— Один поцелуй. У меня хороший проект.
Аня молчала. Он издевается, этот мальчишка? Громов прокашлялся и громко сказал:
— Анна Сергеевна, боюсь, что материал требует доработки. Я, пожалуй…
— Нет, нет! — деловито и строго сказала Аня. — Начинайте. Я согласна… принимаю ваш проект. Вижу, что в качестве темы вы выбрали…
— Основные виды баз данных, — мягко продолжил Громов. — У меня с картинками.
— Приступайте.
Громов выдернул из проектора свою флэшку, быстро подключил свой планшет (Аня видела такие только у профессиональных разработчиков компьютерных программ) и заговорил. Она изумленно слушала третьекурсника и привычно быстро отслеживала слайды. Филипп многое пропускал, на экране было гораздо больше, чем он озвучивал — половину из его проекта студенты в зале не поняли бы по причине неподготовленности, это был материал специалитета. Где-то на последних слайдах Герман Фридрихович поднялся и вышел из лекционной аудитории, одобрительно кивнув Анне. Она ответила кивком и перевела взгляд на Громова, удивляясь тому, что парень вдруг прервался посреди фразы. Аня с тревогой смотрела на Филиппа — в колючем взоре студента, направленном в спину Каде, была почти откровенная ненависть.
…Она добралась в общежитие уже вечером. После пар Каде пригласил ее к себе в кабинет возле лаборатории. Она вошла и с порога успокоилась, встретившись глазами с дружелюбным взглядом преподавателя. Герман Фридрихович сказал, что доволен ее работой и будет рад продолжить сотрудничество. На следующей неделе Анне предстояло показать ему свой план промежуточного зачета. Она была уверена, что Каде все одобрит, он был очень благожелательно настроен, много говорил о ее профессиональной грамотности и успехах ее студентов. Анна была почти счастлива.
Громов ждал ее в аппендиксе на втором этаже, справа от лестницы. Он стоял в полумраке и пошевелился, когда она поднялась. Аня остановилась. Фил улыбался. Сделав несколько шагов, выглянув в общий коридор и вернувшись в темноту узкого аппендикса, нахально спросил:
— Я молодец? Ты довольна?
— Вы молодец, Громов, — неохотно признала Аня, — но вообще-то это было домашнее задание, и я подозреваю, что вы взломали сайт и удалили его из личных кабинетов…
— Я сделал это для вас. Половина курса этот проект просто завалила бы. Вы нас переоцениваете… в целом, но не меня. Меня вы недооцениваете… Вы не выглядите недовольной, Анна Сергеевна. Значит, я молодец. Где моя награда?
Аня помедлила и вошла в аппендикс. Подошла к парню. Ближе, ближе. Тот практически вжался в стенку, изумленно и недоверчиво на нее глядя. Думал, она опять будет с ним пререкаться и сбежит, бросив пару строгих слов? Он был немного выше ее даже в ее туфлях на каблуках, и она положила ладонь к нему на шею, наклоняя его голову к себе. По телу Фила пробежала дрожь. Наглый мальчик волнуется? Он потянулся обнять ее за талию, но она покачала головой.
— Без рук.
Аня слегка провела по его рту кончиком языка. Громов дернулся шагнуть ближе, но она удержала его на расстоянии второй рукой и принялась медленно водить своими губами по его губам, раскрывая их. Он попытался взять инициативу на себя, но она не разрешила, стукнув его по подбородку кончиком пальца, который он едва не поймал жадным ртом. Она опять потянулась к нему, продолжая ласкать его жесткие, очень мужские губы, покусывая их (если он начинал увлекаться и мешать ей), задавая свой темп. Фил глухо застонал, чувствовалось, что он еле сдерживается, борется со своими руками и телом, но из последних сил подчиняется ее запрету. Его сердце лихорадочно билось под футболкой, в том месте на груди, где она касалась его рукой.
