В условиях современного боя командир роты, которому больше 40 лет, – это нонсенс. Командиру роты должно быть 26 лет, командиру полка – 35, а командиру дивизии – 40. Стоит взглянуть на наш список лиц, имеющих генеральское звание, как тут же можно сделать вывод: этим людям пора на пенсию».
Омоложение высшей части офицерского корпуса было необходимо Гитлеру не только для повышения боеспособности вооруженных сил, но и обеспечения большей лояльности генералитета национал-социалистическому режиму. Среди «молодых генералов», выдвинувшихся в верхний эшелон уже при Гитлере, не оказалось участников заговора 20 июля 1944 года. Самыми преданными Гитлеру в последние недели войны остались фельдмаршалы 1890-х годов рождения – Шернер, Модель, Грейм и Дениц (последний, гросс-адмирал, как известно, стал краткосрочным преемником Гитлера). Всем им в момент прихода нацистов к власти только-только минуло 40 лет.
Гитлер уже 3 февраля 1933 года, выступая перед руководством рейхсвера, заявил: «Самое опасное время – это время создания нами мощной армии. Тогда станет ясно, имеет ли Франция настоящих государственных мужей. Если имеет, то она не даст нам для этого необходимого времени, а нападет на нас (вероятно, вместе со своими восточными приспешниками)». В том же выступлении фюрер потребовал внутри страны полностью покончить с пацифизмом, истребить марксизм, «согнуть того, кто не дает себя согнуть», перейти к «строго авторитарному» руководству государством, ликвидировать «раковую опухоль» демократии и ввести смертную казнь «за измену государству и народу». Для восстановления мощной армии Гитлер потребовал ввести всеобщую воинскую повинность, что и было осуществлено в 1935 году. Вермахт, как заявил фюрер генералам, может быть использован как «для обретения новых возможностей для экспорта», так и, что более вероятно, «для завоевания нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации».
Чтобы быстрее пройти угрожаемый период, нацисты форсированными темпами увеличивали военные расходы и, соответственно, – дефицит бюджета. К середине 1939 года германская промышленность по сравнению с 1928 годом выросла почти на 37 процентов. К этому времени германские военные расходы вдвое превышали военные расходы Франции и более чем на треть – военные расходы Великобритании. В 1932/33 хозяйственном году доходы германского бюджета составили 6,4 млрд, марок, а расходы – 7,3 млрд. В следующем финансовом году военные расходы составили 1,9 млрд, из общих расходов в 8,1 млрд, марок. А в 1938/39 хозяйственном году военные расходы достигли 18,4 млрд, марок, или 58 процентов из общих расходов в 31,8 млрд, марок. Соответственно и общий дефицит государственного бюджета в этом году возрос до 14,5 млрд, марок. Также и общий объем государственной задолженности с конца 1932 года до конца 1939 года вырос с 8,5 млрд, до 47,3 млрд, марок, а в конце войны, весной 1945 года, государственный долг Рейха достиг астрономической величины в 387 млрд, марок. Гитлер и его соратники рассчитывали, что долги будут покрыты за счет контрибуций с побежденных противников. Не получилось. В разгар германских успехов, 4 мая 1942 года, Гитлер говорил своим сотрудникам в ставке: «Выплатить образовавшийся во время войны долг вообще не составит проблемы. Германским мечом было добыто столько земель, что… произошел огромный прирост национального богатства, который во много раз превышает все военные расходы (награбленное в ходе войны фюрер ничтоже сумняшеся зачислил в национальное богатство Рейха. – Б. С.). Включение 20 миллионов дешевых иностранных рабочих в экономический процесс в Германии принесло прибыль гораздо большую, чем образовавшийся во время войны долг Рейха. Нужно только высчитать, какую прибыль можно извлечь из того, что иностранный рабочий, в отличие от немецкого, получает не 2000, а 100 рейхсмарок в год.
Характерно, что лишь очень немногие «вожди экономики» обратили на это внимание. Даже товарищу по партии министру экономики Функу я вынужден был в связи с расчетами национального дохода объяснять, насколько вырос уровень жизни германского народа благодаря иностранной рабочей силе и насколько подешевел ручной труд.
