– Поужинать с тобой… Да, пожалуй, но с чего это вдруг?
Лоренцо понимал, что она хочет заставить его высказаться до конца, что он рискует подвергнуться ее насмешкам, но уже не мог остановиться:
– Я хотел бы вернуть многое из того, что мы потеряли тогда, в молодости.
– А именно?
– Когда ты мне объявила, что я для тебя не более чем друг…
– А ты вспомни всё, Лоренцо! – сказала Жюли неожиданно суровым тоном, и он понял, что разговор предстоит нелегкий.
– Да, я все помню – и мои отъезды, и мой эгоизм… И я должен просить у тебя прощения, чего не сделал тогда, в те времена. Я проклинал себя за это, но и ты сурово обошлась со мной – не ответила ни на одно письмо, ни на одну эсэмэску…
– Я была занята другим: ухаживала за матерью до последнего ее вздоха, потом оплакивала – ее, а не тебя! После ее похорон я поняла, что не смогу тебя простить.
– Никогда?
– О, с тех пор прошло столько времени…
– Достаточно для того, чтобы?..
Жюли прислонилась спиной к решетке и взглянула на Лоренцо.
– Не знаю.
– Прошу тебя, согласись поужинать со мной.
– И что ты мне преподнесешь? Цветы? Кольцо? Все, о чем я тогда мечтала? Опомнись, Лоренцо, мы уже не дети, мы оба постарели и стали совсем другими.
– Вот именно поэтому мы и можем начать другую, новую жизнь. Не такую, как прежде. Не знаю, о чем ты мечтала, но я – сегодняшний – мечтаю только о тебе. Честно говоря, я думаю о тебе с того самого дня, как принял сюда на работу. Но не посмел признаться в своих чувствах – ведь ты хотела, чтобы мы были только друзьями, а потом увлеклась Марком, и я уже ничего не мог поделать…
Жюли молчала, и Лоренцо снова сказал с мольбой в голосе:
– Только ужин, и ничего больше. Разреши мне попытаться!
Но Жюли по-прежнему хранила пугающее молчание.
– Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, скажи прямо. Я не допущу, чтобы ты тоже уехала из-за того, что я тебе досаждаю. Каково бы ни было твое решение, я слишком дорожу тобой.
Жюли не услышала, что к решетке, там, где она стояла, подошел жираф. Он склонил голову и тронул губами ее волосы. Но вместо того, чтобы испуганно дернуться, как сделала бы на ее месте любая другая женщина, Жюли только улыбнулась и тряхнула головой.
– Это Грациэлла, верно? Она ничего не боится!
Лоренцо тоже улыбнулся и кивнул, но молча, в ожидании ее ответа.
– Вообще-то я тоже ничего боюсь! – весело объявила Жюли. – Значит, просто ужин, и всё?
– И всё. Только после отъезда Марка.
– Что ж… почему бы и нет?!
Лоренцо, с комком в горле, смотрел на нее, испытывая такое облегчение, что у него на глазах выступили слезы. Он уже было набрался храбрости, чтобы обнять ее, как вдруг услышал вызов по рации. Один из ветеринаров просил его подойти к медведям. И Лоренцо, приняв официальный тон, спросил у Жюли:
– Пойдешь со мной?
Но на этот раз ответ он уже знал.
