Итак, Матвей Ильич действительно работает в фирме «Геликон».
И что мне это дает? Да ничего. И подозрений меньше не стало. С какой такой
стати этот тип собирается нам помогать? Обязательно должна быть причина. Та,
которую он столь красочно обрисовывал, меня совершенно не удовлетворила.
Доверие — это, конечно, замечательно, но я не могу поверить, что человек ни с
того ни с сего… А может, я просто настолько испорчена, что больше не верю в
благородство? Последняя мысль так меня увлекла, что я совсем забыла о времени.
Я бы о нем, наверное, и не вспомнила, если бы в дверь не постучала Ленка.
— Чего там с Наташкой? — крикнула она.
— Все нормально, — ответила я.
— А чего ты здесь сидишь?
Я вернулась в кухню. Ленка с Матвеем закончили пить чай и
даже посуду вымыли.
— Итак, — произнес Матвей. — С чего начнем: с
допроса с пристрастием или с выяснения, есть ли в городе менты с редкими
фамилиями Козлов и Архипов?
— А что проще? — спросила Ленка.
— Допрос может затянуться, если клиент заупрямится, а
насчет ментов можно выяснить, не покидая кухни.
— Вот с них и начнем, — обрадовалась подружка.
— Тогда неси телефон.
За телефоном Ленка сбегала, а я не удержалась и задала
вопрос:
— Будешь все отделения обзванивать?
— Вряд ли это понадобится.
Матвей уже набирал номер. Ответил ему какой-то Анатолий,
потому что именно так он к нему обратился.
— Узнай, есть ли в нашем городе сотрудники уголовного
розыска Козлов в звании капитана и лейтенант Архипов. Нет, те, что на пенсии,
меня не интересуют. Хорошо, буду ждать.
Ждать пришлось недолго. Все это время я размышляла над
странной метаморфозой, которая произошла с Матвеем, как только он заговорил по
телефону. Прежде всего, от его изумительной вежливости и следа не осталось,
никаких тебе «пожалуйста» и «спасибо», а голос звучал довольно резко с
приказной интонацией. Физиономия Матвея тоже претерпела изменения. Он говорил,
уставившись в стол с таким выражением, которое меняло его лицо практически до
неузнаваемости, сияющие глаза и улыбка исчезли, черты лица вроде бы сделались
жестче, и теперь язык не поворачивался назвать его красавцем. Если и красавец,
то из тех, с кем в темном переулке лучше не встречаться. Я вдруг решила, что
вовсе ему не двадцать семь, а лет на пять больше, а может, и на десять, черт
его знает. Прямо хамелеон какой-то. А может, это меня клинит, потому что обычно
героиня, когда в ее жизни внезапно появляется такой вот тип, подозревает, что
он неспроста появился и имеет к преступлению самое непосредственное отношение?
Но, собственно, появился он в Ленкиной жизни.., или в Наташкиной, вот пусть у
них голова и болит. А если правда жулик? Нет, клинит. Откуда ему знать об
ограблении, точнее, о том, что мы Диму ограбить хотели и в его квартире под
кроватью отлеживались? А если Ленка все же рассказала? Но он сначала появился,
а уж потом она рассказала, так что не сходится.
И вот тут раздался телефонный звонок. Матвей взял трубку и
бросил короткое «да», а потом стал слушать. Ленка метнулась к нему и прижалась
к трубке, то есть к Матвею. Я тоже хотела, но потом передумала: трубки мне уже
не достанется, остается один Матвей, и прижиматься к нему я сочла неуместным.
— Это точно? Понятно.
Он закончил разговор и посмотрел на меня.
— В уголовном розыске нет капитана Козлова. И
лейтенанта с нужной нам фамилией тоже нет. Есть Козловы в ГАИ и РУБОПе, но в
другом звании.
— Как же так? Они ведь удостоверение показывали, —
изумилась Ленка, игнорируя мои гневные взгляды.
— Удостоверение несложно подделать, — осчастливил
Матвей.
— Выходит, никакие они не менты, а жулики, —
продолжила подруга. — Одно хорошо, теперь хоть голову ломать не надо, с
какой стати менты в людей стреляют.
Если б было у меня под рукой что-нибудь подходящее,
непременно бы метнула в Ленку. Я ожидала вопросов, но они не последовали, хотя,
с моей точки зрения, просто обязаны были возникнуть у Матвея после неосторожных
Ленкиных слов. Или подружка все-таки выболтала ему все ночью? Я взглянула на
Ленку, пытаясь решить, так это или нет, и ничего не решила.
Тут вновь заговорил Матвей.
— Переходим ко второму этапу. Я имею в виду допрос с
пристрастием. Где, вы говорите, прячется ваш Гоша?
— Это она говорит, — съязвила я, не
удержавшись. — Я молчу.
— Чего ты вредничаешь, Катька? Человек помогает.., мы
бы с тобой полдня в отделения звонили… Поехали к Гоше.
Машина Матвея стояла во дворе. В шеренге машин новых, и не
очень она заметно выделялась.
— Шикарно, — заволновалась Ленка. — Я себе
такую же куплю.., попозже. Дорогая? А можно я впереди сяду?
Швырнуть в нее чем-то захотелось еще сильнее. Мы загрузились
в машину и поехали к Гоше. По дороге молчали, и я, признаться, забеспокоилась.
Допрос с пристрастием виделся как-то смутно, а Матвей вызывал все большее
подозрение. Впереди показался знакомый переулок, а я не выдержала.
— Мы что, вот так запросто к дому и подъедем?
— Как же иначе? — удивился Матвей.
— Гоша нас увидит и сбежит. Или еще хуже — начнет орать
«помогите».
— Это запросто, — поддержала меня Ленка.
— Хорошо, оставим машину здесь, — легко согласился
Матвей, притормозил у обочины и вышел первым. Впереди виднелась крыша дома, где
прятался Гоша, идти туда по мере приближения мне хотелось все меньше.
— Может, его там и нет, — пробормотала Ленка,
косясь на меня.
— Вы могли бы подождать меня здесь, — предложил
Матвей.
— А ты?
— Я с ним поговорю.
— Ничего он тебе не скажет, от всего отопрется, —
заволновалась подруга. — Нет уж, идем вместе.
Мы достигли дыры в заборе и полезли в крапиву, причем Матвей
полез безропотно, точно дело это для него привычное. Я хотела приподняться (мы
пребывали на четвереньках), но Матвей внезапно схватил меня за плечо, удерживая
ближе к земле. Я собралась возмутиться, но вдруг поняла, в чем дело: в окне,
выходящем во двор, мелькнул силуэт.
— Это Гоша бродит, — зашептала Ленка. — Он
один, нас трое, справимся.
Но Матвей, хмуро оглядываясь, покачал головой.
— Вот что, давайте в обход сарая к задней стене. И
потише, пожалуйста, головы не поднимайте.
