…
Он положил трубку и поднял глаза на инспекторов, которые
хотели его допросить, но Билл отказался отвечать на вопросы до прибытия
адвоката.
Его отправили обратно в камеру. Двух пьяниц освободили, а
тот, что грозился убить Билла, целый день сидел и тупо глядел на него.
Казалось, прошла целая вечность, пока появился адвокат. Он не прибавил Биллу
оптимизма. Как выяснилось, его намеревались обвинить в убийстве.
— Но почему, Боже ты мой? — недоумевал Билл.
— Потому, что она была убита в вашем доме, была вашей
женой, вы не жили вместе и у вас нет алиби. По их сведениям, вы злились на нее,
даже ненавидели ее за наркотики. Существует тысяча причин, по которым вы могли
хотеть прикончить ее.
Адвокат был жестоко откровенен.
— Разве они не должны доказать, что это сделал я?
— Не обязаны. Если вы не можете доказать обратное. Они
могут продержать вас в, предварительном заключении, если прокурор выдвинет
против вас обвинение.
— Вы думаете, он выдвинет?
— Вас кто-нибудь видел ночью, после двенадцати часов?
Билл горестно покачал головой:
— После того как я уехал из бара — никто. Я просто
катался.
— Вы когда-нибудь с кем-нибудь беседовали о ней?
Говорили кому-нибудь, что сердитесь на нее из-за наркотиков?
Билл снова покачал головой и внимательнее пригляделся к
человеку, присланному Гарри. Ему было лет сорок пять. Он казался лишенным
индивидуальности. Билл надеялся, что свое дело он все же знает хорошо.
— Мы вообще-то даже никому не говорили, что состоим в
браке.
— Почему?
— Так хотел ее агент. У нее тогда была большая роль в
сериале, и он считал, что это нанесет ущерб ее образу невинного существа.
— А у вас на работе? Кто-нибудь знает? Билл рассказал
ему, как солгал Мелу, когда получал роль, и добавил:
— Меня после такого могут вообще выгнать.
— Вовсе не обязательно…
Эта была первая утешающая фраза, сказанная адвокатом. Его
звали Эд Фрид. Гарри клялся в его компетентности.
— Возможно, Векслер вам посочувствует. Для любого это
тяжелое испытание. Как вы думаете, кто мог это сделать?
Билл немного подумал и пожал плечами:
— Не знаю. Может, кто-то из наркодельцов. За ней,
вероятно, следили. Может, сутенер…
— Она и этими делами занималась? — спросил Эд.
— Да… Один раз ее за это задержали. Гадко было так
выворачивать наизнанку чью-то жизнь. Билл снова взглянул на Эда:
— Вы можете добиться, чтобы меня выпустили под залог?
Адвокат покачал головой:
— Вы подозреваемый. Они еще даже не установили сумму
залога.
И решил сообщить Биллу все остальное:
— А если против вас выдвинут обвинение в убийстве, то
не выпустят.
Фрид все же надеялся, что обвинение не будет таким тяжелым и
удастся добиться освобождения Билла.
— Великолепно, — угрюмо заметил Билл. Но он стал
еще угрюмее, когда увидел вечерние газеты). Сообщение было не в шапке, но на
первой странице, под заголовком: «Актер обвиняется в убийстве жены». В заметке
назывались их фамилии, перечислялись обвинения, которые в свое время
выдвигались против Сэнди, говорилось о ее пристрастии к наркотикам, увольнении
из сериала, о работе Билла в новом сериале Мела Векслера и его перспективах
стать в предстоящем сезоне покорителем сердец телезрительниц.
— Это маловероятно, — сказал Билл сам себе, лежа
на вонючей койке и закрыв глаза. В этот вечер его не допрашивали. Он лежал и
думал о ней… ушедшей из жизни с пулей в сердце и тремя в черепе, и об их
прежней жизни, которая исчезла, как сон.
Глава 24
— О Господи… Боже ты мой…
Джейн первой увидела заголовок, пока они сидели и ждали
окончания установки света к следующей сцене. Один из операторов за ленчем читал
газету и оставил ее на скамейке. Джейн молча подала газету Заку. Тот опешил:
— Неужели это Билл?
— Наверняка он.
Подтверждением служило и то, что Билл в этот день не явился
на работу. В одиннадцать часов звонил его агент, а группе пришлось снимать
сцены без его участия, неотрепетированные, что внесло много сумятицы. На каждую
сцену уходило не меньше шестнадцати дублей. В результате все были раздражены,
кроме Зака и Джейн, которые, хотя и не спали всю ночь, имели очень счастливый
вид, по крайней мере пока не прочли статью. Теперь стало ясно, почему Билл
большую часть времени пребывал в хандре.
— Тут сказано, что он был женат на ней. Он никогда
ничего такого не говорил… Ты знал? — спросила Джейн, удивленно глядя на
Зака.
В этот момент к ним подошла Габи. Вдобавок ко всему день
выдался очень жаркий, и коллектив не мог прийти в себя после вчерашней
вечеринки.
— Если и следующую сцену мы будем снимать за
шестнадцать дублей, я покончу с собой.
Габи села на скамейку и посмотрела на Зака и Джейн.
— В чем дело? У вас такой вид, как у меня самочувствие.
Что, вчера мексиканских блюд переели или вина перепили, или и то и другое?
Она улыбнулась. Конечно же, ее слова были шуткой. Вечеринка
удалась на славу.
Но Джейн лишь молча подала ей газету. Габи прочла статью и,
закатив глаза, произнесла:
— Какой ужас! Нет, в это трудно поверить…
Весть распространялась, как пожар, шепотом, между дублями. А
к вечеру приехала полиция. Инспектора объявили, что хотят поговорить со всеми,
и попросили всех ненадолго остаться. Было уже почти семь часов, но все
безропотно подчинились. Полицейские сначала побеседовали с режиссером, потом
ушли с Заком в его артистическую, откуда он появился лишь через полчаса.
