— Ну ладно, старина. У меня дома есть сколько-то. Заходи
когда хочешь.
Билл издал вздох облегчения и, погасив сигарету, взглянул на
часы.
— Я буду у тебя через час.
Когда рассчитываешь только на общественный транспорт, сложно
быть пунктуальным где бы то ни было, а уж тем более в Лос-Анджелесе. Однако
Билл немедленно выбежал из дома, направился к подножию холма, на автобусную
остановку, и менее чем за час добрался до Гарри, который жил на окраине
Беверли-Хиллз. Еще через полчаса он был в полицейском участке железнодорожной
станции «Голливуд», где и обнаружил Сэнди, задержанную вместе с двумя неграми и
еще одной девушкой за ношение с целью продажи запрещенных веществ. Сэнди и
девушка, кроме того, обвинялись в проституции. Билл, шокированный, с
побелевшими губами, достал из бумажника деньги Гарри и оплатил залог; Сэнди,
испуганная, едва держась на ногах, бросилась к нему. Он ей вообще ничего не
сказал, вывел на улицу, поймал такси и только в машине увидел, что Сэнди дрожит
и плачет. Она была сильно напичкана наркотиками, выглядела неряшливо и грязно.
Билл вдруг увидел ее такой как есть: больной, надломленной, опустившейся и
грязной. Мысль, что его жена была задержана за проституцию, ранила его сильнее
всего. Она готова была ради наркотиков на все: воровать у него, продаваться
чужому мужчине. Билл молча вошел в дом, Сэнди последовала за ним. Берни
бросился им навстречу. В гостиной Сэнди рухнула на диван. Билл отправился в
ванную приготовить ей купание. Иглу и все остальное он собрал, бросил в
мусорную корзину и растоптал ногой. Когда ванна наполнилась, он вышел и сказал:
— Пойди искупайся.
Казалось, он хочет смыть с нее грязь, но оба знали, что это
невозможно. Билл задавал себе вопрос, как часто в прошлом она делала это, как
часто спала с ним после торговли телом для приобретения зелья. В очередной раз
за этот вечер слезы подступили у него к глазам, когда он глядел на нее. Сэнди
уснула на диване и при этом еще более, чем всегда, походила на надломленного
ребенка. Смотреть на нее было просто больно.
Каким-то чудом история не получила широкой огласки, хотя на
четвертой странице «Лос-Анджелес тайме» следующим утром появилась заметка под
заголовком: «СЭНДИ УЭЙТЕРС АРЕСТОВАНА ЗА НАРКОТИКИ». Были перечислены все
предъявленные ей обвинения. Билл съежился, читая газету за кофе, сваренным из
последних запасов. Проснувшись, он сразу позвонил Адаму и договорился, что
придет в этот день работать в бар. Ему очень повезло — один из официантов
уволился, и ему искали замену. По крайней мере в баре кормили, а пробы можно
было на время послать к черту. Все равно настроение пробам не благоприятствовало.
Пока Билл читал газету, Сэнди стояла в дверях кухни, бледная
и слабая. У нее был вид смертельно больного человека; Билл испытывал бы к ней
жалость, если бы не омерзение от всего, что произошло накануне вечером. Он не
собирался больше нянчиться с ней, решил, что хватит.
— Что они пишут?
Она, пошатываясь, подошла к кухонному столу и села, похожая
на двенадцатилетнего подростка, больного неизлечимой болезнью. Сэнди была худа
и бледна, но у нее были дивные глаза и лицо напоминало камею, а длинные черные
волосы в беспорядке падали на плечи, словно вдовья шаль. Глазами, полными
бесконечной печали, она смотрела на мужчину, который был ее супругом.
— Я очень сожалею, Билл, — едва слышно произнесла
она.
Билл, избегая ее взгляда, ответил:
— Я тоже. А относительно твоего вопроса могу сказать,
что газета правильно перечислила предъявленные тебе обвинения.
Единственное, что они не написали, — это что она
замужем за Биллом, поскольку не знали этого.
— Господ??. Тони убьет меня.
Тони был ее агентом. Билл с изумлением поднял глаза на жену.
«Она что, шутит? — думал он. — Ее арестовали за проституцию и все
прочее, а она переживает, что Тони убьет ее? А как насчет меня? Как насчет
наших супружеских клятв?»
Но Сэнди ничего больше не сказала. Билл закурил сигарету и
снова углубился в чтение. Ему очень хотелось дать волю гневу, но он сначала
хотел решить с ней ряд вопросов, а время для этого было самое подходящее.
— Что ты теперь намерена делать? Билл заставил себя
взглянуть ей в глаза, хотя ему это доставляло неимоверную боль.
— Наверное, найму адвоката. Сэнди пожала плечами и
отбросила волосы назад.
— Вот как? На что? Или заработков от твоей новой
специальности хватит и на это тоже?
Она заметно вздрогнула от его резких слов, но Билл
невозмутимо продолжал:
— Я думаю, тебе надо прежде всего лечь в больницу.
— Я сама могу справиться.
Он уже слышал все это прежде. И был этим сыт по горло.
— Ерунда. Никто этого не может сам. Тебе нужна помощь.
Обратись туда, где тебе ее могут оказать.
Билл не мог ее заставить, да и никто не мог.
Она должна была сделать это сама, в противном случае
больницы бы не приняли ее. Такие разговоры Билл вел с женой уже тысячу раз, но
они ни к чему не приводили.
— А как же мы?..
Она пытливо посмотрела на мужа, а он с тоской отвел глаза.
— У меня ощущение, что тебе все надоело.
— А какие у тебя ощущения по поводу вчерашнего вечера?
— Ты имеешь в виду мой арест?
Она выглядела слабой и беспомощной. Билл боролся с чувством
жалости к ней.
— Я имею в виду обвинения, предъявленные тебе, Сэнди. Или
ты забыла?
Он видел, что Сэнди как-то неспокойно сидит на стуле, и
понимал, что дело тут не только в чувстве вины. Она, вероятно, испытывала
наркотический голод. В последнее время первую дозу она принимала уже утром.
— Это ничего не значит… ты же знаешь. Мне просто были
нужны деньги… вот и все…
— Послушай, мне они тоже были нужны, но я же не побежал
продаваться первому встречному типу. Я вообще-то несколько иначе представлял
себе наш брак.
Злость снова вскипела в нем. Он всегда думал о Сэнди как о
невинном ребенке, ребенке с ужасной привычкой. Но это было гораздо хуже, это
был образ жизни, построенный на самоубийственной мании.
— Прости…
Слова были едва слышны, их заглушало даже тяжелое дыхание
сенбернара, лежавшего на подстилке в углу кухни.
— ..Прости меня за все…
Сэнди нетерпеливо поднялась, словно вдруг оказалась лицом к
лицу с чужим человеком. Похоже, она собиралась куда-то идти. Билл уже знал это
выражение ее глаз, оно говорило: мне нужно сейчас… не важно, что ты скажешь…
Выражение, которое расстроило их брак.
— Куда ты?
— Мне надо уйти.
На ней была все та же одежда, что в прошлый вечер, она не
расчесала волосы и не почистила зубы. Сэнди просто взяла свою сумку,
огляделась. Биллу вдруг показалось, что она уходит навсегда, и ему стало страшно.
Он встал, отложил газету и посмотрел на жену.