В конце концов, опыт истории свидетельствует, что еще ни один народ не погиб из-за своих долгов (святая истинная правда – ни одно государство еще не было разделено между кредиторами после объявления банкротства. – Б. С.). Поэтому можно лишь посоветовать нашим промышленникам при выполнении заказов в области вооружений, которыми их вынуждает заниматься война, быть стопроцентными оптимистами в отношении финансовых проблем».
Ускоренными темпами происходило развертывание вооруженных сил. В рамках преобразования 100-тысячного рейхсвера в массовый вермахт кадры рейхсвера были использованы в качестве унтер-офицеров и инструкторов. Из одной стрелковой роты рейхсвера создавалось 5 стрелковых рот вермахта. А из 21 прежнего пехотного полка было развернуто 105 полков. Уже в 1935 году германская сухопутная армия насчитывала 300 тыс. человек. Лидер гитлерюгенда Бальдур фон Ширах подчеркивал, что молодежь должна готовиться к войне: «Мы хотим, чтобы немецкие школьники так же уверенно обращались с оружием, как с пером».
Атмосфера в Германии становилась все более милитаристской. Бежавший из Германии антифашист – офицер Генерального штаба С. Эркнер уже в 1934 году утверждал: «Образ жизни армии выступает в качестве всеобщей формы существования общества, силы которого полностью мобилизованы для подготовки войны. Все безраздельно подчиняются армии… Государство перестало заниматься обычными проблемами мирной жизни. На глазах у всех оно превратилось в военное государство… Военные критерии и военная иерархия стали неотделимы от всей жизни общества. В гитлеровской Германии все, абсолютно все – люди и вещи – существует отныне, лишь находясь в зависимости от войны, т. е. применительно к условиям военного времени».
Гитлер считал, что Генеральный штаб является лишь органом планирования операций, но не должен иметь касательства к определению стратегических установок и целей войны, которые являются всецело прерогативой фюрера. Фактически это привело к тому, что в Германии Генеральный штаб перестал быть «мозгом» армии, каким он должен был быть согласно прусской традиции, а превратился в служебный орган при политическом лидере – Верховном Главнокомандующем. Точно так же в СССР, по определению маршала Жукова, «мозгом» Красной Армии с первых дней ее существования являлся ЦК ВКП(б), поскольку ни одно решение крупного военного вопроса не принималось без участия Центрального Комитета. Название это скорее подходит к старой царской армии, где «мозгом» действительно был Генеральный штаб». Фактически с начала 30-х и до начала 50-х годов «мозгом» Красной Армии был Сталин, точно так же как «мозгом» вермахта был Гитлер. Подобное замыкание вооруженных сил, равно как основных экономических и политических проблем, непосредственно на политических руководителей привело к тому, что собственно Генерального штаба, координирующего деятельность всех видов вооруженных сил, вроде Имперского Генерального штаба в Англии и Объединенного комитета начальников штабов в США, ни в Германии, ни в СССР в реальности создано не было. В СССР Генеральный штаб РККА, формально призванный координировать действия авиации и флота, фактически сосредоточился на руководстве сухопутными силами, тогда как руководство ВВС и ВМФ все принципиальные вопросы должно было решать непосредственно со Сталиным и членами Политбюро. Подобным же образом в Германии штаб оперативного руководства при Верховном Главнокомандовании вооруженными силами (ОКВ), начальником которого был генерал Альфред Йодль, был фактически рабочим органом при Гитлере. Генштаб сухопутных сил – наиболее многочисленного вида вооруженных сил, на который легла основная тяжесть борьбы, подчинялся ОКВ в очень незначительной степени, а после того, как в конце 1941 года Гитлер сместил фельдмаршала Браухича и сам стал главнокомандующим сухопутными силами, соответствующий Генштаб стал и формально подчиняться непосредственно Гитлеру. Отсутствие постоянного органа координации деятельности армии, авиации и флота вредило долгосрочному планированию, определению оптимального размещения военных заказов и распределению призывного контингента между видами германских вооруженных сил.
