– Мам, пожалуйста, прекрати!
– Дэйтон! Я говорю чистую правду!
– Да? – он театрально задумался. – А откуда же тогда Лекса взялась, мам? Нашли по дороге в Сферу?
– Она была их дочерью!!! – заорала мама и моментально успокоилась, будто отключила истерику по щелчку.
Я не могла пошевелиться. Не могла ничего спросить. Чья дочь?
– Чья дочь? – нахмурился Дэйтон.
– Этих… этих людей, которые украли нашу Монику и … сделали то, что сделали.
Дэйтон ничего не сказал.
Я вообще не была уверена, что когда-нибудь смогу говорить. Тишина стала настолько ядовитой, что резала глаза, но мама тихо продолжила:
– Мы нашли ее уже после того, как Майкл… В общем, у них был ребенок. Она! – мама с омерзением ткнула в меня пальцем. – Такого же возраста, как Моника. Я хотела… Я хотела оставить ее там, но Майкл не позволил.
Она скрестила руки на груди и, ухмыляясь, говорила:
– «Мы не можем оставить ребенка на произвол, Норин», он говорил, «Девочка ни в чем не виновата!»
Ледяные капли пота стекали по спине. Или они были настолько обжигающими, что казались ледяными…
Дэйтон не проронил ни слова.
– Вот мы и взяли ее с собой. Сначала решили, что отдадим в чьи-нибудь добрые руки, а потом Майкл привязался к ней. И как-то раз я услышала, как он называет ее Моникой!
Мама так злобно взглянула на меня, что я не выдержала и отвела глаза.
– Мы поссорились с ним, и Майкл заявил, что хочет оставить девчонку, будто она наша дочка! Представляешь?! – она так вскинула руки, будто это был полнейший абсурд.
– Я даже… я даже попыталась задушить ее подушкой, но Майкл меня остановил! – сказала она, а у меня скрутило желудок.
Я согнулась пополам от невозможности сделать вдох, и слезы маленьким градом закапали на деревянный пол.
– В итоге, он меня уговорил! – как ни в чем не бывало, продолжила она. – Я согласилась лишь с условием, что ее не будут звать Моникой, и твой отец назвал ее Алексией.
Я села на пол, обняв себя руками. Я больше не могла это слушать.
– Пожалуйста, остановись… – прошептала я, не узнав собственный голос.
Она не обратила на меня никакого внимания, попытавшись взять руку Дэйтона, но он сделал шаг назад, в ужасе глядя на нее.
– Мы похожи с ней, мам. – тихо сказал он. – Как такое может быть?
– Вы не похожи! – отчаянно заявила она. – У вас обоих лишь глаза карие и смуглая кожа. Так совпало. И еще совпало так, что у Майкла волосы такого же цвета, как у нее.
Она даже имени моего не называла, будто я и не человек вовсе.
– А вот малышка Моника была такой же, как ты… Карие глаза, светло-русые волосы, – она блаженно улыбнулась. – Такие же кудрявенькие светлые волосы.
Дэйтон с непонятной мольбой посмотрел на меня, а я пыталась разглядеть в нас хоть какие-то другие сходства… Хоть что-то… Что-то кроме цвета глаз и кожи. Но тщетно… Чем больше я всматривалась, тем больше понимала, что все черты лица абсолютно разные, и теперь он казался мне совершенно другим. Точнее, я казалась себе совершенно другой, не одной из семьи Ройс.
– Бог мне свидетель, я пыталась принять ее! – снова заплакала ма… Норин. – Я пыталась привыкнуть к ней, как к дочери! Я делала все возможное! Но каждый раз, когда я смотрела на нее, то видела эту женщину. Ее мать. Они просто копии друг друга, а я запомнила это лицо навсегда. Каждый раз, когда я смотрю на нее, я вижу ее родителей и крохотные косточки, оставшиеся от малютки Моники!
Дэйтон зажал рот двумя руками, а глаза покраснели так, что были готовы лопнуть… от гнева, от печали, от боли, от правды.
Прошла минута, полная тишины и образов. Образов Моники. Этих людей, которых она назвала моими родителями. Образов двадцати лет ненависти Норин ко мне. Теперь все встало на свои места. В голове, будто, пазл сложился. Она всегда смотрела на меня так. Если честно, я не помню и одного раза, чтобы она назвала меня дочерью.
– Это ничего не меняет. – серьезно произнес Дэйтон, и я посмотрела на него.
Он выпрямился. Лицо ожесточилось и превратилось в мрамор.
– Пошли, Лекс! – сказал он и развернулся к двери.
– Нет! – Норин вцепилась в него всеми силами, пока я опасливо поднималась на ноги. – Ты что, не слышал? Ты не веришь мне?
– Верю, мам! – спокойно сказал он и отодвинул ее тело от своего. – Только для меня это ничего не меняет! Лекса была и всегда будет моей сестрой! До конца моей жизни! До конца этого гребанного времени! Что бы ни произошло, Лекса мне сестра, а я ее брат!
Грудную клетку разорвало миллионом осколков. Они были от облегчения, от боли, от досады, что брат все же собирается со мной бежать от верной гибели, и от кучи других чувств, названия которым я не знала.
– Нет! – заорала Норин.
– Отпусти! – попросил Дэйтон.
– Нет, ты не пойдешь!
Он аккуратно, очень мягко отлепил все ее пальцы от себя и отодвинул на расстояние вытянутых рук.
– Я вернусь, как смогу, мам! Все будет хорошо! Я тебя очень люблю! Береги себя!
Он легонько поцеловал Норин в лоб, когда она разревелась и опустилась на ковер.
У меня разрывало сердце, но я бы не смогла остановить Дэйтона. Да, и в глубине души я понимала, что не проживу и недели без него.
Он кивнул мне, вытерев незаметную слезинку тыльной стороной руки, и мы вышли из дома Николаса, оставив всхлипывающую маму позади, и закрыли дверь.
Лучше бы мы не выходили…
Дэйтон неожиданно замер. Я врезалась в его спину и выглянула из-за нее.
До ужаса знакомый джип. Трое людей в черном с автоматами около второй машины. Серьезный Пирс, смотрящий вдаль, а не на нас. Нахмурившийся Трой, который отвернулся от меня и облокотился на капот джипа.
И мистер Блэк.
Он стоял впереди всех. В черном костюме с руками за спиной.
Я ни разу не видела столько эмоций на его лице: боль, гнев, разочарование. Глаза были черно-красными и полными жажды крови и отмщения. А еще в них было что-то… чувство, что его предали. Я предала.
– Мистер Бл… – прошептала я, но он поднял руку, чтобы я заткнулась.
Посмотрев себе под ноги, он сделал тяжелый вдох и только после вернулся ко мне:
– Из всех людей в мире… из всех… почему именно ТЫ убила моего брата?! – его голос был ровным, холодным и полным презрения.
– Я…
– Я всегда знал, что он погибнет рано. Либо попытается погеройствовать на задании, либо мои враги достанут его. – Блэк вымученно улыбнулся. – Но его убила ты. – он ухмыльнулся. – Девушка, которую я спасал и оберегал. Девушка, которую я полю…
