– Может быть, вы поручите мне что-то еще? – Эта работа показалась Сесилии недостаточно трудной и изнурительной для жены воина.
Кривая Кошка подошла к ней вплотную и ласково потрепала молодую женщину по щеке своей шишковатой, мозолистой рукой.
– Не торопись, милая. Ведь ты появилась здесь совсем недавно.
– Да, верно. – Сесилия смутилась. – Хотя я не понимаю, какое это имеет значение.
– Очень большое. Тебе нужно время, чтобы закалиться и привыкнуть ко всему.
– Ох, я очень сомневаюсь, что смогу когда-нибудь привыкнуть к тому, что мужчинам приходится скрещивать мечи и убивать друг друга.
Старуха рассмеялась.
– Если даже одни глупцы отложат мечи в сторону, другие – такие же глупцы – тотчас подберут эти мечи и направят их против безоружных. Что же касается наших мужчин, то они подняли оружие, потому что хотят защитить Гласкриг и нас с тобой. Разве это не благородная цель?
– Да, конечно, – согласилась Сесилия. Взяв со стола чистую тряпку, она сказала: – Хорошо, я возьмусь за это. Но знайте: я имею навыки врачевания. Это единственное, чему меня учили, и я знаю толк в этом деле.
Посмотрев по сторонам и убедившись, что все заняты своим делом, Кривая Кошка снова повернулась к Сесилии:
– Единственное, чему тебя учили? Что это значит?
– Мои опекуны почему-то не учили меня вести домашнее хозяйство. И к тому же леди Анабелла считала, что целительство – занятие, недостойное благородных дам.
Старуха нахмурилась и проворчала:
– Все ясно. Она хотела унизить тебя.
Сесилия чувствовала, что теперь уже может вспоминать о своей прошлой жизни с улыбкой.
– Поэтому я обучалась врачеванию украдкой – так, чтобы леди Анабелла ничего об этом не знала. И если нужно будет лечить раненых…
– Если потребуется, я пошлю за тобой.
Как только старуха удалилась, Сесилия взялась за работу. Она разрезала ножом чистые тряпки на полоски, которые должны были служить бинтами. Сидя в самом углу кухни, Сесилия не видела ни мужчин, готовившихся к кровавому сражению, ни нешуточной мощи их противников. И это было к лучшему, потому что Сесилия сказала Кривой Кошке правду: она никогда не сможет привыкнуть к тому, что Артану время от времени придется встречаться лицом к лицу с людьми, жаждавшими его смерти. Всякий раз, когда Артану придется отправляться на битву с врагом, она будет впадать в панику, хотя ей хотелось скрыть от посторонних, что она ужасно беспокоится за мужа. Оставалось только положиться на милость Бога и надеяться, что обучение военному искусству у дяди Ангуса не прошло для Артана даром.
Артан стоял на крепостной стене между Ангусом и Беннетом и разглядывал людей, собравшихся под стенами Гласкрига. Он почти сразу заметил, что Макайворы о чем-то оживленно спорят с воинами Огилви; при этом некоторые из них указывали в сторону деревни – очевидно, обсуждали, как поступить с деревушкой. Артан подозревал, что Макайворы хотели сохранить ее и не сжигать, потому что надеялись, что в скором времени приберут деревню к рукам. Что же касается жителей, то Артан не очень за них беспокоился, потому что все они, как и большая часть скота, уже находились за стенами Гласкрига. К тому же им и раньше приходилось отстраивать деревню после пожара. Так что если возникнет необходимость, они сделают это снова.
– Чует мое сердце: старик Макайвор оставил свои земли под плохой охраной, – тихо проговорил Ангус.
– Может, отправить весточку Даффам? – предложил Артан.
Ангус рассмеялся:
– А что, неплохая мысль. Надо их проучить. Когда после неудачной попытки захватить чужие земли Макайвор вернется домой, он обнаружит, что его собственные земли захватил Йен Дафф. Это послужит старику Макайвору хорошим уроком. А болван на белом жеребце и есть сэр Фергус?
Взглянув на человека на рослом белом коне, Артан кивнул:
– Да, он самый. И, насколько я вижу, помощь Макайворов была ему крайне необходима. Похоже, чуть ли не половина его собственного войска дезертировала.
Не сводя глаз с сэра Фергуса, Ангус пробурчал:
– Да у него же совсем нет подбородка. Кому пришло я голову выдать красавицу Сесилию за такого урода?
Артан рассмеялся, вспомнив, что жена говорила о подбородке сэра Фергуса то же самое. Хотя Ангус не занимался воспитанием племянницы, у Сесилии с дядюшкой было много общего. Зная Ангуса, Артан догадывался, что старик заметил в характере племянницы фамильные черты Макрейсов, и, конечно же, это не могло не радовать дядю. Артан тоже был этому рад. Хотя Сесилия воспитывалась в равнинной части Шотландии, у нее была душа истинной горянки, и ей совершенно не были свойственны жестокость, жадность и лживость опекунов. Ее душа осталась чистой и незапятнанной. Изолировав Сесилию от родственников и друзей, опекуны, сами о том не подозревая, оказали ей услугу. Но когда Артан вспоминал о шрамах на спине жены, ему хотелось поскорее увидеть Анабеллу и Эдмунда на виселице.
– Я приехал, чтобы забрать свою невесту! – прокричал сэр Фергус.
– А может, прикончить его побыстрее – и разом покончить со всем этим? – пробормотал Ангус.
– Не искушай меня, – ответил Артан и с гневом взглянул на сэра Фергуса; ему ужасно хотелось покончить с негодяем раз и навсегда. – У вас здесь нет никакой невесты, поэтому советую вам сейчас же возвращаться домой! – закричал он. – А то вам не поздоровится!
– Но Сесилия Доналдсон была обещана мне, а вы похитили ее накануне свадьбы!
– Если быть точным, это произошло за десять дней до свадьбы. Однако давайте не будем отвлекаться на такие пустяки, как выяснение числа дней, остававшихся до свадьбы. Полагаю, сейчас нас с вами должно интересовать только одно: теперь Сесилия – моя супруга. Вы сами слышали, как мы с ней объявили об этом.
– Никогда не слышал ни о чем подобном.
– Я предполагал, что вы будете все отрицать, поэтому в небольшой деревушке мы заключили брак в присутствии трех свидетелей, каждый из которых приложил свою руку к брачному документу. А посему – утрите слезы и отправляйтесь домой.
– Нет, Сесилия Доналдсон была обещана мне. И я собираюсь забрать ее отсюда. Если у вас не хватает ума и чести выдать ее мне – законному жениху, – тогда мы снесем эти ворота и заберем мою невесту силой.
– Убирайтесь прочь! – крикнул Ангус.
– А что, у него и впрямь на геральдической эмблеме изображена свинья? – спросил Беннет, когда разъяренный сэр Фергус отъехал от стен.
– На самом деле там изображен встающий на дыбы вепрь, – ответил Артан. Теперь он уже почти не сомневался в том, что придется вступить в бой с людьми сэра Фергуса и людьми Макайворов.
Внезапно послышалось какое-то хрюканье, и Артан невольно улыбнулся; оказалось, что хрюканье свиней изображали защитники Гласкрига, собравшиеся у стены. Очевидно, все уже знали о том, что изображено на знаменах сэра Фергуса.
