Он вылетел в Тюмень, оттуда добрался до Тобольска. Разумеется, задержался он там дольше, чем планировал, дела делами, а родня не отпускала, пока всех не обошел — не объездил.
— Женишься? — радовались дядья и сестры. — Ну слав тебе, господи. Долго артачился. Все боялись, так бобылем и состаришься. Ларку твою женой мы и раньше не считали. Она с нами не родичалась. Мы Маняшу только на фотографиях и видели. Что есть, что нет. Разве можно так? Татьяна, мамка твоя, много о твоей невесте рассказывала. Мы и не думали. Не, а что? Так у нее каждая твоя… новая… невестой считалась!
Андрея отпустили только под обещание пригласить всю семью на свадьбу. Все эти дни, несмотря на сложности и обстоятельства, вынудившие его прилететь на родину, он чувствовал себя легко и спокойно. Ну Ларка ладно, а он почему не «родичался»-то? Звонил мало, на просьбы приехать отнекивался, работа, мол. А дядя Сергей, кстати, узнав про «откуп», подкинул ему денег в счет свадебного подарка. Андрей улетал пристыженным. Он не сказал Лесе, когда прилетает. Она уже с неделю была в Екатериногорске, готовилась к концерту. Приложение Андрея на телефоне навязчиво напоминало ему, что близится День Святого Валентина. Он решил не игнорировать цифровой призыв «сделать этот день для нее волшебным». Список он помнил: цветы, конфеты… кольцо. Последний пункт его немного беспокоил. Размерами колец он никогда не интересовался, знал только, что у него самого пальцы крупные. Многие, глядя на его руки, удивлялись, как легко он обращался с нежными фарфоровыми чашечками. Лара, помнится, сама что-то мудрила, заказывала на сайте итальянской ювелирки, потом меняла, недовольная, раза три, ну так ей вообще нравилось персонал и продавцов придирками изводить, требуя к себе повышенного внимания. У Леси тонкие, длинные пальцы. Спросить ее о размере в лоб? Или Таню подослать?
В самолете рядом с ним сидела приятная пожилая дама с девочкой лет пяти, немного похожей на Маню. Когда лайнер тряхнуло, Андрей поймал наклонившийся стакан с лимонадом, не дал стюардессе споткнуться о упавшую с полки сумку и успокоил внучку соседки. Пожилая дама сказала:
— Как вы все это ловко! Легкая рука?
— Нет, просто белая полоса в жизни, — ответил Андрей.
Приземлившись, он не стал заезжать к маме, зная, что она не отпустит его без долгих уговоров даже к Лесе и испортит «сюрприз», снял номер на сутки в отеле, выспался, принял душ, переоделся и засобирался. Вещи у него были с собой, квартира продана. Встреча с Ларисой была назначена на пять. Она уже подписала все документы, и Андрей передал ей часть суммы наличными. Он отдавал эти деньги равнодушно. Чувство вины еще ворочалось где-то внутри, но в последних числах февраля его уже ждали консультантом в франчайзинговую компанию, где оценили его опыт работы и недавний успех с кофейней. А там, глядишь, покрутится и сам рискнет открыть франшизу, хотя свое дело лучше.
* * *
Андрей вышел от нотариуса и пошел к остановке. Подошла маршрутка, но он пропустил ее, решив пройтись после душноватого помещения офиса. Ему пришло сообщение на телефон:
> я же говорил, что ты в жопе, кофе-мастер
Как всегда, отправителем был незнакомый номер. Сколько же у тебя этих номеров, щегол? Андрей все-таки послал вызов, послушал предупреждение робота о выключенном телефоне абонента, усмехнулся. Должно быть, Марк приходил к кофейне и как-то выяснил, что у нее сменился владелец. В помещении шел ремонт, название новый хозяин решил сохранить как ставший популярным брэнд, Андрей дал согласие на создание сети, благодаря этому ему и удалось так выгодно продать бизнес. Поговаривали, нынешний владелец открывает кафе-клубы «В переулке» и в других районах города. Надо же, кафе-клубы.
Внутри заворочалось предвкушение. Леся не знает о его приезде. В последнем сообщении она писала, что хочет отоспаться после учебы в Москве. Однако вечером благотворительный концерт в филармонии, Осипа Сергеевича тоже пригласили выступать. Можно явиться на концерт с букетом. Или заехать за вещами в отель? До мероприятия целых три часа.
Андрей сам не понял, как оказался возле дома Леси. Через арку промчалась выезжавшая со двора машина, дорогой спортивный кар, чуть не обдав его жижей из воды и снега, он прижался к стене, проводил автомобиль глазами и смачно выругался: за рулем сидел Марк, Андрей разглядел мрачное лицо музыканта.
Андрей пришел в себя у поворота на бульвар, все это время он бежал за машиной. Но Марк, похоже, его не заметил. А если бы и заметил, точно вышел бы, чтобы получить в челюсть? Андрей побежал в к подъезду Леси, взвился по лестнице, задыхаясь, остановился, наступив на мягкое и липкое, и оторопел: лестничная площадка была усыпана поломанными хризантемами. Их запах смешивался с ароматом чего-то кондитерского. Под ногами у Андрея валялось несколько шоколадных конфет, в углу зияла оторванной картонной крышкой красная коробка в форме сердца. Еще больше встревожившись, Андрей поднялся к двери. Позвонил, стараясь выровнять дыхание. Лишь бы пакостник не обидел Лесю. Но Леся распахнула дверь, гневно крикнула ему в лицо:
— Я недоходчиво объяснила?!! Сволочь!!!
В одной руке у нее был веник, в другой совок.
— Ой, — тихо сказала Леся, опуская «оружие» и отступая. — Андрей.
— Шумим, интеллигенция? — смеясь, спросил он, входя в прихожую и с удовольствием втягивая носом запахи дома, который уже почти привык считать своим. Пусть это всегда будет между ними — его возвращение в родную прихожую и ее глаза. — Очередная атака отбита?
Леся фыркнула, лаская его взглядом:
— Надеюсь, окончательно. У тебя научилась, с кем поведешься. Все должно быть просто. Короткий разговор. Немножко… нецензурный.
— Почему мне не позвонила? Я бы как раз успел.
— И лишил бы меня удовольствия? — она подняла бровь.
— Букет не жалко? — смеялся Андрей.
— Нет. Конфеты тоже. Убирать только придется.
— А я опять без цветов.
— Вот и хорошо. Мне как-то расхотелось…
— Мы это еще обсудим. И с тобой и с ним.
— С ним не нужно, — Леся энергично помотала головой. — У Марка сейчас все сложно, а будет еще сложнее, полагаю, он заслужил. Он ведь жаловаться пришел, на жизнь, представляешь? Я бы раньше послушала, возможно, а сейчас… неинтересно… Нет, Андрей, правда! Даже смешно было! С возвращением, Андрюш. Все хорошо?
— Да, любимая, все хорошо, — сказал он, снимая пальто. — Сейчас отдышусь и расскажу.
И Леся заулыбалась, засияла глазами. Она так и стояла с веником и совком, Андрею самому пришлось вынимать их из ее рук, идти за ней на кухню, пока она, теряясь и щебеча что-то невразумительное, мыла руки и пыталась поставить чайник. На ней было узкое платье, открывающее спину, такое, как тогда, на юбилейном концерте.
— Куда-то собираешься? Очень нарядная, — сказал Андрей, не сводя взгляда с обнаженной шеи с трогательным завитком. — Репетиция?
Леся обернулась от плиты:
