Светочка вошла на кафедру вслед за ней, кивнула на дверь:
— Жестко вы с ними, Анна Сергеевна.
— А как иначе? На шею сядут.
— Ну, Громов не сядет, он славный, весельчак, талантлив… как черт! Только шебутной… бедный парень.
— Почему бедный? — стараясь казаться равнодушной, поинтересовалась Аня.
— Ну, это слухи, конечно, но говорят…
Кто-то вошел, и Светочка замолчала. Аня с досадой посмотрела на вошедшую девушку, но встретившись с робким взглядом голубых глаз, невольно улыбнулась. Девушка, кудрявая блондинка, застенчиво улыбнулась в ответ.
— А, позвольте представить, наша новая лаборантка Катя Соколова, — приветливо сказала Светочка.
— Анна Сергеевна, старший преподаватель.
— Катя. Екатерина… Витальевна.
— Давайте, Катенька, к секретарю. А Герман Фридрихович будет в четыре.
Девушка кивнула и вышла.
— Свежее мясо, — прокомментировала Светочка. — Герр Гера порадуется. Интересно, сколько она продержится? Хорошо, что у меня муж дома любимый.
…На субботник пришли все. Когда Аня похвалила группу, десять человек дружно и кисло покосились на нового старосту. Громов оскалился, Аня могла только предположить, чего это ему стоило — собрать лодырей в субботу, которую третьекурсники часто прогуливали. В Каратовском филиале дисциплина была послабее, чем в московском альма-матер.
Аня тоже присоединилась к уборке, испытывая удовольствие от физического труда на свежем воздухе. Осень в Каратове была холоднее, чем в Москве. Вообще, климат тут был суровее. Аня все откладывала поход за теплой одеждой, но понимала, что медлить уже нельзя. Ей было зябко в классическом тонком пальто, хотя был только конец сентября.
Она подозвала к себе Анжелу и спросила:
— А почему в списке, который мне дали на субботник, одиннадцать человек, а не десять? Кто такая Лала Межиева? Она на занятия вообще ходит?
— А-а-а, Лала, — понимающе протянула Анжела, — так она перевелась еще в конце прошлого года, — и многозначительно добавила, — в Москву.
И с той же многозначительностью посмотрела на Громова. И на Аню, мол, вы поняли. Но Аня ничего не поняла и тоже посмотрела на Фила. Тот как раз с воодушевлением носился за симпатичной кудрявой шатенкой Оксаной, той самой, что на первой лекции напомнила всем, что Гром — гений. У Ани болезненно кольнуло сердце: у Фила в руках была охапка листьев, он хохотал, сверкая зубами, девчонка убегала от него, лавируя между ёлочек, но не слишком старалась, и Громов догнал ее, высыпал ей листья на голову, и понесся прочь, убегая уже от задорно смеющейся Оксаны.
— Громов, Костарева! — крикнула Аня, постаравшись, чтобы в голосе не прозвучало ничего… личного, а только снисходительный упрек. — Ребята, потом поиграете! Арбайтен, арбайтен! Солнце еще высоко!
Но солнце как раз зашло за тучи, и словно сменилась картинка на калейдоскопе: вместо ярких цветов — густые и насыщенные. Подуло холодом. Аня зябко поежилась, продолжая сгребать листья. Когда она оглянулась на елочки (ее постоянно тянуло туда оглянуться), Громова на закрепленном за ним участке уже не было. Аня разогнула спину, нахмурившись. Филипп появился из-за угла столовой, поймал ее вопросительный взгляд, крикнул:
— Я по уважительной! Я в туалет ходил! А вас просят в деканат подойти!
Аня вздохнула, стянула перчатки и пошла к первому холлу.
— Через столовую ближе! — крикнул Громов, схватил мешок с листьями и поволок его за угол.
Второй вход в столовую был действительно открыт. Аня вошла туда, прошла немного, вдыхая запахи еды, и вдруг почувствовала, что кто-то обхватывает ее сзади и тащат в боковой коридорчик возле кухни. Руки были сильные. Аня растерялась, вскрикнула, но не испуганно, изумленно и сердито — узнала и руки, и тихий смешок над ухом. Фил поставил ее на ноги и заухмылялся до ушей, когда она с гневом обернулась.
— Громов, ну вы уж совсем!!! Что за фокусы? Пустите, мне в деканат нужно.
— Анна Сергеевна, я пошутил, не нужно вам.
— Вы издеваетесь, что ли?
— Не-а! Я вообще-то…
Он вдруг расстегнул куртку, и Аня увидела, что под курткой он крест-накрест замотан в шарф крупной вязки, широкий, нежно-розовый.
— Я побоялся при всех к вам подходить. Подумал: поймут не так. Вот, — он размотал и вытянул шарф. И подал его Анне.
Она машинально взяла. Шарф был теплый, не только по определению, а от тепла тела Фила, и пах женскими духами.
— У кого из подружек ты его стащил?
— Я не у подружки… Анна Сергеевна, нету у меня подружки! Это знакомая одна одолжила. С возвратом. Так что не засмоктайте!
— Чего?
— Ну так, — Фил изобразил, будто мнет шарф, словно кошка лапками. — Как кися. Мр-р-р-р!
— Ну что мне с вами делать, Громов? — с отчаянием воскликнула Аня. — Ну где ваше уважение к преподавателю? Что у вас за фамильярность? Я все-таки напишу докладную!
— Продумайте хорошо, что там написать, — наставительно пробормотал Филипп, заматывая плечи Ани в шарф, — не так, как в моей анкете. Что это за ответ: «несущественно, отклонить»? Я так долго вопросы придумывал. А вы везде понаписали: отклонить, отклонить…
— Какие вопросы, такие и ответы, — холодно сказала Аня. — Мне что, серьезно рассматривать, к примеру, такой вопрос: как вы любите проводить свое свободное время? Я же просила по учебному процессу!
— Я вывел там примечание! Вы не видели сноску?! — с надрывом запротестовал Фил.
— «В связи с тем, что вы наш куратор и должны демонстрировать нам пример здорового образа жизни, рекомендуем пробежки по утрам», — процитировала Аня.
— Ага, — Фил кивнул. — Я бы присоединился. Я люблю девушек в трико. У них так…, — и изобразил руками некое движение в области груди. — Согрелась?
— Громов, — Аня вздохнула. — Спасибо, конечно, но в следующий раз давайте без самодеятельности. Идите, я позже выйду. Я же в деканате… как бы, — она покачала головой, глядя, как Фил движется к двери, идет, оглядывается, а потом шагает спиной вперед, улыбаясь.
Ну что ей с ним делать? Есть какие-нибудь способы давления на этого парня? Ну почему он такой привлекательный: широкоплечий, высокий, улыбчивый, живой, забавный? Кто такая Лала? Что не так с ее переводом в головной вуз?
Глава 4
Глава 4
Аня
Каде предложил провести пробный практикум по пройденным темам. Анна согласилась. К расписанию добавились дополнительные пары, так как аудитория не могла вместить все нечетные группы. Студенты долго рассаживались перед мониторами попарно, выбирая, с кем сидеть. Несколько человек покрутилось у стола номер семь, но места за ним никто не занял.