Аня оторвалась от Фила, со смешком провела пальцем по влажному рту парня. Глаза у Громова были бешеные от желания. Какой большой мальчик, совсем взрослый. Ей тоже стоило больших усилий не показать, что внутри все кипит. Что она делает? Раньше с ней ничего подобного не бывало. Она вообще не ожидала, что способна на такое, словно внутри нее до сих пор тайно жила еще одна Анна, страстная, опытная в делах любви, и это ее альтер эго наконец вырвалось на свободу. Почему именно он? Еще немного, и она набросится на этого взрослого ребенка, заставляя его пойти с ней до конца. ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ?
— Ваша награда, Громов, как и договаривались — сладким голосом сказала Аня. — Еще раз учудите такое, и я добьюсь вашего исключения из вуза. Больше никаких намеков, никаких провокаций. Вы уже поняли, что я тоже умею… провоцировать? Это последняя наша встреча на… неофициальном уровне, иначе я обвиню вас в домогательствах.
— Да, — хрипло выдавил парень.
Она подняла с пола сумку, повесила ее на плечо и пошла к себе. Громов остался стоять у стены.
Филипп:
Он стоял и смотрел ей вслед. Что это было сейчас? Еще немного и… хм… Если она так целуется, то как делает все остальное? Наивная, она думает, что он отстанет от нее? После такого? Она, конечно, не просто угрожала. Ему почему-то верилось, что если Анну достать, она сможет испортить ему жизнь. Но ноги сами понесли его на второй этаж, к ее блоку, он уже выяснил, где она живет. Нет, нельзя. Нужно вернуться к себе и принять холодный душ. Иначе он сейчас к ней вломится, и пусть только попробует снова его дрессировать!
Девчонки с курса болтали перед лекцией, что подслушали, как замдекана Светочка рассказывала что-то об измене Аниного жениха, сыночка вузовского декана. Фил принялся жадно собирать все слухи и кое-что разузнал. Многое стало ему понятно. Что ж, бывают на свете люди, не ценящие того, что имеют. Главное, чтобы этот придурок, ее бывший, не заплакал, потерявши, и не попытался ее вернуть. Нужно быть начеку. И Герр Хер… Фила очень беспокоил его взгляд, брошенный на Анну у дверей аудитории.
Аня
….Придя к себе Аня побродила по комнате, улыбаясь своим мыслям и все еще ощущая в теле сладкое любовное томление. Но улыбка сошла с ее лица, когда она остановилась у зеркала и хрипло спросила свое отражение:
— Ты вообще нормальная, а? Спятила? Ты что натворила? Воспользовалась тем, что обещала мальчику поцелуй? И обрадовалась, дура! Это уже не нарушение субординации… это черт знает что! А все потому, что ты идиотка нетраханная! Синий чулок! Наука, наука, всю жизнь одна учеба! И кому ты в старости нужна будешь? Лет в сорок бросишься на первого встречного, лишь бы родить? А как же…? — она закрыла глаза. Губы еще горели. — Так, Аня, ты запала на пацана. Все понятно, гормоны, часики тикают и так далее. Просто оглянись вокруг, посмотри. Не все же такие, как Кен, считающие, что одно их присутствие сделает женщину счастливой. У тебя просто давно не было нормального секса. Да что я вру? У меня никогда не было нормального секса, одна имитация.
Может, она и преувеличивала. Но немного. В первых отношениях, когда она была неуклюжей студенткой в строгих очках и мешковатой одежде, ей «помог» однокурсник. Первый секс ознаменовался запачканной простынею и недоумением Ани: и из-за этой… возни столько разговоров? Фильмы снимаются, стихи пишутся в честь глупой и грязноватой процедуры? Да ей с интегралами интереснее… хм… любовью заниматься, чем с парнями! Аня решила, что это не «ее» и довольно счастливо прожила старшие курсы и магистратуру. У нее появились деньги: она оказалась хорошим репетитором — ученики передавали ее по цепочке, рекомендуя как преподавателя, который может доступно объяснить недоступное. Она уже не была серой мышкой, внезапно обнаружив в себе вкус к элегантной одежде и изысканному макияжу.
