– Ах, вот оно что – Лоренцо! Что-то давненько я не слышал от тебя этого имени! Ты хоть замечаешь, что оно не сходит у тебя с языка, что ты млеешь от восхищения перед ним? И что я ревную как ненормальный и грызусь с ним, хотя раньше мы были друзьями не разлей вода. Я не намерен молчать и терпеть, когда моя жена засматривается на другого так, что…
– Я тебе не жена!
– И все-таки я умоляю тебя: будь ею!
Они пристально смотрели друг на друга, молча, боясь произнести роковые слова, способные стать последними. После короткой паузы первым заговорил Марк:
– Ты уклоняешься от ответа. Неужели в наших отношениях что-то изменилось?
Жюли печально взглянула на него, и эта печаль не предвещала ничего хорошего,
– Да, изменилось, – признала она.
– Из-за этого злополучного выкидыша?
– Не только. Мне очень жаль, Марк.
И Жюли обвела взглядом красиво накрытый стол, свечи, ронявшие восковые слезы на скатерть, полурастаявшие льдинки в ведерке с шампанским.
– Хорошо же я выгляжу с этим своим ужином влюбленных, – буркнул Марк.
Он надеялся провести с Жюли особый вечер – он и получился особым, только не в том смысле, на который он уповал. Не в силах говорить, он шагнул к ней, взял ее за плечи и привлек к себе.
– Ну что с тобой, Жюли, что случилось?
И она прошептала, прильнув лицом к его шее:
– Мне кажется, я хочу снова быть свободной. Наверно, я не создана для жизни вдвоем. Во всяком случае, пока.
– Но ведь ты же хотела ребенка от меня!
– Если бы я его доносила, наверно, все обернулось бы иначе. Тогда я была бы вынуждена остаться. Но теперь, когда у меня снова есть выбор…
– Ты не знаешь, что предпочесть?
– Нет, знаю. Это грустно, но я уже решила.
– Что именно?
– Что мне нужна свобода. Я безумно сожалею, Марк, но…
Однако Марк, убитый этими словами, начал свирепо трясти ее за плечи:
– Что ты хочешь этим сказать? Решила бросить меня?!
– Мы не созданы друг для друга, – прошептала она, пытаясь его успокоить.
– Ты шутишь? Нас с тобой столько всего связывает! И любовь к животным, и любовь к природе, и…
Он поколебался, хотел что-то добавить, но смолчал. Потом, сжав плечи Жюли, все-таки сказал:
– Все очень просто: или ты меня любишь, или уже нет.
– Совсем это не просто! – воскликнула Жюли, вырываясь из его рук. – Я чувствую себя такой виноватой, Марк! Виноватой в том, что не смогла выносить ребенка, что не смогла дать тебе все, чего ты ждал от меня, в том… – Она внезапно умолкла, словно хотела сдержать какое-то важное признание, потом тихо сказала: – Мне сейчас очень плохо.
– И за все это должен расплачиваться я?
– Прости меня, но я должна уйти.
– Куда это?
– Не знаю. Для начала в отель, а потом сниму себе что-нибудь…
– В отель – прямо сейчас, на ночь глядя? Не сходи с ума! Неужели мы не можем провести вместе хотя бы последнюю ночь?!
– Нет. Ты попытаешься добиться примирения в постели, но в любом случае завтра ничего не изменится, разве что мы возненавидим друг друга.
– Значит, ты даже не хочешь провести со мной еще одну ночь? Ты просто с ума сошла… Ладно, послушай, оставайся здесь, а я поеду в парк, в комнату отдыха ветеринаров, так тебе будет спокойнее?
– Нет, это твой дом, ночуй здесь. Я сама туда поеду.
– Ни за что! – взревел Марк.
