— Так, — сказал Андрей. — Сейчас при мне! Какие претензии к Олесе Осиповне?
— А вы, собственно… кто?
Андрей рассмотрел, что они с Богуславским примерно одного возраста.
— Я ее жених.
— Вы? Жених?
Наверное, Андрей нахватался у Кости его этого самого, психологического, поскольку по глазам баритона мгновенно все понял. Во взгляде брюнета, брошенном на Лесю (она, как назло, почему-то именно в этот момент, в узкой юбке до колен, красиво облегающей грудь блузке, с расстроенным лицом, блестящими от слез глазами и покрасневшим носиком, была очень хорошенькой) мелькнуло все сразу: удивление, досада, острое разочарование. Андрей отпустил Лесину руку и сгреб певца за грудки. Тот схватился за запястья Андрея, попробовал развести руки. Не тут-то было.
— Ты как посмел невесту мою обидеть? — прошипел Андрей. — Ты как вообще решился к чужой девушке подъезжать?
— Она не говорила! — запротестовал Богуславский. — Хам!
— Андрей! — пискнула за спиной Леся.
Только ужас на ее лице заставил Андрея отпустить баритона. Если бы Леся знала, какая радостная удаль играет в нем, испугалась бы еще больше и оценила бы его… сдержанность. Он вынул из бумажника две пятитысячные купюры, бросил их на рояль вместе с визиткой.
— Контракт расторгнут. Со всеми претензиями к моему юристу. Хоть одно некорректное высказывание в сторону Олеси Осиповны, предъявлю иск. Считай, я ее представитель.
Упоминать о том, что его юрист занимается только вопросами бизнеса и уточнять, какой иск они смогут предъявить, Андрей не стал. Судя по лицу Богуславского, тому на сегодня хватило. Он что-то бормотал им вслед, все громче и громче по мере того, как они удалялись по проходу, но Андрей не стал возвращаться и отправлять оскорбления баритона в те места, где им полагалось находится: он чувствовал, что Леся очень перенервничала и едва держится на ногах.
* * *
— В кои-то веки совершила решительный поступок. И провал, — уныло сказала Леся. — Я себя ему практически навязала. Он теперь напишет на форуме гневный отзыв, и все, мне конец.
Андрей фыркнул:
— Думаете, я шутил насчет иска? Пусть только вякнет!
— Как мне вам теперь деньги вернуть?
— Леся, — Андрей поморщился. — Если хотите, чтобы наши отношения базировались на товарно-денежном… равновесии, поговорим тогда об оплате Маниных уроков. Поговорим?
— Нет, — смутившись, сказала она.
— Вот и закрыли тему.
Они шли по центру города. Андрей оставил свою машину у кофейни — Лесе после всех волнений захотелось пройтись пешком и Андрей пошел ее провожать.
— Я ведь звонил вам, потому что ваш брат устроился ко мне работать, — сказал Андрей после затянувшегося молчания.
— Лешка? — удивилась и обрадовалась Леся. — Он мне говорил о своих планах к вам пойти, но я думала, поболтает и другую работу найдет. Так что же мы не зашли? Давайте вернемся!
— Я велел его сегодня пораньше отпустить. Повар на радостях припахал вашего братца так, что тому несладко пришлось.
— Вы его не жалейте, — со всей серьезностью сказала Леся. — И если будет дурака валять, сразу мне говорите.
Андрей засмеялся. Леся завороженно смотрела, как играют складочки у него под глазами.
— Вот простите, но я лучше сам с ним поговорю, если что. Старшие сестры… Станет повзрослее — начнет вас слушаться, а сейчас…
— Вы правы, — Леся вздохнула. — Я не авторитет. К сожалению, имеются у Лешки другие… кумиры.
По глазам Андрея, его прищуру, Лесе стало понятно, что он в курсе привязанности брата к Марку.
— Молодость… — пробормотал Андрей.
— Спасибо вам. Еще одно спасибо, сколько их уже… Я бы не стала вам жаловаться, терпела бы, привыкла… Просто… накипело.
— Он к вам приставал? — тихо спросил Андрей.
— Лучше бы приставал, — Леся передернула плечами. — Ненавижу все это: намеки, случайные, вроде бы, прикосновения. Вымыться потом хочется. А так бы, пара пощечин…
— Не играйте с этим, — серьезно сказал Андрей. — Сразу говорите мне.
— Ну что вы…
— Просто скажите, если что.
— Разве вы обязаны меня защищать?
— Обязан.
— Мы ведь…
— Мы будем вместе целый год. Я заинтересован в том, чтобы у вас все было хорошо, а вы — чтобы у меня. Ведь так?
— Да.
Что за странное разочарование кольнуло в сердце? Почему за последние часы она уже несколько раз послушно с ним соглашается? Что это? Тон такой? Глаз выражение?
— У вас это здорово получилось, — сказала она. — Мне неудобно, что пришлось вас в это втянуть.
— Ничего. Я тоже привык. Да и лишняя тренировка не помешает — как никак у меня подрастает дочь.
— Мой папа всегда маму защищал, — Леся улыбнулась воспоминаниям. — Она в молодости была очень красивая… я в детстве мечтала на нее похожей быть, а пошла в папу. Папа так страстно за ней ухаживал. Он был ниже ее, особенно если она на каблуки вставала. Мамины поклонники посмеивались и серьезно его не воспринимали, а он драться лез, задирой был, ревновал… Сейчас и не скажешь. Люди меняются, ломаются, — она чуть не добавила: — «как я».
Они дошли до Серебряного Проспекта. Там было шумно. Иллюминация освещала проспект так, будто он уходил вдаль волшебной дорогой. Хотелось идти по ней, не останавливаясь, веря, что в конце пути лежит загадочная новогодняя страна. На детской площадке перед универмагом работала снег-машина. Дети прыгали в белых хлопьях. Несколько снежинок долетело до Леси, она поймала их на ладонь.
— Сколько мы пробудем у Костика?
— С Западного Рождества до нашего. Но если это долго…
— У меня уроки, а в школе каникулы с двадцать шестого.
— На уроки буду вас возить, а к Петровскому можно в числе первых гостей и не приезжать. Тогда будет еще время навестить вместе маму.
— Замечательно!
Они опять замолчали, шагая среди разноцветных бликов от гирлянд.
— Вам звонят, — сказала Леся.
Андрей вышел из задумчивости, поморщился, ответил на звонок:
— Как нет? Заказали же неделю назад. Кто там у них за доставку ответственный? — он скривился. — А помню, поговорю с ней… Нет, номер у меня есть. Отбой… Лесь, мне нужно вернуться.
— Конечно, конечно. Я почти дошла.
— До связи?
— Да.
Она смотрела ему вслед. Опять пальто нараспашку, вечно ему жарко.
Мотоцикл Марка Леся увидела не сразу. Вернее, увидела, но это было не по ее уму — определять на глаз марки байков, тем более он менял их чаще, чем перчатки. А Марк стоял в полутьме у подъезда. Он шагнул к ней, в круг света от фонаря, и Леся… побежала. К гаражу-пристройке — через него на ее этаж можно было подняться по лестнице. Она сама не ожидала от себя такой прыти, а Марк так растерялся, что не сразу за ней пошел. Она поднялась к себе на второй. К счастью, Марк так и не разобрался в этих поздних пристройках к старому дому, Леся услышала его шаги, когда уже захлопнула дверь и затаилась возле камеры домофона. Он сказал через дверь:
