— Его почти уговорили уехать. Макса. А он вернулся.
— Я случайно слышала ваш разговор с Максимом… в подвале, — призналась Леся.
— Вот и хорошо, — с заметным облегчением сказала Таня. — Меньше объяснений.
— Ты ведь его любишь?
— В смысле сердце трепещет, обрывается, смотришь — налюбоваться не можешь, каждое прикосновение — жаром? Так? Это любовь? Или, устав как собака, приползешь домой, заснешь в кресле, а утром проснешься — завтрак готов, мусор вынесен, собака выгуляна… знаешь, как здорово, когда с утра выгуляна собака? Тебе повезло, подруга, Андрей — это два в одном: и страсть, и надежность. Ларка перед отъездом — прости господи, что к ночи о его бывшей, — над этим смеялась, говорила, что отдает такого мужика в чьи-то руки, мол, могла бы — с собой бы прихватила про запас.
— Таня, это можно как-то остановить? — с надеждой спросила Леся.
— Лучше не вмешивайся, — процедила Таня сквозь зубы. — Сама увидишь.
И Леся увидела. В кофейне их уже ждали. Там почему-то было очень людно и шумно. Таня сразу отошла и села за столик, спиной к центру зала, где было оживленнее всего. Среди мечущихся с возбужденными смешками людей Леся разглядела Антона, Данила, повара Егора и своего брата.
— Лешка! — крикнула она обрадованно.
Он подошел, немного сонный и взъерошенный, как-то дико посмотрел на Лесю.
— Ты чего здесь? — спросила она.
— Это вы чего? — пробурчал брат. — Мне Антон позвонил. Сказал, тут веселье намечается. У Антона, если веселье, то или мордобой, или девчонки. Леська, ты с кем теперь водишься, вообще? Это точно ты? Может, тебя инопланетяне подменили?
— Может, сама в шоке, — проговорила Леся. — Лёш, это не мордобой. Это будет боксерский поединок, любительский…да.
— Круто! — оживился брат.
— Ты же не любишь бокс!
— Кто сказал? Ты вообще обо мне ничего не знаешь.
Стоило Лесе отвлечься, Лешка исчез. Ее носило в суматохе из одного конца зала в другой. Парни оттаскивали столы и стулья за полки и складывали из них пирамиду. Леся не узнавала любимую кофейню, лишь развешанные ее руками новогодние украшения напоминали, где она. У стойки уже громко хохотали какие-то девчонки. Откуда-то вынырнул Андрей, привлек ее к себе, чмокнул в губы:
— Скучаешь?
— Андрей, что происходит? — взвинчено спросила Леся. — Нельзя было без этого обойтись? Это ведь не силой нужно решать! Это же чувства!
— Лесь, — сказал Андрей, посерьезнев, заглядывая ей в глаза. — Пацаны чуть не набедокурили… с чувствами. Пусть теперь честный бой все решает. И пожалуйста, — он сделал паузу, — Лесенька, мне неловко тебе это говорить, но есть вещи, которые ты должна просто принять. В комплекте со мной. И этот случай как раз такой.
— Почему с тобой? — пролепетала Леся. — Ты ведь не собираешься…?
— Я посвящу свою победу прекрасной даме, — Андрей весело ей подмигнул.
Она глубоко вздохнула. Эти его глаза… смеющиеся… это нестерпимо! Лесе хотелось прижаться к любимому мужчине и никуда его не пускать. И еще ужасно захотелось увидеть его в бою. Это было что-то первобытное, бурлящее в крови, оставшееся в генах с тех времен, когда победителю доставались слава и женщина. Андрей, подняв голову, махнул куда-то через зал. Ему ответил кивком Костя, натягивающий веревку вокруг четырех барных стульев, расставленных квадратом.
— Давненько не брал я в зубы капу, — пробормотал Андрей, глядя на друга.
И посмеялся, увидев несчастное лицо Леси:
— Ну-ну, все будет хорошо.
— Это тоже в рамках ухаживания? — жалобно спросила она. — Что-то мне уже не нравится.
— Это профилактическое. Наша с Петровским добрая традиция. Зато мы почти никогда не ссоримся.
— О, конечно! — нервно рассмеялась Леся. — Зачем вам? Пошли и…. разобрались!
Он шутливо сморщил нос:
— Лучше ведь, если ты сразу узнаешь все мои недостатки. Тебе с ними жить.
Внутри у Леси все сладко заныло. Но она сердито воскликнула:
— Ты же убьешь Костю!
— Я рад, что ты так высоко оцениваешь мою физическую форму, — Андрей заулыбался, — но Петровского не жалей. И Макса. У нас в компании хлюпиков нет. У нас хлюпики не выживают. Все, пойду. Небольшая заминка с судейским составом. Ждем пару знакомых ребят из клуба. И сразу начинаем.
Сквозь опущенные рольставни не было видно улицы, но ввалившиеся в кофейню мужчины, в отличие от большинства собравшихся солидного возраста и вида, были все в снегу. При виде «судей» тусовка оживилась. Макс и Денис появились из разных углов зала. Леся поискала глазами Таню. Та так сидела за единственным оставленном у окна столиком, спиной к «рингу».
Народ постепенно собрался вокруг веревок. Леся подошла поближе, с замиранием сердца следя за подготовкой к бою. Судя по замечаниям, услышанным в толпе, никто из присутствующих не знал подоплеку поединка. Зрители считали происходящее замечательным развлечением в рамках встречи Нового Года, желанием «пацанов» разогнать кровь после оливье и шампанского.
— … руки коротковаты… хорошее плечо… ростом возьмет… мелковат, отдохнет на полу, помяни мое слово… — слышала Леся.
Максим и Денис надели перчатки. Оба, обнаженные по пояс, были в длинных шортах. Как все быстро организовалось: экипировка, зрители, судьи, подумала Олеся. Наверняка подобные бои проводились в кофейне не в первый раз. Леся очень сомневалась в том, что это законно. В зале уже принимались ставки. Вездесущий Антон ходил вокруг «ринга». Какие-то бородатые мужики рядом с Лесей с воодушевлением принялись обсуждать достоинства и недостатки «аматорских лап»* (*перчатки для любительского боя). Заняли свои места судьи. Прозвучал удар импровизированного гонга из металлического подноса, и бой начался.
Через ставшей уже какой-то слишком плотной толпу к Лесе пробрался Лешка. С ним подошел невысокий крепыш, лет тридцати. Денис и Максим начали медленное движение друг вокруг друга. Леся решила, что после первого же удара отвернется.
— Толик. Новый официант, — представил крепыша Лешка. — Че стоят? Пойти им музычку наиграть? Для бодрости. Как в салуне для ковбоев.
— Леша, — одернула его бледная Леся.
— Че-че, — протяжно проговорил Толик, — сначала нужно выйти на ударную позицию. Оба полутяжи. Эт хорошо. Люблю полутяжей. Скорость люблю.
— Толя разбирается, — объяснил Лешка. — Познакомься, сеструха моя, Леся.
— Очень приятно, — официант вытер руку о штаны и пожал дрожащую ладошку Олеси. — Ну вот, поживее стало. В зеленых труселях в защиту пошел, не отдает пространство.
— Напомни мне Леся, кто у нас в правом углу? — бодро поинтересовался Лешка.
— Максим, — слабым голосом ответила она.
— Ты за кого болеешь?
