– Ну, у меня еще полно работы, – объявил он. – Мама, Ксавье, вы пока осматривайте парк, не торопясь, как вам удобно. И не стесняйтесь обращаться с вопросами ко всем встречным работникам. Жюли, пойдем, я покажу тебе досье этого черного ягуара.
Лоренцо заметил, как прохладно мать встретила Жюли, и предпочел не оставлять ее здесь. Сесиль с минуту поколебалась, потом, решив, что она уже обеспечила себе симпатию родителей Лоренцо, последовала за ним.
– Какие у нас планы на вечер? – спросила она, беря его под руку и игнорируя Жюли.
Усталый, расстроенный, Лоренцо резко отстранился. Он чувствовал, что сейчас взорвется, но все же овладел собой.
– Ничего особенного. Я попрошу Адриена приготовить что-нибудь на скорую руку. Он уже начал запасать продукты и, наверно, найдет для меня и родителей что-нибудь особенное. Я поужинаю с ними и пойду спать, мне нужно лечь пораньше.
Глубоко обиженная его ответом, Сесиль все же не стала возражать – ее сдерживало присутствие Жюли – и молчала до тех пор, пока они не подошли к зданию администрации.
– Ну ладно, тогда до завтра! – бросила она и, даже не взглянув на Лоренцо, побежала к своей машине.
– По-моему, она обиделась, – шепнула Жюли.
– Она слишком многого от меня требует и слишком напориста. Мы не женаты и даже не живем вместе, а она уже смотрит на меня как на свою собственность, и это меня раздражает.
– Как на свою собственность? Значит, ты полагаешь, что когда люди живут вместе, они становятся собственностью друг друга?
Неужели она намекала на свой союз с Марком? Лоренцо было улыбнулся, но не успел ответить: им навстречу шли Марк и Доротея.
– С Маликой все сделано, – сообщила молодая женщина.
У нее покраснели от слез глаза, но голос не дрожал. Люди, которые ухаживали за животными, с самого начала знали, что не должны слишком сильно привязываться к ним, – ведь тех могли в любой момент передать в другой зоопарк; однако и тут бывали исключения, и Малика относилась как раз к ним.
– Хорошо, что я встретил вас обоих, я как раз собирался показать Жюли фото нашего будущего питомца, великолепного черного ягуара. Хотите на него посмотреть?
– Действительно черного?
– Действительно. Хотя кое-где под черной шерстью проглядывают пятна.
– Это, наверно, подвид.
– Вовсе нет! Его окрас – результат доминирующей генетической аномалии. Как, впрочем, бывает и у черных пантер. Только ягуар гораздо тяжелее и массивнее пантеры. Но зато он ведет такой же одиночный образ жизни, за исключением периода спаривания.
– Значит, он даст нам потомство?
– Не знаю. Попробуем познакомить его с самкой, когда придет время.
– Это нам сулит волнующие моменты, – объявила Жюли.
И они громко рассмеялись, вспоминая о своих прошлых страхах в минуты первой встречи самца и самки, когда те могли понравиться друг другу, а могли и вступить в драку, и вмешательство человека тут было бесполезно.
Сидя перед большим экраном в зале для почетных гостей, они изучали досье Томагавка. Лоренцо заметил, что Марк сел подальше от Жюли и вначале выглядел каким-то отрешенным; зато, увидев первое же фото черного ягуара, начал шумно восторгаться.
* * *
– Субсидии! Ты только подумай! Если я правильно понял, Лоран содержит свой парк на деньги налогоплательщиков! И это доказывает, что в одиночку ему не выпутаться.
После импровизированного ужина Ксавье дождался ухода Лоренцо, чтобы пуститься в едкие рассуждения, предназначенные жене.
– И вовсе нет, – возразила Мод, – это главным образом доказывает, что его деятельность достаточно интересна, чтобы ее поддерживало государство.
– Интерес к зверюшкам?! Ой, не смеши меня! Ну на что людям какая-нибудь пантера? Или слон? Чем они улучшают наше существование?
– Знаешь, если принять твою логику, то из нашей жизни исчезнет множество вещей.
– А вот и нет! Не исчезнут пчелы, а значит, и цветы, которые они опыляют. Не исчезнут деревья, которые полезны тем, что поглощают углекислый газ и сберегают для нас кислород. Все это я признаю. Но какая мне польза от панды или кенгуру? Вот уж, действительно…
И он саркастически расхохотался, отчего Мод пришла в раздражение.
– Мы провели такой приятный вечер – ну почему ты хочешь его испортить?!
– Я позволил Лорану говорить все, что он хотел, и не перечил ему, так что можешь быть довольна. Но не требуй от меня большего. Весь этот цирк, который он тут устроил, – сохранение исчезающих видов, спасение планеты, и так далее, и тому подобное… А в сухом остатке что? Он затеял дело, которое не приносит прибыли! Ну разве что облагородил эту пустошь своего деда, которая не стоила ни гроша. Иными словами, преследовал свою личную выгоду, выгоду Лорана Дельмонте, не имеющую никакого отношения к спасению планеты.
– Ты сам не понимаешь, что говоришь. Тебе очень хорошо известно, что это его истинное призвание. Именно страстная любовь к животным позволила ему блестяще окончить школу Мезон-Альфора и осуществить свои мечты. Такое не каждому дано.
– Интересно, на кого это ты намекаешь? На наших детей? Слепому видно, что ты всегда предпочитала им Лорана; остается надеяться, что они этого не чувствовали, иначе им пришлось бы так страдать…
– Вот уж нет! Валер обожает Лоренцо, он всегда становился на его защиту.
– Защиту – от кого? Насколько мне помнится, я никогда его не обижал!
– Да, но вечно держал его на расстоянии.
– Для того, чтобы дать место другим.
– Нет. Просто ты… ты хотел предать забвению мое прошлое.
И верно: то, что Мод была женой и матерью до знакомства с Ксавье, с самого начала их совместной жизни породило в нем жгучую ревность к призраку Клаудио. И Лоренцо, который регулярно ездил в Италию навещать деда, мешал ему забыть об этом.
– Ксавье, – мягко сказала Мод, – давай не будем спорить, прошу тебя.
Она с самого начала решила избегать столкновений с мужем, чтобы сполна насладиться своим пребыванием в парке, и теперь хотела свести на нет их новую стычку. Увы, они ссорились из-за Лоренцо все чаще и чаще, как будто его успехи усугубляли горечь Ксавье.
– И зачем только я согласился ехать сюда с тобой! – пробурчал он. – Интересно, что мы будем делать завтра? Снова гулять до потери сознания, любуясь всем этим зверинцем?
– Вот когда увидишь еще и тигров, изменишь свое мнение.
– Да плевать я хотел на тигров! Мне гораздо приятнее видеть их по телевизору, в хорошем документальном фильме. Я еще мог бы понять интерес людей к сафари-паркам, где все это зверье живет на свободе. Вот где настоящая природа! А здесь все фальшивое, сплошной обман, как в театре. Деньги за входные билеты достаются людям, которые на самом деле являются тюремщиками.
