Чани дала ему воды, которую он с жадностью выпил. Врач Сукк склонилась над ним, пытаясь помочь, но что она могла сделать?
Избавившись от меланжевой пелены, он сказал:
– Думаю, это было предзнание. Но своей реальной прежней жизни я пока не знаю.
Шиана бросила на вторую сестру Бинэ Гессерит острый озадаченный взгляд.
– Предзнание, – повторил он, на этот раз с большей убежденностью.
Он ошибся, если думал, что его слова успокоили Шиану.
Плоть изнашивается и перестает служить. Вечность берет свое. Наши физические тела могут лишь на краткий миг всколыхнуть эти непреходящие воды, поплясать на поверхности, опьяненные любовью и своим бытием, позабавляться некими странными идеями, а затем пасть под ударами неумолимых орудий времени. Что можно сказать об этом? Мне случилось быть. Я не есьм… мне просто случилось быть.
Пол Атрейдес. «Многоликая память Муад'Диба»
Теперь, когда барон Владимир Харконнен вновь стал самим собой, все его дни на Каладане оказались полны разных дел, хотя и не теми, какими бы он предпочел заниматься. С момента пробуждения он изо всех сил старался понять новую ситуацию и осознать, что сделали потомки Атрейдеса с Вселенной за время, прошедшее после его смерти.
Когда-то Харконнены были одним из богатейших Домов Ландсраада. Теперь же великий аристократический Дом существовал лишь в его воспоминаниях. Так что дел у барона было по горло.
Интеллектуально и эмоционально он должен быть удовлетворен уже тем, что теперь может распоряжаться родовым гнездом своих смертельных врагов, но Каладан не шел ни в какое сравнение с его любимой Гайеди Прим. Он содрогался при одной мысли о том, как выглядит теперь эта несравненная планета и жаждал вернуться туда, чтобы восстановить во всем блеске прежней славы. Но сейчас у него не было ни Питера де Врие, ни Фейд-Рауты, ни даже придурковатого, но полезного племянника Раббана.
Правда, Хрон обещал ему все, при условии, что он поможет лицеделам до конца довести их интригу.
Теперь, когда гхола барона обрел прежнюю память, ему позволили некоторые дополнительные развлечения. В главной башне замка у барона были свои любимые игрушки. Напевая себе под нос, он сбежал по винтовой лестнице главной башни замка вниз, в подвал, где на мгновение остановился, прислушавшись к шепоту и стонам. Затем он вошел, и все моментально смолкли.
Игрушки были расставлены и разложены по задуманному им порядку: пыточные станки для растяжений, сдавливания и отрезания частей тела. На стенах были развешаны электронные маски. Те, на кого их надевали, постепенно сходили с ума. С помощью этих масок, по желанию барона, можно было вообще разрушить мозг. Были здесь и стулья с цепями и шипами, которые вонзались в самые интересные места жертвы. Это было намного лучше того, чем пользовался Хрон.
На стене, фиксированные цепями, висели два красивых мальчика – чуть младше, чем сам барон. Глазами, исполненными страха и горя, они следили за каждым его движением. Одежда мальчиков была разорвана в некоторых местах самим бароном.
– Привет, мои красавчики. – Они ничего не ответили, но он видел, как они сжались от ужаса. – Знаете ли вы, что в жилах каждого из вас течет кровь Атрейдесов? В доказательство у меня есть протоколы генетических исследований.
Плача, мальчики горячо отрицали обвинение, но откуда они могли знать это доподлинно? Унаследованная кровь за прошедшие века сильно разбавилась, и кто мог теперь утверждать что-то определенное без тщательного генного исследования наследственности. Но, в конце концов, главное – чувство и интуиция, не так ли?
– Мы не можем отвечать за грехи, совершенные столетия назад! – жалобно крикнул один из мальчиков. – Мы сделаем все, что вы скажете. Мы будем вашими верными слугами.
– Моими верными слугами? О-хо-хо, да вы и так уже мои слуги. – Он подошел к нему и потрепал по золотистым волосам. Мальчик задрожал и отвернулся.
Барон возбудился. Этот мальчик был так красив, щеки его были такими нежными, растительность на лице только-только стала намечаться, он отличался почти женственной внешностью. Тронув мягкую щеку еще раз, барон закрыл глаза и улыбнулся.
Когда он снова открыл глаза, то был потрясен, увидев, как изменились черты его жертвы. На месте красивого мальчика была молодая женщина с темными волосами, овальным лицом и синими от специи глазами. Она смеялась ему в лицо. Барон отпрянул.
– Это невозможно!
– О, еще как возможно, дедушка! Разве я не красавица? – Губы женщины шевелились, но голос звучал в мозгу самого барона. Я позволила тебе думать, будто ты от меня избавился, но это была всего лишь игра. Ты ведь любишь игры, не правда ли?
Что-то нервно буркнув, барон торопливо покинул камеру пыток и вышел в сырой подвал, но голос Алии не исчез. Я буду твоим постоянным спутником, твоим вечным товарищем по играм! Она смеялась, смеялась, не переставая!
Поднявшись на первый этаж башни, барон вошел в арсенал и начал осматривать развешанное по стенам и разложенное по ящикам оружие. Он вырвет Алию из своего мозга, даже если для этого ему придется убить себя. Хрон всегда сможет сделать нового гхола. Алия была как зловредный сорняк, пустивший корни по всему его телу и отравляющий его существование.
– Зачем ты здесь? – закричал он вслух, нарушая звенящую тишину каменного замка. – Как ты в меня попала?
Это казалось ему невозможным. Кровь Харконненов столетия назад смешалась с кровью Атрейдесов, а они известны своей Мерзостью, своим предзнанием и странным образом мышления. Но как это адское творение, эта Алия смогла заразить его мозг? Проклятые Атрейдесы!
Он направился к главному входу, пройдя мимо охранявших замок лицеделов, которые посмотрели на него своими пустыми глазами. «Не надо показывать им свое истинное настроение». Он улыбнулся одному лицеделу, потом другому.
Разве это не наслаждение, заново переживать былую славу и месть? – спросила Алия внутри.
Он не успел дойти до высоких деревянных дверей, как створки их распахнулись, и в замок вошел Хрон в сопровождении свиты лицеделов. С ними был темноволосый мальчик, черты лица которого показались барону знакомыми. Мальчику было шесть или семь лет.
В голосе Алии чувствовался восторг. Познакомься с моим братом, дедушка!
Хрон толкнул мальчика вперед, и чувственные губы барона сложились в сладострастную улыбку.
– Ах, Паоло, наконец-то я тебя вижу! Ты думаешь, я не знаю Пола Атрейдеса?
– Он будет твоим подопечным, твоим учеником, – сурово сказал Хрон. – Именно для этого мы и воспитали тебя, барон. Ты лишь орудие, он – настоящее сокровище.
Паучьи глаза барона вспыхнули. Он подошел к ребенку и принялся внимательно его разглядывать. Паоло не отвел взгляд, и барон-подросток восторженно рассмеялся.
