— Ваше величество, ребенка пора кормить! — напомнила появившаяся в дверях мадам д’Энви и передала мальчика кормилице.
— А как себя чувствует король? — поинтересовалась Сабина, приветливо кивнув удаляющейся Луизе.
— Он тоже празднует день рождения младшего брата, но по-своему. — И Бланка, остановившись у окна и приоткрыв ставню, махнула рукой баронессе, приглашая ее подойти поближе.
Во дворе толпилось множество нищих и калек, впущенных по велению короля. Несмотря на многолюдность, тишина стояла удивительная, видно, величие царских стен подавляло попрошаек. Вскоре появился Луи в простой одежде. Его сопровождал лакей с огромным подносом, на котором высилась гора серебряных денье. Молодой король раздавал монеты страждущим, отодвигая слишком наглые руки и щедро одаривая самых убогих. Когда поднос опустел, охранники вежливо, но настойчиво подтолкнули пеструю публику к дворцовым воротам — на выход. Однако нищие продолжали тянуть к Луи руки. Не понимая, почему так быстро закончились деньги, король виновато оглядывался по сторонам. Тут из-за угла показался епископ Парижа — Гийом Овернский, в последнее время дававший его величеству уроки теологии. Очевидно, его преосвященство наблюдал за раздачей милостыни. Королеву охватило любопытство, и она торопливо приоткрыла вторую ставню.
— Браво, сир! Неплохое получилось представление, — с улыбкой подразнил Людовика священнослужитель.
— Отчего же представление, ваше преосвященство? Они мои верноподданные и в первую очередь страдают от войн и голода, а значит, в мирное время я обязан их поддержать. Думаю, я выплатил им далеко не все, что должен, — слегка покраснев, ответил Луи учителю и поцеловал его перстень.
— Похвальные слова, достойные короля! — Епископа явно смутила поучительная чистота помыслов его воспитанника.
— Ага, Гийом! Получил от мальчишки щелчок по носу, — тихо засмеялась королева, закрывая окно, и вместе с Сабиной направилась к креслам. Подсмотренная сцена потешила материнскую гордость. — Надеюсь, Луи удастся возвести совесть в ранг королевского достоинства. Вы знаете, он сегодня едет в Орлеан.
— Один?
— Без меня, но с канцлером Адамом де Шамбли. Надо разрешить затянувшийся конфликт между тамошними гильдиями кожевенников и мясников. Уже года два они борются за небольшой кусок земли в центре Орлеана, на котором хотят построить собственную приходскую церковь. Документы на право собственности есть и у тех, и у других. Как так вышло? Городской прево разводит руками. Попахивает взяточничеством. Между тем спор цеховиков переходит в открытые столкновения. Вот король и решил выслушать всех на месте, разобраться и вынести вердикт.
— Разбирательство может затянуться надолго?
— Надеюсь, к Пасхе Луи вернется. Дело несложное. Пусть привыкает к самостоятельности, — закончила королева и тут же спохватилась: — А как у вас дела?
— О том, что Габриэль сделал мне официальное предложение и назначил свадьбу на начало осени, я вам уже рассказывала. Больше новостей нет, — пожала плечами Сабина и вдруг вспомнила: — Тетя Агнесса до сих пор терзается чувством вины, из-за того что скрыла от меня последнее письмо Алисы де Монфор. Недавно она отправила мне в подарок две повозки с оливковым маслом, вином и лавандой. Скоро весь Париж будет благоухать этим ароматом! Я отказывалась — бесполезно. Вчера Родриго выехал в Бурж. Там он примет тетушкин подарок у ее представителей, а затем доставит его сюда.
— Моя дорогая, не обижайте мадам де Лонжер. Мы все с возрастом становимся сентиментальными, а она к тому же, вы говорили, недавно потеряла дочь…
— Увы, осенью Аделаида умерла от горячки. Недавно в письме тетя Агнесса сообщила, что воспитывает двух внучек-погодок. Прыткий зять тут же женился вновь, а мачеха не пожелала видеть детей от предыдущего брака. Вот бабушке и пришлось забрать девочек в Тулузу. Ее жизнь повторилась заново: теперь она воспитывает внучек.
— Неисповедимы пути Господни, — вздохнула королева, осенив себя крестным знамением.
***
В Бурже Родриго встретил обоз из Тулузы и принял продукты по списку. Но в обратный путь решил отправиться через день — уж очень ему хотелось взглянуть на большой город. Утром, отстояв мессу в кафедральном соборе, кастилец стоял на площади, озираясь в раздумьях — с какой улицы начать. Его внимание привлекла кавалькада рыцарей, а точнее, шедший к ней от собора сеньор Шампани. Графская корона, по обыкновению, ярко сверкала на начищенном до блеска шлеме; бело-синий плащ с гербом развевался, демонстрируя густой беличий мех изнанки. Тибо, рассеянно оглядевшись вокруг, заметил секретаря мадам д’Альбре и решительно направился к нему.
— Родриго? Я не ошибся?
— У вас изумительная память, мессир, — низко поклонился кастилец.
— Хвала Всевышнему, он только что меня услышал!
Красивое лицо графа озарилось улыбкой; он был искренне рад этой встрече. Тибо предложил Родриго прогуляться и, взмахнув рукой, приказал своим воинам подождать.
Свернув налево, граф и кастилец зашагали вдоль узкой улочки. Наконец, убедившись, что вокруг нет ни души, а ближайшие окна наглухо закрыты, Тибо заговорщически произнес:
— Мне необходима ваша помощь. Король в опасности. — Но, вдруг прервав самого себя — события последних дней сделали его подозрительным, — спросил: — А что вы здесь делаете?
— Встречал подводы для хозяйки, которые должен сопроводить в Париж.
— Что за груз?
— Вино, масло, лаванда.
— Его доставят мои слуги; в крайнем случае, я возмещу баронессе ущерб. Вы нужны для более важного дела.
— Я к вашим услугам, — поклонился заинтригованный Родриго.
— Сегодня ночью от надежных осведомителей я получил ужасные сведения. Собравшиеся в Корбейле мятежники-бароны задумали похитить короля, дабы потом диктовать условия Бланке. При этом будущее самого Луи весьма туманно. Дороги к Орлеану охраняются, поэтому мне туда не попасть, я слишком известен. Вы же сможете проникнуть в город. Луи знает вас как доверенное лицо фаворитки своей матери, поэтому поверит вам. Обвинения в измене слишком чудовищны, их не может передавать посторонний человек. Во что бы то ни стало найдите короля. Пусть немедленно направляется в Париж. Я же собираю войско и выступаю на Корбейль.
— А ее величество уже известили?
— Мой гонец отправился к Бланке на рассвете.
Следующим вечером Родриго уже стоял перед королем. Секретарь Сабины поведал его величеству все, что узнал от графа Шампани. Канцлер Адам согласился с мнением Тибо, и Луи с сопровождающими не медля выехал в Париж. Скромная численность королевской охраны не позволяла им ввязываться в бой, поэтому его величество надеялся исключительно на быстроногих коней и секретность. Однако за Шатр-су-Монлери войско мятежников преградило им путь. Их намерение захватить монарха в заложники стало очевидным, и королевский кортеж не рискнул двинуться дальше. Оставалось укрыться за стенами надежной крепости и ждать помощи извне.
