Валенсо представил меня, как кузину Антонио, Эмилию Маркович. Девушки во мне не заметили конкурентку, по виду я им явно не понравилась. К тому же моя закрытая одежда и выпирающее положение, словно служили упреком распутным нимфам. Поэтому вскоре все потеряли ко мне интерес.
Пока я ждала суп из морепродуктов, я сидела, как сурикат в поле. Вытянулась в струну и сжала пальцы в замок на подушке. Взгляд упорно не поднимала над тарелкой. В панике боялась лишний раз вздохнуть. Мысленно убеждала, что Дарио не смотрит на меня. Зачем ему пялиться на стремную беременную кузину, если об него трется доступная игривая кошка.
Когда мне принесли еду, и я взяла ложку, она дрожала в руках так, что затарабанила о край тарелки. Разговоры за столом велись легкие и непринужденные. Говорили в основном мужчины об общих знакомых. Их девушки были сегодня явно приглашены не для разговоров.
Я начала быстро кушать, желая поскорее сбежать из за стола.
И все думала, смотрит ли на меня Дарио. Вот был бы шок для этого сурового демона узнать, что его беглянка сидит с ним за одним столом.
Я на миг подняла взгляд, даже не голову, только глаза. И сразу поперхнулась супом.
Черт, он неотрывно смотрел на меня!
Дарио Брунетти даже позу не сменил. Только сигарета в руке была новая. Он сверлил меня очень хмурым взглядом, поджимал губы в черной бороде. И смотрел…смотрел…
Наши взгляды встретились. Я поняла, какую совершила ошибку!
Я без линз и этот зверь знает какие у меня зрачки!
Но нас разделял длинный стол, смог дыма от сигарет, высокие бутылки и несколько восковых свечей в центре столешницы.
Кажется, я покрылась пунцовыми пятнами и испариной. Сглотнув ложку супа, я быстро встала и буркнула как можно тише, чтоб Дарио не услышал мой голос
— Спасибо, Валенсо, но мне хочется уже отдыхать. Я пойду к себе, не буду вам мешать.
И не оглядываясь, но прекрасно ощущая тяжелый взгляд чернющей бездны глаз дьявола, сбежала в свою комнату.
Отдышалась только когда захлопнула дверь.
Все повторяла, Дарио не узнал меня! Не узнал! Не узнал ведь?!
* * *
— Мария, ты что, сошла с ума? — с порога взбеленился Антонио.
Я лежала в кровати и стучала зубами от страха. Накрылась одеялом с головой. Все вспоминала голодный дикий взгляд на себе.
— Какого черта ты поперлась в ресторан именно тогда, когда там был господин Брунетти? Ты совсем не в себе или решила уничтожить нас двоих!
— Я не знала! Да я б лучше с голода умерла, чем села с ним за стол. Это все этот приставучий тип — Валенсо. Он вцепился в меня мертвой хваткой. Не давал и шагу пройти. Сам усадил за стол и накормил супом! — оправдывалась я взволнованно.
Антонио потер лоб. Пытаясь что то сообразить. Затем выдал ужасные вещи
- Я отдыхал в соседнем баре, когда мне позвонил человек Брунетти и обязал вернуться в отель для важного разговора. Только я вошел в ресторан, как меня усадили напротив Дарио Манфредо Брунетти. И знаешь, так близко я его видел впервые. Я чуть дух не испустил от одного его яростного взгляда. Знаешь, что было потом? Жесткий допрос. Полчаса Дарио выспрашивал меня о тебе. Кто ты и откуда. Какая у нас с тобой степень родства. От кого ты беремена и почему сейчас в Черногории. У Брунетти чуйка похлеще, чем у хищного зверя. И, черт, скажу тебе честно, ничем хорошим это дело не закончится… Благодаря тому, что у меня действительно есть родственница Эмилия Маркович, и живет она в Сербии в Белграде, наша ложь может и продержится пару дней. Но если Дарио решит капнуть глубже и послать к ней своих людей или запросит по ней информацию, то быть беде. Все вскроется в считанные минуты. Нам сейчас остается надеяться только на то, что Брунетти поверил мне и у него пропадет интерес к беременной кузине. А еще то, что этот отель признан нейтральной территорией для переговоров. Иначе, он бы уже давно приказал стащить тебя вниз, и сам бы допросил тебя. Ох, Мария, ну зачем же ты пошла в ресторан?! — сокрушался Антонио и нарезал круги по комнате.
Я обреченно заламывала руки. Этот монстр узнал меня. Узнал. Но видимо сомневался. Никак не мог поверить до конца в то что это я.
Ведь то, что я оказалась в этом месте среди бандитов было невероятным чудом. И наша встреча и знакомство с Антонио походила на фантастический фильм.
На нервной почве у меня снова разболелась голова. Только я хотела стащить парик, как в дверь постучались.
Антонио глянул на меня с промелькнувшей паникой в глазах. На улице была уже глубокая ночь. Бежать с четвертого этажа было некуда.
— Дарио при мне уехал. Сказал, что у него дела. Это не может быть он! — не слишком уверенно заявил перепуганный Антонио.
Настойчивый грубый стук повторился.
— Не открывай, пожалуйста. Давай притворимся, что уже спим! — воскликнула я с мольбой в голосе.
Но мужчина обреченно покачал головой.
— Тот кто решился прийти в твою комнату, точно знает, что я у тебя и спать вместе с кузиной не буду. Лучше открыть. Иначе дверь все равно вынесут.
Антонио открыл. Я накрылась одеялом до глаз.
А дальше все происходило очень стремительно.
В комнату ворвались четверо мужчин. Они сразу оттеснили Антонио к стене. Он вырывался и говорил, что не понимает, что происходит. Играл до последнего. Кричал, что это аморально проникать в комнату к беременной женщине.
Я вжалась в стену и дрожала, как в припадке эпилепсии, наблюдая за всем происходящим.
Считала, что все! Хана! Дарио разоблачил меня.
Но вместо Брунетти в комнату царственно и вальяжно вошел Валенсо. С жуткой ухмылкой подошел к моей кровати, нависая надо мной горой. Угрожающе смерил меня своим орлинным взглядом, как мышь в поле. И резко сорвал с меня парик.
Я успела только взвизгнуть и схватить воздух над головой.
— Что… что вы делаете?! — кричала я, пытаясь отбиться от жестокого итальянца.
Он же молча и бесцеремонно вытащил меня из кровати. Одним движением разорвал на мне широкое платье, оголяя грудь в лифе и примотанную подушку. Посрывал с меня остатки одежды, доставляя невыносимую боль, когда ткань и скотч врезались в кожу.
Мне казалось, что хуже Дарио Брунетти не существует людей. Но Валенсо был и не человек. Очередной суровый монстр, свалившийся на мою бедовую голову.
Я стояла перед Валенсо в одном белье. Плакала очень громко, просто захлебывалась слезами.
Он же отступил и сел в кресло. Махнул своим людям, и Антонио выволокли из комнаты. Я услышала, как в коридоре его начали больно бить. Он старался не кричать. Но его мычание и звуки ударов, громкая брань наемников Валенсо, слова, что он предатель, и они его зароют живьем, холодила мою кожу.
— Пожалуйста… — молила я бездушного палача.
