— Мы после поговорим! — произнесла она. — Сейчас мне надо думать, как вытащить тебя отсюда. Ты не сможешь плыть, да и прибой будет мешать, — она склонилась к сыну, прикоснулась рукой к его лбу, убирая пальцами налипшие пряди.
— Где Мей? — внезапно спросил Льюис. Вспомнилась одинокая фигурка на скале. Его невеста, его Мейгрид, непризнанная принцесса, дочь Виктора и билет короля к вожделенному трону. Она была его единственной надеждой на правление.
— Ее нет! — ответила мать и почему-то отвела глаза.
— Где она? — в едином порыве, Гейл приподнялся, оперившись на руки. Под ладонями шелестело море, яркое солнце заглядывало в проем грота и слепило глаза, а Джейн Льюис выжимала юбки с одной только целью, чтобы подвязать их выше. Она огляделась по сторонам, высматривая что-то понятное только ей одной, а затем повернула лицо к сыну.
— Не трать напрасно силы. Нам нужно выбраться отсюда, и я очень рассчитываю на твою помощь! Сама не справлюсь!
— Я к вашим услугам, мадам! — пошутил сын, решив оставить разговор о невесте до лучших времен. Он чувствовал своим нутром, что с леди Грэхем что-то случилось и, скорее всего, ее нет на острове, иначе, а в этом Гейл не сомневался, девушка была бы вместе с Джейн. Хотя был вариант, что юная красавица и думать забыла о своем женихе и сидит в домике, сложив руки. Сгинул и ладно, но в такое мужчине верилось с трудом. Ему казалось, что он уже знает Мейгрид, и весьма не хотелось ошибиться в себе и в ее чувстве к нему.
Но вот мадам Джейн нашла то, что искала. Льюис сперва удивился, заметив, как женщина тащит найденную меж камней доску. И даже не доску, а нечто с остатком остова его лодки. Ей было невероятно неудобно и тяжело, но женщина только сжала губы и делала свое дело, пока не оказалась рядом с сыном.
— Не самое лучшее плавсредство, но нам не приходится выбирать! — догадался Льюис.
Мадам улыбнулась. Она прошлась по сыну внимательным взглядом, спросила:
— Много крови потерял?
Если бы он знал ее чуть хуже, ему могло бы показать, что миссис Льюис все равно, что и как с ее сыном. Она выглядела собранной и, кажется, совсем не переживала из-за его состояния. Плохого состояния.
— Прилично. Я слаб и, кажется, сломал ногу!
Джейн кивнула, а после потянула доску с куском носа лодки вперед. Он натуги ее ноги подкосились, а на лбу вздулись жилы, словно у циркового тяжеловеса. Льюис когда-то видел такого, попав на представление бродячего цирка, кажется, век тому назад. Но не стал делиться своими мыслями с матерью. Ей и так тяжело, да и не время острить.
Но вот доска плюхнулась на воду и мадам повернулась к сыну. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего, но Гейл понимал, что произойдет дальше.
— Ты должен мне помочь! — почти приказала она.
— Я постараюсь! — ответил Советник, и мать вмиг оказалась рядом. Обхватила руками, помогая встать на ноги.
— Отсюда только один выход! — пояснила она, хотя Гейл это уже понял и без ее слов, когда осмотрелся.
Вставали долго и мучительно. Ногу прострелило болью, заставив мужчину зашипеть. Ему пришлось опереться на плечо матери, а после и вовсе едва ли не повиснуть на ней, пока входили в воду. Там уже Льюис вцепился в доску и поднял свое тело, устроившись на ней верхом.
Крошечный нос того, что когда-то было лодкой, смотрел вперед, уголком. Льюис усмехнулся, но тут по лопнувшей коже нижней губы потекла кровь.
Мадам Джейн толкнула сына, лежавшего на доске, вперед и сама уцепилась за край доски, отчаянно заработав ногами.
Обогнуть скалы оказалось делом трудным. Гейл помогал матери, как только мог, но в итоге понял, что своими действиями только мешает ее стараниям выбраться из моря. Почти два часа они пробарахтались на волнах, упорно толкавших бедную доску с ее пассажирами то назад к гроту, то утягивая в глубину моря, а когда, наконец, оказались на берегу, испещренном обломками скал, и Джейн, и Льюис распластались на отмели, раскинув руки в стороны и глядя в синее небо, насмехавшееся над их потугами солнечными лучами, что щекотали кожу и слепили глаза. Рядом билась о камни доска.
Еще труднее оказалось выбраться к тропе. Пришлось пробираться вдоль берега, и мадам Джейн, почти тащившая на себе сына, время от времени останавливалась, чтобы перевести дыхание.
— Давай я попробую сам! — попытался было возразить Гейл, когда мать снова подставила ему свое плечо. Пока она отдыхала, он осторожно присел на камень, стараясь не упасть в воду. Его нога разболелась, но мужчина старался не показать виду, насколько ему больно и даже пытался улыбаться, но только Джейн видела то, что так старательно хотел скрыть от нее сын.
— Перестать говорить ерунду! — возразила она и посмотрела на сына. — Своим ходом ты будешь добираться до тропы еще неделю, а нам надо как можно скорее заняться твоей раной.
Гейл не стал противиться, понимая правдивость слов мадам Джейн, и принял ее плечо.
На тропе, взобравшись на ее начало, они снова отдохнули. Над морем расцветал закат, похожий на яркий бутон мака. Он пламенел, погружаясь в синюю бездну, а Гейл никак не мог заставить себя встать, понимая, что безмерно устал. Мужчине хотелось просто закрыть глаза и остаться там, где он находился в данный момент, но Джейн Льюис не позволила. Растолкала сына и велела:
— Вставай!
Сонно моргнув, Советник короля сделал над собой очередное усилие, но поднявшись, поскользнулся и едва не упал, врезавшись плечом в каменную стену.
— Черт! — прошипел от боли мужчина.
В глазах Джейн мелькнула боль. Она как никто другой чувствовала то, что сейчас происходит с сыном, но понимала, что им стоит идти дальше, и нет времени на стоны. Ей некогда было жалеть его. Только не теперь. Пришлось закрыть сердце и стараться не думать о том, какую муку испытывает ее сын.
— Пойдем! — она снова предложила свое плечо, и странная пара из высокого черноволосого мужчины и изящной дамы в мокром, видавшем виды, платье, медленно стала подниматься на вершину скал, туда, где, возвышаясь над морем, стоял маленький домик в мире, лишенном магии.
Путь наверх отнял еще больше времени, чем дорога вдоль обрывистого берега. Гейл злился на свою беспомощность, понимая, что будь у него прежняя сила, сейчас не мать тащила бы его на своем горбу, а он ее, но выбирать не приходилось.
Стараясь не думать о Мей и о своей больной конечности, он, сжимая зубы, прыгал по тропе, напоминая себе безногого калеку, а вожделенная вершина казалась недоступной, словно звезды.
К дому выбрались только к полуночи. Уставшие, голодные и почти выбившиеся из сил, они повалились на пороге, пытаясь отдышаться.
Мадам Джейн первая встала на ноги и открыла двери, а после помогла сыну забраться в дом и успокоилась только тогда, когда Гейл лег в кровать, находившуюся на первом этаже. Поднять его на второй у нее уже не было сил.
— Спасибо тебе! — произнес Льюис, упав на подушки.
