Когда Дэйтон спросил про машину и ее прошлых хозяев, Брендан пожал плечами и сказал, что ничего про это не знает, но предупредил, чтобы к северянам мы не лезли (будто мы собирались).
Брендан записал наши данные: полные имена, даты рождения, род деятельности и еще всякие рядовые вопросы про нашу прошлую жизнь.
Закончив, куратор вытащил из стоящей у дома машины большую сумку и отдал нам. После чего он пожал всем руки, подмигнул мне и уехал, пообещав вернуться завтра с утра, чтобы «познакомить» с Учебным центром.
В сумке оказалась одежда – причем именно нашего размера и вся черная. Перемерив все, мы разложили вещи по своим комодам.
Судя по всему, каждый из нас был очень заинтригован этим новым городом. После Сферы – это как небо и земля. Были, конечно, какие-то недосказанности, но я не видела ни малейшего шанса их раскрыть. Неясно, что там с этими северянами и что с нашей-не-нашей машиной.
Непонятного было много. И был еще один важный нюанс, который озвучил Дэйтон:
– Я думаю, что все мы боимся одного и того же и просто не хотим говорить об этом вслух, но придется. Итак, знают ли эти милые люди о причине, по которой мы сбежали из Сферы?
Хотелось бы мне, чтобы они не общались со Сферой, но Николас уже дал понять, что самый главный тут человек – Блэк – поддерживает с ней связь. Именно этот человек, которого так боятся все вокруг, и который олицетворяет власть и силу в одном лице, сотрудничает со Сферой. Но самый главный вопрос был не в этом, и Дэйтон будто прочитал мои мысли:
– Уверен, что мистер Блэк в курсе маленькой проделки Лексы в больнице, – сказал брат, по-доброму ухмыляясь мне, но я заметила волнение в его взгляде. – Главный вопрос в том, что он будет делать с этой информацией? И что будем делать мы?
А какой у нас был выбор? Уйти отсюда и попытаться выжить самостоятельно? Но как?! Ведь у нас теперь и лесного дома не было. Вряд ли Джейс будет рад, если мы заявимся к нему на порог с намерением поселиться там навсегда. А если мы не пошли бы в лесной домик, то куда? Как нам стало известно, мутантов хоть и стало меньше, но они эволюционировали в куда более умных и хитрых тварей, а, следовательно, наши шансы на выживание резко сократились.
– Решаем проблемы по мере их поступления. – сказала мама. – Уже прошло больше месяца с нашего побега, а это значит, что все уже могли забыть об этом, поэтому мы попытаемся обустроиться здесь, но если что-то пойдет не так, то уйдем.
– Куда? – спросила я в надежде, что у мамы еще была парочка лесных домиков в запасе.
– Куда-нибудь. Мы в любом случае найдем свое место.
Вечер прошел быстро, и вот все разошлись по своим комнатам спать. Но спустя час, поняв, что у меня бессонница, я принялась наблюдать за редкими бликами света на потолке. Дверь в мою комнату скрипнула, и вошел брат в спортивных штанах и майке. Его недовольное лицо подсказывало, что не у меня одной бессонница.
– Я знал, что ты не спишь. – сказал он прежде, чем плюхнуться на мою кровать.
– Не спится, как ни старалась.
– Та же хрень. Думаешь о своем Джейсе?
– С чего ты взял? – возмущенно спросила я.
– Ну, будь я девкой, я бы тащился по нему.
– Бога ради…
– Ладно – ладно. – засмеялся Дэйтон.
Мне было намного спокойней, когда брат был рядом. Хоть мы даже не смотрели друг на друга, но ощущение его тепла успокаивало и погружало в грезы. И уже на грани сна и реальности я услышала его тихий шепот, эхом повторяющийся где-то на задворках сознания: «Мы с тобой навсегда, сестренка!»
.............................
Со следующего утра началась наша новая жизнь, и начало было стремительным. Брендан заехал за нами утром, к приходу которого мы уже были полностью готовы. Пока мы ехали в его просторной машине, я разглядывала все вокруг и старалась впитать как можно больше энергетики этого причудливого, но строгого городка.
Мне даже показалось, что здесь сами цвета другие: они были насыщеннее. В Сфере фасады домов были серые, дорога – темно-серая, одежда – тусклая, а лица людей – мрачные. Никто не находился долго на улице: все предпочитали сидеть в своих комнатах: четырех углах, которые милосердно предоставляло управление Сферы.
А здесь нам дали дом! Просторный светлый дом, который мы могли украсить, как захотим. В Сфере безопасники имели право зайти в любую комнату с целью проверки контрабанды (хотя я никогда не понимала, откуда она может взяться) и забрать все, что они хотели. Поэтому на наших стенах никогда не висели картины; шторы мы не меняли. И не было у нас никаких предметов, которые служили бы лишь элементами декора. Все имело прямую функциональность.
Пока мы ехали, Дэйтон расспрашивал Брендана, как можно попасть в отряд охотников. Из слов нашего куратора стало ясно что специально туда не попадешь: община крайне избирательно относилась к допуску людей до оружия и машин внутри города. Брендан также сказал, что суровый отбор относился не только к южной части: северяне тоже выбирали себе подобных, а именно тех, кто кровожаднее и жестче. Этим высказыванием он сделал тонкий намек брату, что не стоит так рьяно расспрашивать людей об охотниках.
Мама была весьма недовольна такими разговорами. Она выразила желание – находиться на мирной безопасной работе, которую сможет получить в пределах общины. Брендану ее стремления очень понравились, и он пообещал, что Ник обеспечит ее достойной деятельностью.
Конечно, наш сопроводитель поинтересовался у меня, чем бы мне хотелось заниматься, но я, честно, даже себе не могла ответить на этот вопрос. Я вообще ничего не умела и знаниями специфическими не обладала. В Сфере я была уборщицей, и, конечно, отлично справлялась с этой работой, но предложить себя на такую же должность здесь я сразу зареклась.
– Все зависит от вашего потенциала, – утешил Брендан, – Бывало так, что у человека проявляются скрытые таланты. Например, как-то раз команда Руперта – одного из добытчиков – подобрала мужчину лет шестидесяти. На вид он был ну совсем никчемный. Мы вообще удивились, как он смог выжить один после начала эпидемии. Мы несколько месяцев не знали, как его пристроить, и когда уже опустили руки, то сам мужичок попросился работать помощником на местной кухне. Объяснил, что якобы всю жизнь ему это было интересно, но до эпидемии он был столяром, и времени совсем не было, а после эпидемии… ну сами понимаете. Ну, так вот. Этот мужичок – его кстати Джордж зовут – оказался прирожденным поваром. Составил свое собственное меню, и наше питание стало реально разнообразным и вкусным, чем мы не могли похвастаться раньше. Сейчас Джордж – шеф-повар на центральной кухне. Все рецепты, вся добытая или выращенная еда проходят через него. А выглядеть он стал гораздо моложе. Поэтому, друзья мои, не зарекайтесь! Возможно, вы еще сами не знаете, что умеете делать лучше, чем другие!
Заинтриговало. Не то, чтобы я была уверена, что вскоре стану здесь знаменитым поваром или заслуженным учителем, но меня порадовало, что я могу попробовать себя в разных направлениях. И этим людям действительно не безразличны мои собственные желания, раз шестидесятилетнему незнакомцу разрешили стать помощником на главной кухне, то и у меня, возможно, есть шанс. На что-нибудь. Хоть я ни хрена не умею.
