— Нас будут искать.
Голос Тани прозвучал так странно, что Леся, открывшая рот, чтобы позвать ребят, застыла в молчании.
— Еще немного, — тихо сказал из темноты Максим.
Леся замерла на самом верху лестницы. Глаза медленно привыкали к полумраку. Потолочная балка закрывала ее от молодых людей внизу, дневной свет из приоткрытой двери слабо освещал две фигуры у высоких полок с ящиками. Таня стояла спиной к Максиму, и тот крепко обнимал ее. Девушка, наклонив голову, прижималась щекой к руке молодого человека.
— Боишься? — спросил Макс.
— Да, — до Леси донесся тихий выдох, — как раньше, темноты и одиночества.
— Прости.
— Давно простила.
— Давай уедем. Вместе.
— Раньше нужно было звать с собой. К тому же, мы давно мечтали встретить Новый Год все вместе.
— «Мы» — это ты и Денис?
— Конечно. Ты меня ему сам подарил. Подал на блюдечке. И об этом забыл?
Леся боялась вздохнуть и шевельнуться. Максим помолчал, потом проговорил голосом, полным боли:
— Я могу тысячу раз попросить прощения, но ты не передумаешь? Так?
— Так, — эхом откликнулась Таня. — Четыре года прошло. Мы с ним четыре года сближались. Он сближался. Все ближе, ближе, пока не стал совсем близок… Макс, не сжимай так, ты делаешь мне больно. Зачем ты вернулся?
— Тебя увидеть хотел.
— Соскучился за четыре года? Уже не боишься? Ты ведь так испугался тогда.
— Прости.
— Я давила? — спросила Таня. — Принуждала тебя?
— Я не знаю, — сказал Максим.
— Давила, — с горечью сказала она. — Видишь, мы друг другу не пара. Мне нужна семья, дети нужны, а ты вольная птица, все равно упорхнул бы.
— Я не птица, я осел, ишак глупый. Проклинай меня, я заслужил. Но ты даже не представляешь, как я… расплатился за свою ошибку. Последние месяцы просто… подыхал. Костя позвонил, сказал вы с Дэном женитесь скоро, я не выдержал.
Таня издала тихий смешок:
— Наверное, с вами, мужчинами, нужно все делать наоборот. Я ни разу не намекнула Денису на то, что хочу за него замуж, он сам себя преломил, холостяцкую натуру свою: кольцо подарил в ресторане, под оркестр, ты бы видел! Андрей вон за своей Лесей бегает, потому что девушка не из тех, кто одиночества боится, может и передумать, несмотря на всю харизму нашего Андрюшеньки. Так и надо. А я глупенькая была, сама на шею вешалась, думала, у нас с тобой настоящее.
— Настоящее, Тань, настоящее.
— В настоящем я невеста Дэна, твоего друга, кстати. Он ради меня на жертвы пошел, а я ради него пойду. А ты уезжай. У тебя там карьера, девушка, наверное, имеется.
— Нет у меня никого.
— Ничего, появится. Найди себе человека, стань счастлив.
— Таня, я тебя люблю. Я был счастлив тебя увидеть. Так счастлив, что сразу понял: никто мне больше не нужен!
— Поздно понял.
— Не могу видеть тебя рядом с ним!
— Придется привыкнуть. Ой!
Вспыхнул свет, Таня закрыла глаза рукой, высвобождаясь из объятий Максима. Леся сделал бесшумный шаг назад, на одну ступеньку выше, под защиту балки, где она уже не могла видеть молодых людей. А потом сделала еще один шаг, наружу, потому что последним, что она увидела, было то, как Максим разворачивает Таню к себе и целует ее, схватив за запястья, не давая его оттолкнуть.
То, что происходило теперь в голове Леси, даже смешанными чувствами трудно было назвать. Это был аттракцион эмоций, американские горки. Она несколько раз за день поднималась к себе, а потом бежала вниз, полная решимости найти Андрея и спросить его напрямую. О чем? Необходимость правильно сформулировать вопрос сбивала весь кураж, и она замирала где-то поблизости от компании ребят. Парни были заняты до самого вечера — расчищали место во дворе, готовили мангалы, костер и площадку для фейерверков. На ужин планировались шашлыки.
Леся старалась вести себя спокойно, но при виде задумчивой Тани, в уголках губ которой залегла грусть, ей становилась невыносимо горько. Сколько же неразделенной, несбывшейся любви в этой маленькой компании!
Глава 11
Костер был большим. Леся как раз об этом мечтала — вдосталь насмотреться на пламя, «сжечь» в нем все свои мысли. Она всегда расслаблялась у живого огня, но дома могла довольствоваться лишь свечами, которые в долгие зимние вечера жгла сотнями — большие, толстые. Их свет помогал ей… ждать прихода Марка, который тоже любил свечи. Леся и Марк бросали на пол диванные подушки и лежали посреди комнаты, слушая, как шумит непогода за окном, иногда вставая и наигрывая свое настроение на фортепиано. Леся думала, что никогда теперь не сможет зажечь ни одну свечу, но дом Петровских был все время полон огня, и это только радовало. Хорошо, что Костик придумал провести вечер предпоследнего дня уходящего года у костра.
Она все время ловила на себе взгляды Константина. Теперь он, скорее всего, все знал. Однако их общение, благодаря обаянию Кости, оставалось таким же непринужденным и познавательным, как при первой встрече. Леся многое узнала о династии Петровских и их увлечении искусством и музыкой. В арсенале Константина была масса забавных и грустных историй. Он уговаривал ее устроить показательный «концерт» для некого продюсера, его бывшего пациента и хорошего приятеля. Она сначала отказывалась, а потом согласилась. Почему бы нет? Лесе было легко с Костей, словно говорили они на одном языке, но взгляд ее то и дело обращался к Андрею. Тот был задумчив, погружен в себя. За весь день Леся решилась заговорить с ним, лишь когда он при ней звонил маме. Их разговор был неловким, Леся никогда прежде не казалась себе столь косноязычной. Но Андрей тоже, кажется, смущался. Леся даже думать страшилась о том, что он мог по-своему (и в принципе, правильным образом) истолковать ее робкие, но красноречивые взгляды — решить, что она с ним флиртует. В самом начале их договора между ними было это чудесное «мне нравится, что вы больны не мной». Возможно, Андрей все еще дорожит их взаимной индифферентностью, а остальное — притворство хорошего актера, игра, которая в присутствии стольких зрителей обрела еще большую яркость, достоверность. В таком случае, — о, боже! — Леся беззастенчиво нарушила все пункты договора.
Она боялась с ним заговорить. Боялась того, что Андрей одним-двумя словами разрушит весь хрустальный замок из мечтаний, который она успела построить в голове за последние дни. И знала ведь, что волшебные замки имеют тенденцию рассыпаться на радужные мыльные пузыри, а все равно мечтала.
Они сидели рядом у костра в молчании. Андрей тоже смотрел на огонь. И вдруг выпрямился и бросил короткий взгляд на Лесю. Она подавила желание убежать в дом. Денис, немного возбужденный после стакана вина, рассуждал о том, как прекрасна печеная картошка. Все с ним согласились. Он начал отгребать от огня тлеющие угли и громко спросил.
