— Любимая, зачем ты так? Давай просто поговорим.
Голос его звучал глухо. Он полез в карман, и Леся шмыгнула в спальню, бросила свой мобильный под подушку. Сидела, зажав уши, потому что звонок прорывался, повторялся: один раз, второй, третий… десятый, одиннадцатый. Он опять звонил с нового номера. Сколько их у него? Леся начала сбрасывать звонки. Ей было страшно выйти в коридор, к домофону. Пришло сообщение:
> пожалуйста, поговори со мной. это невыносимо. кто он? почему ты с ним? просто объясни, чем он лучше, и я отстану.
— Всем, — вслух сказала Леся, — всем лучше. И ты все равно не отстанешь, просто уцепишься за это и начнешь… петь свои песни.
Раздался звонок в дверь. Она легла на кровать. Воспоминания нахлынули, словно прорвало плотину: руки, ласкающие грудь, губы на виске, собирающие капельки любовного пота. Лесю затрясло. Телефон звякнул, и она схватилась за него, как за соломинку. Их с Андреем секретный чат.
> совсем забыл спросить. как вызвать настройщика? хочу пока поставить пианино в зал. посоветуйте кого-нибудь толкового.
>отличная идея! настройщик мой старый знакомый. я сама с ним созвонюсь.
Леся лихорадочно набирала текст, делая ошибки, исправляя их автозаменой, чтобы не выглядеть нервной идиоткой:
> он очень своеобразный старичок. (улыбка) не обращайте внимания.
> насколько своеобразный?
Андрей прислал удивленную рожицу.
— Говори, говори со мной, — взмолилась Леся. — О чем угодно! Только не дай выйти в коридор!
> он настроит фортепиано и вас вместе с ним.
> я не против. (две улыбки)
> вы его не знаете! когда он придет, просто оставьте его возле инструмента и киньте в него чаем с булочками.
> инструкция ясна. чем занимаетесь?
Леся издала нервный смешок, прислушиваясь к звонкам из коридора.
>смотрю интересное кино.
> о чем оно?
> о любви. к сожалению, оно страшное. хочу выключить.
> о, романтический ужастик?
> да. еще я собираюсь поужинать
> нужно было дать вам те булочки из кофейни
> нет, плохая идея. у меня аллергия на клубнику
> ох, ё! (смайлик, рвущий на себе волосы) совсем забыл!
> ничего. я купила готовый сэндвич.
> приятного ужина.
> спасибо.
Леся вышла в коридор примерно через двадцать минут, когда все затихло. У домофона никого не было. Она не стала ужинать, забыв бутерброд в пакете, просто пошла в комнату и «спряталась» под одеялом. Это был странный день: полный тревог и … необъяснимой радости
* * *
Блондинка Женя на поверку оказалась неприятной девицей. Андрей сделал несколько незначительных ошибок в заявке — все из-за того дурацкого состояния, что не отпускало его две недели, и Евгения ловко изобразила из себя невинную простушку, дескать, она не поняла, что именно имел в виду заказчик. Андрей подозревал, что она терпеливо ждала его звонка и извинений, а потом, получив шанс привлечь к себе внимание, ловко им воспользовалась. Из-за ошибки и мелкой мести обиженной девушки кофейня осталась без марагоджипа* (*сорт кофе). Андрею пришлось формировать заказ в другой фирме, переплатив за срочность. После этого Евгения почему-то начала ему названивать. Он не брал трубку и попросил фирму предоставить ему другого менеджера по доставкам. Звонки прекратились, но неприятный осадок остался. И только предвкушение визита к маме с Лесей вернуло хорошее настроение.
Каждый раз мама радовалась их приезду, словно ребенок. И Андрей радовался вместе с ней. В этот раз Лесю ждали гитара, пирожки с картошкой и «зрительный зал» из собранных по соседским домам стульев. Пришли все мамины подружки. Леся спела «Выхожу один я на дорогу…», «Гори, гори, моя звезда…» и другие романсы, известные Андрею по старым пластинкам из детства. Он сам попросил ее спеть про свечу, она странно на него посмотрела, но просьбу исполнила. Татьяна Денисовна прочно и надолго заняла первое место в топе в категории «повезло с невесткой».
В кофейню приходил настройщик. Он оказался именно таким, каким его описывала Леся. Чай с булочками не помог, угощение отвлекло говорливого старичка лишь на несколько минут. Настройщик не отпускал от себя Андрея ни на секунду, и тот узнал много интересного о накладках на молоточки, преимуществах калифорнийской сосны перед другими видами древесины и причинах износа вирбельбанка* (*деталь пианино).
Пока Андрей занимался починкой кранов, карнизов, проводки и розеток в квартире Леси, уроки с Маней проводились в кофейне. Леся осталась довольна настройкой фортепиано и одобрила план Андрея по привлечению в заведение джазового пианиста.
— У меня есть на примете интересные ребята, — сказала она, когда Андрей провожал ее после урока домой. — Трио. Пианино, ударные и контрабас. Играют в стиле фри-джаза. Парни они неизбалованные, согласятся с удовольствием. Но это только в феврале, сейчас у них контракт.
— Жаль, — разочарованно протянул Андрей.
— Я что-нибудь придумаю, — сказала Леся. — Я бы Алешку попросила, но он… ненадежный.
— Ну…не знаю, — пожал плечами Андрей, — я им доволен. Две недели работает, и никаких претензий к нему пока нет.
— Правда? — она посмотрела на него с надеждой, глаза ее вспыхнули янтарным светом.
У Андрея опять заболело-защемило в груди. Что это за тоска такая непонятная? Ведь на хорошенькую женщину смотрит, действительно хорошенькую, усладу для мужских глаз — Леся словно расцвела в последнее время, ей очень шли ее улыбка и сияние глаз. Она даже одеваться стала по-другому: из ее ежедневного гардероба исчезли скучные, бесформенные вещи, она будто перестала прятаться за унылым образом, выработанным годами усталости от сценической яркости и… любовной конспирации. Почему же так тоскливо на душе? И почему вместо того, чтобы избегать этой грусти-печали, Андрей намеренно ищет с ней встреч?
— Я видела на днях Костика, — вдруг сказала Леся, — он заходил, пока вас не было. Мы с ним поболтали. У него серьезные планы на новогодние каникулы. Но мы же не будем гостить у него так долго?
— Как скажете, Леся, — покладисто и с тайной радостью в душе отозвался Андрей. — Просто у Костика в этом году все совпало: днюха, приезд Максима, это наш друган, он долго за границей жил, отпуск у Петровского нормальный за столько лет, проект один очень неплохо удавшийся, помолвка сестры.
— А я хочу почаще бывать в вашей кофейне на новогодних выходных, — с шутливой сердитостью проговорила Леся. — Вы, кстати, до сих пор ее нормально не украсили. Веточка мишуры — это несерьезно. Можно я этим займусь? Скажу честно, это моя слабость, если бы я не пошла в музыку, стала бы дизайнером интерьеров.
— Вот что хотите, то и творите, моя кофейня — ваша, — с улыбкой согласился Андрей. — Буду рад любой помощи. А с вашим Лехой я поговорю.
