Вдруг он схватил непокорную шпионку за плечо, притянул к себе, стал грозить:
– Если не выполнишь приказ, о возвращении на Родину можешь забыть!
Матильда не испугалась. Она стала скакать на кровати, имитируя страсть.
– Прекрати меня смешить своей пипеткой! – говорила она между ахами и вздохами, срываясь иногда на хохот. В месте, где по её режиссёрскому замыслу положен был апогей, Матильда сама придвинулась к агенту и прошипела в ухо:
– Да подавись ты своей Родиной! Сам любуйся дождями и лужами! Я остаюсь! И я буду петь в опере!
Не дав времени ответить, Матильда распахнула дверь и завопила:
– На помощь! На помощь!
Капитан Клаус прибежал раньше коротконогого Арнольда:
– Что случилось, моя любовь!
– Он меня обижает! – девушка выкатила обиженную губку.
– Ах ты гад…! – взревел капитан.
Некоторое время немец и англичанин обменивались зуботычинами. Потом явился Арнольд, Берта подоспела. Не прошло и пары минут, как офицер с перевязанной щекой вылетел из дверей борделя, что твой дельтаплан. Следом летели его сапоги и рубашка.
* * *
Клаус присел на кровать к Матильде, взял её руки в свои.
– Что сделал с тобой этот негодяй?
– Он пытался заразить меня кариесом!
– Больше он никого не сможет заразить! Кажется, я выбил ему зуб. Надо было высчитать с него за услуги дантиста.
Некоторое время они молчали, с нежностью глядя друг на друга. Вдруг Клаус отпустил руки девушки, встал – руки по швам:
– Простите, фрау Матильда. Не смею вас больше задерживать.
– Останься, мой рыцарь! – попросила дама.
– Но у меня нет талона… К тому же я дал обет чистоты.
– У нас есть неиспользованный талон этого негодяя. Так что, юридически, ты сохранишь чистоту.
Матильда показала талон связного.
– Я не посещал доктора…
Матильда встала ногами на кровать, ногу на спинку, и пропела боевой клич валькирий:
– Хойотохо! Айяха!
Капитан Клаус Шнитке сорвал с себя фуражку.
* * *
– Я уверен, заговор есть! Его не может не быть! Это же отец нации! Председатель партии!
Полковник Бирке бегал по кабинету от двери к окну и обратно. Доклад адъютанта об отсутствии признаков покушения взбесил коменданта.
– Мы должны подстегнуть события. Клаус! Отправьте телеграмму!
– Куда?
– В рейхсканцелярию.
– Что написать?
– Что мы раскрыли заговор и готовы арестовать преступников.
– Кого именно?
– Всех, Клаус. Будем вязать всех подряд. Потом разберёмся. Выполняйте. Наши рыцарские кресты ждут нас!
* * *
Работа продюсером оказалась несложной. Просто ходи, руководи персоналом. Каждый день в искусстве, среди музыки и красивых людей. Когда в зале появился брюнет в дорогом гражданском костюме, Тони не сразу даже насторожился, настолько забыл о настоящей своей работе.
– Как дела, Тони? – спросил брюнет. – Дон Пепе скучает по тебе. Найди время, загляни к старику, – сказал незнакомец.
«Найди время» – означало «беги немедленно».
* * *
Дон Пепе курил в саду.
– Тони, мальчик мой, куда ты пропал? Помидоры не подвязаны, газон зарос как бродяга, где тебя носит? Присаживайся!
– Я продюсирую оперу, дон Пепе.
– В борделе?
– Теперь это театр. В нём живут музы.
– Я слышал, ты влюбился в проститутку?
– Ни в коем случае! Моя любовь – моя работа!
– Блондинка? Брюнетка? Сиськи есть?
Тони задержался с ответом, и тем подтвердил слухи.
– Тони, малыш, через месяц из простого садовника ты вырастешь в Caporegime. А там и до Consigliere недалеко.
– Что я должен сделать?
– Ты должен завалить синьора, который приедет слушать оперу.
Молодой человек захотел уточнить.
– Застрелить самого …? – чтобы не называть имя, Тони двумя пальцами изобразил усы и вскинул правую руку. Дон Пепе кивнул.
– Представляешь? Отцы достойнейших семейств поручили это дело тебе.
– Но как? Там же будет полк охраны?
– Всё продумано. Мину встроим в небольшую статуэтку. Внесёшь фигурку, поставишь где надо. Взведёшь будильник. Потом тебя эвакуируют.
– Но там мои друзья!
Джузеппе развёл руками.
– Мы позаботимся об их матерях!
– Я не могу.
– Что?
– Я не сделаю этого!
– Ты идёшь против семьи из-за проститутки?
– Никто не испортит мою оперу!
Тут, неожиданно для самого себя, Тони вытащил подаренный Арнольдом пистолет и направил на шефа.
– Ты где взял пушку?
– Одолжил у вышибалы. У него полно.
– Тони. Я сделаю вид, что ничего не было. Иди проспись и завтра приходи просить прощения!
Тони встал. Оружие опустил, но не спрятал.
– Не загоняйте меня в угол, дон Пепе, – попросил продюсер. Потом попрощался вежливо и вышел, пятясь, внимательно следя за действиями дона.
* * *
Телеграмма полковника Бирке вызвала некоторый переполох в Берлине. Её получил адъютант, похожий на Шнитке, только двуглазый. Шефом его был целый генерал.
– Срочная телеграмма из Дорхольма! Раскрыто покушение на председателя партии! – доложил адъютант.
– Разве председатель в Голландии? – удивился генерал.
– Точно нет. Я только что его видел.
– Что конкретно пишут эти наркоманы?
– Здесь написано, артисты оперы подготовили покушение на нашего вождя.
– Они считают, руководитель страны полетит на их оперу, как пчела на цветок?
– Отличная метафора!
– Есть ещё какие-то волнующие подробности?
Адъютант зачитал текст:
– Древнегерманские герои Зигмунд и Зиглинда заложили мину в правительственной ложе.
– Господи, благослови закон о легализации лёгких наркотиков!
– И не говорите, господин бригаденфюрер! Благодатная страна!
– Кто раскрыл «заговор»?
– Полковник Бирке!
– Я знаю этого маньяка. Срочно готовьте самолёт. Если его не остановить, он нам всю Голландию расстреляет. Вылетаем немедленно!
