— Советую вам уйти, мэм. Если вы скажете еще хоть слово, я не посмотрю на то, что вы женщина, — проговорил он ледяным тоном.
Кэтрин поспешно удалилась, опасаясь за свою жизнь.
— Ты сомневаешься, что это твой ребенок? — тихо спросила Шторм.
Ей хотелось убрать руку Тэвиша со своего живота, но она боялась его обидеть.
Тэвиш почувствовал шевеление ребенка и задохнулся от нахлынувших чувств.
— Нет, малышка. Я не знаю, что ты делала после того, как отсюда уехала, но если бы ты забеременела от другого, у тебя не успел бы вырасти такой большой живот. Кроме меня, здесь к тебе никто не прикасался, и до меня у тебя никого не было. Нет, я уверен, что это мой ребенок, и я дам ему свое имя, если ты этого хочешь.
— Да. Я не хочу, чтобы моего ребенка называли незаконнорожденным, а его мать — шлюхой.
— Не говори так, малышка. Ты не шлюха и никогда ею не была, — тихо сказал Тэвиш. — Если родится сын, он получит положенное ему наследство. Я никогда не откажусь от него.
— А если девочка?
. — Я позабочусь о том, чтобы она никогда и ни в чем не нуждалась, и дам ей хорошее приданое.
Шторм кивнула. Она получила то, за чем пришла, но ей почему-то хотелось плакать.
— У вас есть священник?
Колин шагнул вперед.
— Шолто за ним поехал, девочка. Малькольм проводит вас в комнаты. Можете пока помыться и отдохнуть. Тебе нельзя было ехать верхом, — сказал он с ласковой улыбкой.
— Зато теперь мой ребенок не будет незаконным, — тихо сказала Шторм.
— Я тебя понимаю, девочка.
Легонько коснувшись косы Шторм, Колин подвел ее к Малькольму.
— Подожди! — воскликнул Тэвиш и метнулся к девушке, видя, что она уходит вместе с остальными гостями. Но отец удержал его за руку. — Мне надо с ней поговорить.
— Разговаривать поздно, — усмехнулся Колин. — Теперь тебе надо быть с ней ласковым и осторожным. Я сам пойду поговорю с девочкой. Ей пока нужно только твое имя. — Увидев боль в глазах сына, он печально покачал головой. — Иди помойся. Тебе надо протрезветь. Еще можно все исправить.
Спустя несколько часов Шторм проснулась и увидела Колина. Он сидел возле ее кровати.
— Священник здесь, милорд?
— Только что приехал, девочка. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, только, пожалуйста, дайте мне руку. В последнее время мне трудно вставать.
Ласково усмехнувшись, Колин помог ей сесть.
— Что ты будешь делать, когда выйдешь замуж за моего сына?
— Вернусь в Хагалео. Я приехала только для того, чтобы получить от Тэвиша имя. Больше мне здесь нечего делать.
— Ты уверена? — спросил Колин. — Ты даже не позволила ему поговорить с тобой.
— У него была возможность поговорить, когда я уезжала в первый раз. Сейчас он не скажет мне ничего хорошего. — Шторм, взглянув в зеркало, поправила прическу. — Если честно, мне даже не хочется говорить о нем.
Колин вздохнул:
— Тогда это замужество не много тебе даст, девочка. — Он заметил, как побелели ее пальцы, сжимавшие гребень. — Кем ты будешь? Не жена, не вдова, не девушка.
— Это лучше, чем жить здесь и терпеть его распутство, — бросила Шторм, открывая дверь. — Идемте! Мне нельзя терять время. Если отец вернется домой раньше меня, он догадается, где я.
Покачивая головой и бурча себе под нос что-то про несчастную отцовскую долю, Колин пошел за девушкой.
— Может, не стоит так торопиться? — спросил он, ухватив ее за руку. — Дай ему шанс.
— Нет, — мягко возразила она. — Когда он меня отверг, я чуть не умерла от горя. Я не хочу опять пережить такое. И не просите;
Колин сжал ее руку и промолчал. Она выложила все, что он хотел знать. Если женщина боится быть обиженной мужчиной, значит, она к нему неравнодушна. Тэвиш еще может удержать ее, но это будет непросто. Они вошли в зал, и Колин, только взглянув на сына, понял: тот будет бороться. Мешало лишь одно — непомерная гордость обоих.
Тэвиш пытался поговорить со Шторм, но момент был не самый удачный. Она отгородилась от него ледяным щитом, и он никак не мог пробить этот щит. В зале толпился народ. Даже священник мешал Тэвишу. Священник хотел поскорее закончить церемонию: Шолто оторвал его от важных дел и чуть ли не силой привез в замок.
Когда прозвучали священные клятвы, в дверях неожиданно возникла суматоха. В зал ворвался отряд вооруженных людей. В свадебной суете обитатели Карайдленда утратили бдительность, и эти воины без труда проникли в замок. Удивленный возглас Шторм потонул в звоне стали, но все-таки ей удалось предотвратить кровопролитие.
Глава 26
— Папа! Ты так рано вернулся!
— Да, но все равно опоздал, — прорычал лорд Элдон, подходя к дочери.
— Совершенно верно, — сказала Шторм, пытаясь взять себя в руки. — Мы только что обвенчались с благословения священника.
— С удовольствием порубил бы на куски этого мерзавца. И заодно еще кое-кого.
Лорд Элдон и Тэвиш стояли друг перед другом с поднятыми мечами. В карих глазах Элдона сверкала холодная ярость.
Взглянув на мужчин, застывших в воинственных позах, Шторм негодующе фыркнула. Схватив первый попавшийся под руку предмет — это был увесистый канделябр, — она со всего размаху бросила его на скрещенные мечи. Клинки выпали из рук мужчин. Оба тихо, но смачно выругались и обратили возмущенные взоры на девушку. Как она посмела выказать неуважение к мужскому делу? Но Шторм и бровью не повела.
— Отец, ты не убьешь его! Хотя, должна признаться, я бы не стала возражать, если бы у него кое-что отрезали.
«Похоже, у них в Хагалео оскопление — излюбленное развлечение», — подумал Тэвиш.
Лорд Элдон криво усмехнулся, но голос его звучал все так же сурово.
— Я запретил тебе это делать. — Он взглянул на свиту своей дочери. — Ну а вы? Как всегда, бегаете за ней по пятам? Вырядились точно шуты!
Услышав это, лорд Фостер шагнул вперед, чтобы заступиться за молодых людей:
— Прекрасный маскарад, Роден, Хитро придумано.
— Да уж, — проворчал лорд Элдон, немного смягчившись. — Переодевшись монахом, Шторм пробралась сюда и вышла замуж за шотландского разбойника. — Подняв с пола меч, лорд Фостер протянул его Элдону. Тот снова направил клинок на Тэвиша. — Все-таки я убью негодяя!
— Нет, папа, ты не сделаешь этого, — заявила Шторм. — Тэвиш теперь наш родственник. Он твой зять.
Увидев лицо отца, девушка расхохоталась.
— Боже правый! — взревел он, угрожающе потрясая мечом. — Элдоны дерутся с Мак-Лаганами с тех самых пор, как впервые их увидели. Наша вражда длится из поколения в поколение.
