— Андрей, вы не могли бы отключить ваш телефон. Мы все-таки за столом. Машенька и так сегодня взвинченная и непослушная.
— Со всем уважением, Виктория Семеновна, но меня как раз спрашивают, что я хочу на ужин.
— Татьяна Денисовна? — теща подняла татуированные бровки.
— Нет, не мама. Невеста, — Андрей сделал паузу. — Я же, кажется, уже говорил вам, что скоро женюсь. С вашего позволения я отвечу.
Он начал набирать ответ в телефоне, краем глаза наблюдая за реакцией Синельниковых. Реакция последовала. Олег Сергеевич даже оторвался от тарелки.
> не знаю, любимая. на твое усмотрение
> тогда потушу крольчатину.
Андрей скрипнул зубами: в сообщении стоял смайлик — кролик с загнутым ухом.
> люблю тебя милый, скучаю, считаю часы.
Ладно, реабилитирована.
> скоро буду, любимая.
Андрей положил телефон так, чтобы видно было сообщения и аватарки. На аватарку Леси он поставил ее ту самую, с обрезанными руками, все равно в маленьком кружке было видно только лицо.
— Ой, зайчик! — сказала Маня, перегибаясь через стол.
— И кто же эта твоя очередная… невеста?
— Не очередная, — Андрей благодушно улыбнулся, — единственная. Ее зовут Олеся. Она пианистка. Часто выступает в нашем городском театре, аккомпанирует… на рояле.
— Где же вы с ней познакомились? — бровки снова поползли вверх, удивленно.
— На концерте.
— Ты ходишь на концерты классической музыки?
— Это был джазовый концерт.
Леся говорила, что в качестве исполнителя-фрилансера ее часто приглашают участвовать в выступлениях джаз-бандов — многие джазмены ценят ее как хорошего импровизатора.
— Еще Леся работает в музыкальной школе. Преподает сольфеджио.
Наживка была закинута, теща ее заглотила.
— В нашей? В нашей музыкальной школе? На Песчаной?
— Да, но на полставки. У нее слишком много предложений по концертной деятельности.
— Андрей, ты же знаешь, нам опять не удалось в этом году записаться на прослушивание! Такая очередь! Такой жесткий отбор! А учительница музыки в садике утверждает, что у Машеньки феноменальный слух!
Учителя в Машенькином садике отмечали феноменальные таланты у всех детей, даже у расторможенного мальчика Никиты, который кроме как кидаться разноцветным песком в других детей на занятиях с психологом, ничего другого не умел. Еще бы, за пятьдесят штук в месяц! Столько стоил Манин садик.
— Я поговорю с Лесенькой. Возможно, она согласится послушать Маню, — Андрею стоило больших усилий скрыть торжество.
— Поговори! И познакомь нас с ней, обязательно!
— Непременно! — Андрей вытер руки салфеткой, пощелкал в телефоне, протянул его теще через стол. — Моя Лесенька.
— Очень, очень милая!
* * *
Леся пришла раньше Андрея, тот запаздывал, но она не обижалась: в кофе-баре было очень интересно. Такой антураж Леся до этого видела только в Европе: книжные полки с журналами о мировой кофейной культуре на разных языках, виниловые пластинки на стэндах, постеры с росписями известных посетителей бара — вот иероглиф Шклярского (Леся обожала «Пикник»), вот закорючка скрипача Сергея Томы — Леся однажды выступала с ним в одном концерте. Из колонок играла приятная музыка. Справа от стойки была небольшая сцена с барабанной установкой. Вечерами, как гласило объявление на входе, в баре проводились концерты живой музыки. Андрей работает в интересном месте. Леся жила на Гагарина с юности, но редко заходила в этот переулок у набережной, привычные пути ее лежали в другой части квартала. Оказывается, кофе-бар существовал уже шесть лет. Леся пыталась вспомнить, чем были наполнены эти ее последние шесть лет. Выходило, что только Марком, им самим, а во время его гастролей — инстаграмом, ю-тьюбом «Сибаритов». У нее даже подруг нормальных не было, только коллеги: сил не было на девичью дружбу, все отнимала необходимость прятаться, юлить, выискивать возможности видеться с любимым.
В баре работал рыжий бородач с наколками на руках. Его брутальная внешность добавляла заведению определенный шарм. Девушки за соседним столиком бросали на него заинтересованные взгляды — бородач застенчиво улыбался. К Лесе подошел молодой человек в черном фартуке, обвязанном крест-накрест вокруг талии.
— Кофе? Чай? Сегодня наша пекарня открывается в одиннадцать, из-за санитарного часа.
— Нет, пока ничего. Я жду Андрея… Андрея Берестова.
— А, шефа? Он скоро будет, звонил.
— Я знаю, спасибо.
— Если что, я рядом.
Леся принялась читать названия видов кофе, написанные на черной доске мелом. Она знала на слух хорошо если половину, а пробовала вида четыре.
В дверь вошел Андрей, повесил свое синее пальто на деревянную вешалку у входа, подошел к Лесе, чмокнул ее в щечку. Она заставила себя приветливо улыбнуться.
— Привет, прости, что опоздал. Проклятый замок, каждый раз забываю посмотреть, что там с ним.
Андрей сиял. Он уже отписался Лесе вечером, что выжал из их «помолвки» все, что мог. Лесе придется помочь Андрею с Маней, но она была не против: ей самой скоро предстоит выставить «жениху» большой счет.
Молодой официант подошел снова:
— Шеф, что-нибудь принести?
— Любимая, будешь заказывать? Возьми себе что-нибудь, ты же в первый раз в мо… нашем заведении.
— Посоветуй, Андрюша, — они на «ты», не забыть бы, не забыть!
— Данил, давай нам два рафа и по фирменной ватрушке, когда будут готовы. Кухня открылась? Сколько там осталось? Без двадцати? Подождем, Лесенька? Подождем.
— Почему они называют тебя шефом? — спросила Леся.
— Ну… это как шеф-повар, только по кофе. Сегодня, к счастью, не моя смена. Вон там, в баре, Антон, мой ученик. Кстати, смотрит на нас — пошла гулять интрига… Леся, положи руку на стол.
— Зачем?
— Начнем тренировки с самого простого.
Леся пожала плечами, но просьбу выполнила. Андрей накрыл ее руку своей, начал перебирать пальцы и нежно поглаживать ладошку. Она с облегчением убрала руку со стола, после того как Данил принес два бокала с водой — схватила свой бокал и выпила половину одним глотком.
— Итак, — сказал Андрей, доставая из заднего кармана блокнот с карандашиком. — Составляем план действий. В ближайшее время — активное распространение новости. Три недели хватит?
— А заявление?
— Чуть позже. Ты-то давно своих предупредила, а я свой каминг-аут сделал только вчера. Мне при таком раскладе точно никто не поверит. В пятницу прилетает Костя Петровский, мой лучший друг. Если он впечатлится, тогда можно будет и ускорить. Хотя… не знаю. Я за то, чтобы подать заявление в конце ноября. Тогда нас распишут где-то под Новый Год, будет повод смыться куда-нибудь под предлогом медового месяца, раздельно, разумеется.
