Тут во мне уже окрепла уверенность, что Матвей в саду
появился не случайно. Да он следит за мной! Я сурово взглянула на него, он
резко повернулся и, должно быть, от переполнявшего его восторга не удержал
равновесия, а чтобы его сохранить, схватился за мое плечо, не учтя одного: у
нас разные весовые категории. К тому же я и сама с трудом сохраняла равновесие,
потому что второпях села довольно неудобно. Итог был таков: мы оба повалились в
траву. Я подозревала, что он сделал это нарочно, и вместе с тем во мне росло
подозрение, что то же самое думает обо мне он. Видимо, по данной причине я и
залилась краской. Попыталась подняться, и наши с Матвеем лбы внезапно пришли в
соприкосновение, мы разом ойкнули, он не к месту сказал:
— Родными будем… — затем улыбнулся, и тут…
Видеть рядом с собой физиономию такого парня летней звездной
ночью, лежа в траве, — сильнейшее испытание для юной девушки. С
прискорбием вынуждена признать, что я его не выдержала. Когда Матвей,
наклонившись ниже, стал меня целовать, я практически не сопротивлялась. То есть
я вроде бы увиливала, но так неохотно, что даже идиот бы понял: это не всерьез.
Совершенно ненужные мысли пришли мне в голову: как было бы хорошо, не
познакомься он с Наташкой раньше, чем со мной, не подозревай я его в коварстве
и не будь он таким красивым, потому что с такими, как он, беда — девки им на
шею постоянно вешаются, и выйдет не любовь, а сплошные муки ревности. Последняя
мысль и привела меня в чувство.
— Что это ты себе вообразил?! — возмущенно
спросила я, отстраняясь.
— Только не говори, что я тебе совсем не
нравлюсь, — обиженно ответил Матвей.
— Конечно, не нравишься. Что в тебе хорошего?
— Доброе сердце, я полагаю. Чего б мне тогда проводить
свой отпуск в такой компании?
— И ты от безделья решил за мной приударить?
— Между прочим, — поудобнее устраиваясь рядом,
заявил он, — ты обязана меня соблазнять.
— Я?
— Конечно, ты. Если верить твоим детективам, героиня
сразу берет парня в оборот, он совершает ради нее всякие глупости, они
заграбастывают миллион и живут долго и счастливо.
— Хорошо, я скажу Ленке, чтоб она тебя соблазнила.
— Там уже Гоша вовсю старается. Если она его не
усыновит, то к утру точно полюбит.
— А как же Наташка? — спросила я. Вышло ужасно
глупо.
— У меня к ней исключительно дружеские чувства, —
сообщил Матвей.
— Если ты думаешь, что я совсем дура и заморочить мне
голову труда не составит, то ты ошибаешься.
— Еще вопрос, кто кому голову морочит, — хихикнул
он и вдруг посуровел:
— Будешь меня соблазнять?
— Нет.
— Тогда пошли в дом. Становится прохладно, еще
простудишься. А это что такое?
Матвей переместился ближе к кустам, и я поняла, что он
наткнулся на лопату. Я схватила его за руку и едва ли не в голос завопила:
— Буду!
— Что? — не понял он.
— Соблазнять.
— А-а.., ну, давай…
Я сидела на коленях, а он на корточках, и мы таращились друг
на друга.
— Там что-то спрятано? — кивнув на кусты, спросил
Матвей.
— Какой ты умный, — съязвила я.
— Соблазняй, или я в кусты полезу! — прикрикнул
он.
Тут на крыльце появилась Ленка и, вглядываясь в темноту,
позвала:
— Эй, вы где?
— Здесь, — ответила я.
— А что вы там делаете?
— Она меня соблазняет, — поднимаясь на ноги и
помогая подняться мне, ответил Матвей.
Мы направились к крыльцу. Ленка к нам приглядывалась, а я от
стыда готова была сквозь землю провалиться, потому что Матвей пялился на меня с
такой ухмылкой, точно я в самом деле…
Я прошла мимо Ленки в кухню и поставила чайник. Матвей вошел
следом и занял кресло-качалку, оттуда продолжая лыбиться. Ленка сначала
метнулась в кухню, но вдруг передумала и бросилась на террасу. Я налила себе
чаю и стала смотреть в окно. Матвей понаблюдал за мной и спросил:
— Составляешь план военной кампании?
— Что-то вроде того.
— Идея Диму ограбить пришла тебе в голову? — Я
презрительно отвернулась. — Хочешь, скажу одну вещь? — помедлив,
спросил он.
— Валяй.
— Ты очень красивая. Странно, что ты в этом
сомневаешься.
— Такие, как ты, в детективах всегда злодеи, —
попыталась я сменить тему.
— Это я уже сообразил. Чтобы иметь хорошие шансы, надо
родиться тупым придурком и приобрести десяток шрамов. На худой конец на
заднице, но лучше на физиономии. А я вот наплюю на твои детективы и окажусь
положительным.
Я нахмурилась, не желая продолжать дурацкий разговор. Матвей
немного помолчал и опять полез ко мне с вопросами:
— Что ты намерена делать? Я за тобой в огонь и в воду,
но хотелось бы знать… В милицию вы, понятное дело, не пойдете. Есть
какие-нибудь мысли о будущем?
— Надо выяснить, кто хотел Диминой смерти, —
буркнула я.
— И с этой целью вы поехали в клуб? Ну и что, узнали?
— Нет.
— А с чего вы взяли, что в клубе справочное бюро?
— Просто там знакомый работает.
— Тебе в голову не приходило, что не всегда следует
посвящать знакомых в свои проблемы?
Теперь он заговорил серьезно, и я вновь поразилась переменам
в его внешности — ничего похожего на дамского любимчика.
— Как же тогда я найду убийц?
— Убийц? — быстро переспросил Матвей, а я, должно
быть, побелела от злости. — Катька, — позвал он, — выкладывай,
что тебе еще известно и что ты забыла рассказать мне.
— Ничего я не забыла, — нахмурилась я. — Чего
к словам придираешься? Мне вот что пришло в голову… Наташка говорила, что
сестра Димы вдова и вроде бы муж ее погиб недавно… — Я замолчала и потерла нос…
Дурацкая привычка, все никак не могу от нее избавиться. На ум некстати пришли
слова Матвея о том, что я красивая девушка, а дурацкие привычки девушек не
украшают. Впрочем, верить словам такого типа…
Я тяжко вздохнула и тут обратила внимание, что Матвей смотрит
на меня с большой серьезностью и даже некоторым беспокойством.