Там, в парке, был Лоренцо, который отдавал работе все свое время, особенно теперь, с момента приезда родителей, которым уступил свой дом. Он наверняка услышит шум подъезжающей машины, конечно, встревожится – ведь уже десять вечера! – побежит навстречу Жюли, начнет ее расспрашивать и утешать… Нет, он не допустит близости между ними! И, чтобы не слышать возражений Жюли, он схватил свою куртку и вышел, яростно хлопнув дверью, вне себя от ее слов. Как это возможно?! Еще час назад он ждал Жюли, добавлял лед в ведерко с шампанским, радовался тому, что устроил ей приятный сюрприз, изнывал от нетерпения. Он даже приготовил маленький календарик, чтобы торжественно пометить крестиком день, который она выберет для их свадьбы. А вместо всего этого она нанесла ему такой удар, заявив, что хочет вернуть себе свободу и независимость! Иными словами, собирается бросить его…
От слез у него помутилось зрение, и он яростно вытер глаза. Потерять Жюли… это же невозможно! Как долго он не решался проявить свои чувства, в полной уверенности, что не стоит такой женщины, что она поднимет его на смех. Но нет, она приняла его ухаживания, более того, согласилась жить с ним. Они строили такие грандиозные планы, и однажды она объявила ему, что ждет ребенка. Увы, беременность обернулась драмой: теперь не будет ни ребенка, ни самой Жюли! И все мечты, которые он так долго лелеял, обратились в прах, бесследно развеялись. Уже возле парка он послал Лоренцо эсэмэску, чтобы сообщить о своем приезде. Он не хотел видеть Лоренцо, еще меньше ему хотелось объяснять причину своего появления здесь, поэтому он направился прямо в комнату отдыха с кроватями и душевой. В этом уютном месте он иногда проводил бессонные ночи, ожидая рождения какого-нибудь детеныша или наблюдая за заболевшим животным. А совсем недавно спал здесь по несколько часов ночами между двумя обходами парка – тогда еще не были установлены камеры и тревожные звонки. Войдя, он заглянул в холодильник, где хранились напитки и еда для служащих. Вообще, питанием заведовала Бенедикта, следившая за тем, чтобы работники парка были обеспечены всем необходимым. Марк достал банку пива и неохотно открыл ее, чувствуя, что ему не хочется ни пить, ни есть. Внезапно его мобильник завибрировал, и у Марка заколотилось сердце; какую-то долю секунды он думал, что звонит Жюли, но нет, это был всего лишь Лоренцо, который в ответ на его эсэмэску желал ему спокойной ночи. Слава богу, он не стал донимать его вопросами!
Марк сидел на краешке кровати, поставив пивную банку на пол, у ног, и обхватив голову руками. Он не сможет остаться в парке, не сможет ежедневно сталкиваться с Жюли, видеть, как она смеется, разговаривая с Лоренцо. И как невыносимо ему будет теперь работать с Лоренцо! Даже если он ошибся в отношении близости Жюли и Лоренцо, видеть их обоих, их проклятую дружбу станет для него пыткой. Да и так ли уж ошибочны его подозрения? Конечно, их нельзя обвинить ни в чем конкретно, они оба люди благородные и не станут обжиматься по углам! Но разве можно исключить то, что их, несмотря ни на что, тянет друг к другу? И тогда… тогда ему, Марку, придется исчезнуть! Он свирепо пнул банку, и та откатилась от кровати, разбрызгивая по полу пиво.
– Ч-ч-черт…
Марк встал и уныло пошел искать тряпку. Усталость и грусть брали свое, притупив ярость. Жюли вполне справедливо заметила, что среди зоопарков есть всякие, и хорошие, и плохие, и он держал в голове целый список, куда мог бы пойти работать. Только подальше отсюда! Лоренцо даст ему прекрасные рекомендации, в этом он был уверен. А почему бы и нет – он действительно показал себя хорошим работником, отлично руководил своими смотрителями, проявлял инициативу, сотрудничал с ветеринарами. Вот только вакансий на должность начальника группы было довольно мало. Таким образом, его личная жизнь пошла под откос, а профессиональная пока весьма туманна. Ничего себе вечерок задался!
