Рэдклиф встал, загасил сигару. Подошёл к окну, распахнул его пошире и выглянул наружу.
– Красота! – воскликнул он, любуясь чудным видом на Босфорский пролив. – Красиво тут у вас, уважаемый Решид-паша. Слышите, как шумят волны? Этот шум мне напоминает шум волн под бушпритами английских корветов с гордо развевающимся флагом на корме. И пока этот стяг реет на мачтах наших кораблей, Турции нечего бояться угрозы России, и не только в водах Босфора, но и на Чёрном море. Помните это, паша, и будьте тверды в общении с русскими, несмотря ни на какие угрозы.
Выпив ещё несколько чашек чая, английский посол любезно распрощался с гостеприимным хозяином.
С появлением в Константинополе английского посла тон переговоров с турками резко изменился.
Влияние лорда Рэдклифа на ход переговоров Меншиков почувствовал сразу. К немалому удивлению русской делегации, турецкие чиновники стали вдруг опаздывать к назначенному ранее часу заседаний, чего до прибытия англичанина никогда не было. Прекратились приглашения на совместные обеды и прогулки… Князь сердился, угрожал Решид-паше покинуть переговоры, однако турецкий министр только виновато разводил руками, льстиво извинялся, улыбался, но твёрдо стоял на своём.
Переговоры неизбежно двигались в тупик. И тут Меншиков узнал, что турки часто встречаются с английским послом. Тогда, видя бесплодность своих споров, Меншиков стал советоваться с послом Рэдклифом.
И, о чудо!.. Дело сразу сдвинулось с мёртвой точки. Три посла – русский, французский и турецкий – встретились и, к немалому своему удивлению, а также к удивлению всех прочих, довольно быстро достигли соглашения по многим вопросам, связанным со святыми местами. И вскоре, что совсем удивительно для медлительных турок, султаном был подписан фирман, гарантирующий права православных в Османской империи. И уже совсем неожиданно турки издают конвенцию, согласно которой, в Иерусалиме выделяется место для строительства русской православной церкви и приюта для паломников. Россия вернула себе привилегии на Святой земле.
Однако вопрос о русском протекторате в отношении православных христиан на территории Турции, как того требовал Кючук-Кайнарджийский трактат, решён так и не был. И Меншиков решил посетить английского посла. Встреча произошла в доме англичанина.
Посланник императора выразил Рэдклифу благодарность за посредничество в переговорах с турками, заверил лорда в неизменной дружбе императора Николая с королевой Викторией, а также убедил, что две великие страны должны жить в мире и согласии.
Выслушивая дежурные слова благодарности русского посла, без присущей европейскому дипломатическому этикету изящности, лорд Рэдклиф в душе ликовал.
Английский посол прекрасно понимал, для каких целей пришёл к нему этот длинный, как жердь, сухопарый, с неприятным голосом старик, доверенное лицо самого императора Николая.
При упоминании Меншиковым имени своего императора английский посол, как того требует этикет, почтительно встал с кресла и даже вытащил изо рта свою неизменную сигару. Несколько смутившись, вслед за хозяином с кресла поднялся и Меншиков.
Когда русский посол закончил свою речь, лорд Рэдклиф многозначительно произнёс:
– Моя помощь, сэр, это знак уважения королевы Англии к вашему императору, что подчёркивает самые дружественные отношения между нашими странами.
Однако, господин посол, не обольщайтесь в отношении турок. Разве можно верить этим османам? Турция слаба, и позвольте дать вам совет: у вас есть все шансы требовать более весомых уступок от султана. Я имею в виду ваше полное влияние на христианскую паству в Порте.
И, видя немой вопрос русского посла, добавил:
– Нет-нет, сэр, не думаю, что Турция окажет вам серьёзное сопротивление. Ну а уж на случай конфликта между вами, не берусь, сударь, сказать о явной поддержке вашей страны, но Англия точно не выступит на стороне Турции.
Услышав эти слова, Меншиков успокоился. Но ему явно не понравилось слишком поспешное заверение англичанина в дружбе. Да и интонация коллеги какая-то льстивая…
«Слишком быстро, даже без моего нажима произнёс этот старый лис слова о дружбе. Странно… И голос его не просто льстивый, а какой-то чересчур бравурный… Вроде как мы уже воюем с турками, а он меня успокаивает. А может, показалось, придираюсь, наверное, к бриттам по-стариковски…»
Наговорив друг другу кучу комплиментов, послы попрощались. Уже входя в открытую слугой дверь, Меншиков неожиданно повернулся.
Заложив ногу на ногу, с сигарой во рту лорд Рэдклиф сидел в кресле. Как раз в этот момент он выпустил целую вереницу сочных колец и теперь с довольной улыбкой на лице смотрел вверх, внимательно следя за ними. А кольца медленно поднимались, и там, наверху, контуры их таяли, таяли…
Своего гостя Рэдклиф не видел.
Вид тающих колец навеял Меншикову неприятную ассоциацию. «Слова, что дым: выпустил и забыл… Поди, и с дружбой так будет…»
Меншиков хмыкнул и вышел из комнаты.
Собрав ближайших помощников в посольстве, Меншиков рассказал им о своей встрече с английским послом.
– Англичанин прав, ваша светлость, – высказался Озеров. – Прав Рэдклиф и в отношении нашего протектората над православными и недоверия туркам. Султан, ваша светлость, ранее уже подписывал подобные фирманы и конвенции, и они тут же нарушались чиновниками. Нам нужно добиться законодательного права покровительства нашего императора над православным населением Турции. Собственно, так же, как это уже сделано относительно покровительства Франции над католиками.
– Нонсенс!.. – ваша светлость. – Не пойдёт Диван на это… Сие право над многомиллионным православным населением будет явным вмешательством в их, турецкие, дела, – осторожно заметил один из помощников Озерова. – И понять турок можно.
Кивнув в сторону своего помощника, Озеров уже менее убеждённо произнёс:
– Понимаю, что это нонсенс. Зато было бы надёжнее! А по поводу заверения английского посла… я бы доверял им в последнюю очередь, ваша светлость.
Адмирал Корнилов и генерал Непокойчицкий поддержали Озерова в том, что доверять словам англичан не следует. А по поводу турок…
– Ну, турки… что турки, ваше высокопревосходительство, – сказал генерал. – Войска его величества готовы встретиться с любым неприятелем. Побьём окоянных, коль нужда в том будет.
– А коль англичане и французы объединятся да плюс турецкий флот?.. – вставил Меншиков.
– Будем биться до конца, ваше высокопревосходительство, – уклончиво ответил Корнилов. – Им что нужно? Севастополь. А с моря его не взять никому. Чего, правда, не могу гарантировать с суши.
Меншиков посмотрел на генерала, но по его лицу понял, что обнадёживающего ответа не получит. С тяжёлым вздохом Меншиков отпустил подчинённых. Князь задумался.
Светлейший понимал: государь не удовлетворится частичными уступками турок. Их несогласие по второму вопросу приведёт к обязательному обострению отношений с Россией…
