Вдох.
Тьма успела засосать часть моей души прежде, чем я механически вскинула руки вверх и всадила две пули в грудь и живот твари.
Выдох.
Это ее остановило в полете, и урод плюхнулся на землю.
Вдох.
Он молниеносно вскочил на ноги, но моя третья пуля уже врезалась ему в лоб.
Выдох.
Три пули на одного мутанта. Осталось еще двенадцать патронов. Считать патроны! Считай патроны, Лекса! Не забывай это делать!
Брендан с Дэйтоном уложили еще одного мутанта, который выскочил на них из-за декоративной зеленой ограды.
С другой стороны от соседнего дома на нереальной скорости бросился еще один, и мы втроем его бы убили, если бы не последний мутант, свалившийся на нас с крыши противоположного дома.
Он упал на нас как раз, когда Дэйтон со всей силы оттолкнул меня. Я выстрелила в воздух четыре патрона, потеряв равновесие, и упала прямо на первого убитого мною мутанта.
Все гремело и происходило так быстро. Пока я смогла встать, мокрая и скользкая от крови и мозгов, услышала много выстрелов, слившихся в один гул.
Дэйтон убил того, который свалился на нас, точнее Брендан его принял на себя и сейчас пытался вылезти из-под него. А где же последний, тот который выбежал с отвлекающим маневром??? Я крутанулась в его сторону.
Но он лежал мертвый, не добежав до спины Дэйтона пол шага. Его пристрелила мама, которая сейчас бежала к нам вместе с Николасом и его ружьем.
– Они вас задели? – прокричала мама, хотя она была очень близко.
Никто из нас просто не мог ничего сказать. Дыхание сперло. Сердце колотило как в последний раз. Я поняла, что мы все с ног до головы в крови, кишках и других ошметках плоти. А еще я истерично смеялась. Не могла остановиться.
Мама с Ником направили свое оружие на нас троих: Ник – на Брендана, а мама переводила свой пистолет с меня на Дэйтона и обратно.
– Раз, два, три, четыре, пять… – считала она дрожащим голосом.
Мама должна была досчитать до двадцати. Дело в том, что я сама не знала, задели ли меня зубы или когти мутанта. И двадцати секунд хватит для того, чтобы понять это. Я смотрела на брата, он – на меня. Он тоже не был уверен в своей стерильности.
– Двенадцать, тринадцать…
Мне стало невыносимо жутко. Хотя… Промелькнула истеричная мысль. Было бы забавно, если мы сейчас обратимся. Серьезно! Я нервно улыбнулась этой мысли. Это была бы самая смешная хренова шутка века. Уверена, ее бы пересказывали каждое поколение: как двое тупиц, только что выпустившихся из учебки, решили погеройствовать и умерли от рук собственной матери после заражения.
Но я перестала смеяться, когда представила Дэйтона мутантом. С ТАКИМИ глазами и клыками. Я лучше сдохну, чем когда-либо увижу его мертвым или почти мертвым. Это ни за что с ним случится. Никогда.
– Двадцать. – закончила мама и шумно выдохнула.
Сейчас я поняла, что на улице больше не было тихо. Выстрелы и автоматные дроби разносились повсюду. Все гремело и свистело. Улицу заполонили военные.
Каким-то образом я оказалась на мокром от крови асфальте. Колени подкосились, и я сползла вниз. Брендан громко ругался (больше всего на нас) и объяснял Николасу, что произошло. Мама устало протирала глаза, отвечая на вопросы какого-то вояки, подошедшего вместе с группой солдат в камуфляже.
Брат просто стоял на том же месте и выглядел отрешенным. Он только кивнул на вопрос какого-то парня: «Ты в порядке?»
Я долго так сидела. Кажется, несколько часов, хотя разум подсказывал, что у меня бы уже ноги затекли, будь это правдой. Шок. Так это Миллер называл. Он говорил, что большинство новичков после первой встречи пребывают в шоке. Симптомы я знаю, конечно, да вот только чувство это непередаваемое.
Руки и ноги будто не мои. Не слушаются меня, будто весят по шестьдесят килограммов каждая. Язык занимает все пространство во рту. Не могу говорить. Глаза сухие – моргать тоже тяжело. Слышу только обрывки проходящих фраз:
– В этой куче девять убитых. Из них один ребенок, сэр.
…один ребенок… девять трупов, а не пять, как я думала… один ребенок…
– Всего насчитали тридцать два мутанта по всему городу, полковник Бостон.
…о, полковник Бостон тут… Добрый вечер, сэр! (Не уверена, что я это сказала)…
– Всего сколько погибло?
– На данный момент, семьдесят один человек, сэр.
… семьдесят один труп… вот это да… это что? Слеза бежит по щеке? Моя?
– А ты крепче, чем кажешься.
… семьдесят один человек…
– Эй, – кто-то тронул меня за плечо. – Еще дышишь?
Я подняла голову – оказалось, кстати, не так сложно.
Гай, брат Джейса. С таким же отвратительным выражением лица, белым глазом и шрамом – он не изменился, а я вот никогда не стану прежней.
Я кивнула. Что это в его глазах? Жалость или презрение?
– Это скоро пройдет. – сказал он своим почти ядовитым голосом. – Лучше вставай и иди домой. И брата захвати, а то он как неприкаянный шатается тут.
Гай убрал руку с моего плеча и пошел в сторону кровавой бойни с автоматом наперевес.
– Где Джейс? – крикнула я ему вслед, хотя совсем не собиралась.
– Не знаю. Скорее всего, у своей подружки. За него можешь не переживать. – Гай даже не обернулся и завернул за угол.
Все. Больше я ничего не помню.
Каким-то чудом я проснулась на следующее утро в своей кровати, хотя мама сказала, что я дошла сюда сама. Дэйтон оклемался довольно быстро, хоть взгляд его необратимо изменился. Наверное, как и мой.
.............................
– То есть как это, у вас не получилось? – холодно и тихо спросил Президент в своем бордовом кабинете, из которого за последние сутки он выходил лишь раз.
– Их не было дома, сэр. – сглотнув, ответил мистер Уокер.
– А где же они были, позвольте узнать?
– Пока неизвестно. Наш человек только раз вышел на связь, чтобы доложить, что дом Ройсов пуст. После этого мы еще не общались. Пока слишком опасно.
Президент медленно повернулся к безопаснику и полковнику, стоящим с другой стороны роскошного стола.
– Опасно? – прищурился он.
– Да, сэр. Вся связь пеленгуется, частоты проверяются.
– Блэк подозревает. – фыркнув, догадался Президент. – Или уже знает наверняка.
Несколько минут прошли в молчании. Президент терпеть не мог невидимые зоны. И сейчас именно такая образовалась между ним и Гроджтауном. Он не мог быть уверен ни в том, что Блэк не догадается, ни в том, что он уже на сто процентов знает. Президент даже сомневался в сохранности своего шпиона, ведь вполне вероятно в эту самую секунду Блэк мог собственноручно или с помощью своих шестерок выпытывать у шпиона все сведения.
