– Ради мужа! – подчеркнула Ольга и показала пустой безымянный палец.
– Не будь формалисткой! Я тебя люблю какую получил, с фригидностью твоей, с придурью твоей, целиком тебя принимаю!
– С придурью?
– Я это называю индивидуальностью и женственностью! А Бузыкины, кстати, занялись свингом! Мотаются куда-то в Бутово, меняются партнёрами! Вот где настоящая любовь! Настоящее доверие!
Мы тоже так могли бы!
– Хочешь с ними?
– Нет, конечно! Зачем мне они, если у меня есть ты! Я же тебя люблю!
– Я не буду сношаться со всеми явлениями природы, лишь потому что Бузыкины так делают!
Я – простая, русская модель. У меня другие ценности!
Ольга вскочила и, мысленно пробив гражданскому мужу череп, вышла из комнаты. Игорь увидел свой журнал на её тумбочке, улыбнулся.
– Уже согласилась, просто ещё не знает! – сказал он фотографии.
* * *
Ирина молчала полчаса или даже дольше. Ничего не изменилось. Никто не пришёл и прощения не попросил. Сама пошла в гостиную, а там любимый подлец включил детскую игру и преодолевает какие-то препятствия. Ирина встала между мужем и экраном.
– Скажи, я вообще для тебя существую? – спросила она с вызовом.
– Кто? – переспросил Андрей после изрядной паузы.
– Я!
– Что?
– Вот именно – что?!
Андрей наклонил голову, чтобы как-то обогнуть жену взглядом. Ничего не вышло. Пришлось смотреть на родное тело. О чём она спрашивала он не помнил.
– Нет, ты не растолстела! – сказал наугад.
– Андрей, посмотри на меня!
– О, нет. Ты снова про секс.
– Что значит «снова»? И почему таким тоном?
– Я же объяснял, у меня стресс и астения.
– А у меня гормональный шторм! Ты в загсе клялся быть мне мужем! В горе, в радости и в астении!
– Я и есть муж!
– Ты холодный мрамор! Мне что, на панель идти за чувствами?
– Не надо.
– Отчего же? Надену маску, намажусь антисептиком и пойду!
– Никуда ты не пойдёшь!
– Ты прав! Я приведу мужчину сюда! Ты заодно посмотришь, как они выглядят. Ничего если мы займём супружескую кровать? Сегодня мне понадобится простор!
– Путана!
– Импотент!
Излив хотя бы часть наболевшего, Ира вернулась в кухню. На прощанье хлопнула дверцей шкафа. Створка, вместо того чтобы захлопнуться, отвалилась вовсе.
* * *
Покупатель презервативов Иван говорил по телефону, оглядываясь на дверь – не подслушивает ли мать. Говорил тихо, прикрывая рот ладонью.
– Встречаемся у дверей общежития. Девочки готовы? Иванова и Перфилова? Просто спросил, в процедуре инициации фамилия не важна. Да, я всё купил.
– Иван, обед на столе! – донеслось из кухни.
В кухне идеальный порядок, шведский стиль, минимализм. Никакой лишней посуды. Две кружки, две ложки, две тарелки. Жестяная баночка с заваркой ровно в центре полки и больше – ничего. Мать нарядилась для корпоратива, поглядывала на часы и курила в вытяжку. В Ваниной тарелке дрожало что-то зелёное, непрозрачное.
– Что это? – спросил Иван.
– Это твоё здоровье.
– Я хочу жареной картошки!
– Откуда такая тяга к саморазрушению?
Мать потушила сигаретку, стала мыть чашку.
– Ты квантовую электронику сдал?
– Доцент Штольц назвал меня богом!
– Бог тут один, это я. До шести отдохни, потом садись за механику сплошных сред. Перед сном можешь почитать Кафку. И позвони Алёне, расскажи ей о своих чувствах. Текст лежит на столе.
– Алёна страшная!
– Дочь профессора Стенфорда не может быть страшной. Она с изюминкой!
– Там сплошной изюм!
– Тебе нужно молодое женское тело. Алёна меня устраивает.
– Это противоестественно.
– Мы созванивались с её родителями, Алёна готова. Можем назначать помолвку. Нельзя, чтобы ты сгубил себя, спутавшись с каким-нибудь исчадием пединститута!
– Ты хочешь от меня избавиться!
– Мне пора. Вернусь утром. Или в понедельник. Новогодний корпоратив чреват чудесами.
– В институте прикладной математики? Опять напьётесь и будете решать теорему Ферма!
– Каждый год на корпоративе я умудряюсь НЕ выйти замуж. Кто не отбивался от пьяного профессора Розенблюма, тот ничего не знает о чудесах.
Мама надела пальто бордового колера и вышла. Ваня вылил ужин в раковину. Потом вернулся в комнату, надел шлем Дарта Вейдера и взял световой меч. У него появилось время для себя.
* * *
В том же доме, в соседней квартире, вдруг раскрылась балконная дверь и мужская рука вытолкнула Светку. Одеться девушка не успела, стащила только простыню, в которую теперь и куталась. Дверь закрылась. Светка постучала в стекло.
– Почему снова я? Пусть она на балконе сидит! Эй! Одежду, одежду отдай!
Дверь открылась на мгновение, из комнаты вылетел ком тряпок. Но брошен слишком сильно, перелетел через перила и рухнул вниз.
– Это же Кельвин Кляйн! Был… – ахнула Светка.
Весь ансамбль упал на Татьяну, мать Ивана. Она как раз вышла из подъезда. Подняла голову, но никого не увидела.
– Совсем с ума посходили на своём карантине, – рассердилась женщина. Потом села в такси и уехала.
* * *
Ольга надела туфли д’орсе, красное мини-платье, привела в порядок лицо и волосы. И вышла в гостиную.
– Ты ж моя умничка! – обрадовался Игорь. – Не обязательно было так наряжаться, кстати. Возможно, нам встретятся простые люди. Какие-нибудь водители трамваев. Мы не должны их шокировать.
– Неважно где я, важно, кто я! – ответила Ольга. – И ты зря обрадовался. Я с тобой не поеду. Застегни платье!
– Всё будет как ты захочешь, – улыбнулся Игорь. Однажды Ольга целилась в него из пистолета, а он всё равно стоял на своём решении. Ужасно упёртый.
Молния на платье начиналась от копчика. Игорь застёгивал медленно, двумя руками, придерживая и поглаживая платье, наслаждаясь каждым сантиметром, целуя все позвонки по очереди, от самого нижнего, отвечающего за страсть, до самого верхнего, который воплощает изящество.
Ольга не отстранилась.
– Я иду ужинать, – сказала она очень холодным голосом.
