Гарри издал короткий смешок.
– Именно за этим, – он поправил очки. – Ну, и немного для того, чтобы почитать.
Проведя пальцами по корешкам книг, словно это движение могло помочь выбрать нужную, я повернула голову к парню и спросила, только чтобы поддержать беседу:
– Кажется, вы скрипт-супервайзер на этом неповторимом проекте?
– Всё верно. А вы, кажется, актриса? Вот только не припомню вашей фамилии, – и Гарри потёр лоб, делая вид, что пытается что-то вспомнить. Этот жест выглядел так комично, что я не сумела удержаться от смеха.
– Я вижу, в свободное время вы тоже актёром подрабатываете.
– Нет, слава Богу, никогда не мечтал о такой славе, в отличие от вас.
– Я мечтала не о славе, я мечтала стать хорошей актрисой.
– Почему же не стали? – сквозь тонкие стёкла очков его глаза искрились озорством.
Этот парень всё больше и больше меня забавлял.
– Как бы самодовольно это ни звучало, но вообще-то у меня уже два Оскара, – я, так и не выбрав, что почитать, опустилась на кресло напротив Гарри. – А мне всего-то тридцать один год. Некоторые за всю карьеру такого не достигают.
– Кто бы мог подумать, что Лиз Грант считает Оскар единственным показателем успеха, – его тонкие губы сложились в ироническую усмешку. – Если ты получаешь награду, это не значит, что ты лучший. Если тебя ругают со всех сторон, это не значит, что ты худший. Разве не так?
– Вы правы. Только искусство – довольно приблизительная наука, и если не рассматривать разного рода премии в качестве одного из критериев успешности, то много ли останется этих самых критериев?
– Если касаться кино, то, кроме кассовых сборов и выхода фильма в широкий национальный или мировой прокат, остаётся, например, его влияние на мир. Вы не находите, что в случае, когда кинолента открывает собой новое течение или рождает прогрессивные идеи в массах, то не имеет значения, сколько наград она получила? – парень отложил энциклопедию в сторону.
– Вы ведёте к тому, что фильмы, в которых я снимаюсь, – всего лишь неплохое развлечение?
– Ну уж нет, я точно не это имел в виду. Мне лишь хотелось сказать, что для многих, и раньше, и сейчас, заявление вроде «этот фильм получил Оскар» звучит более авторитетно, чем «благодаря этому фильму в стране стало меньше преступлений» или «эта кинокартина вдохновила угнетённый народ на борьбу против эксплуататоров».
– Знаете, недавно, когда мы ещё были на воле, ко мне подошла девушка примерно моего возраста, – задумчиво проговорила я. – Она поблагодарила меня за роль в фильме «По краю», потому что история моей героини побудила её наконец уйти от мужа-алкоголика, который не давал жизни им с детьми. В тот момент я и подумала о том, о чём вы говорите. Если бы меня заставили выбрать, положительно повлиять на судьбу другого человека при помощи роли или удостоиться за неё груды статуэток, то я определённо выбрала бы первое.
– Но, в конце концов, не отказываться же вам от этой груды статуэток, раз вам её предлагают, так?
– Вот именно, – по-детски обрадовалась я тому, что Гарри понял мою мысль. – Хотя то, что я их получила, не является моей заслугой.
– Продюсеры подкупили жюри? – шутливо прищурился он.
– Как вы можете предполагать такое? – с деланным возмущением ответила я. – Хотя, может, и подкупили. Поди выясни теперь правду, – я усмехнулась. – Нет, я говорю о кинокарьере в целом. Что это, если не банальное везение? Обстоятельства сложились удачно, я встретила нескольких людей, поверивших в меня, фильмы с моим участием не провалились в прокате – вот и все составляющие этого успеха. Мне оставалось только упорно работать.
– А как же ваш талант?
– А что талант? Скольким актёрам, гораздо более талантливым, не удаётся пробиться? Скольким приходится довольствоваться, в лучшем случае, одинаковыми ролями в сериалах про докторов или полицейских? Сколько из них сдаются и становятся барменами или продавцами?
– Правда, что вы работали кассиром в магазине хозяйственных товаров, когда получили свою первую крупную роль? – вдруг спросил Гарри. – Или это было придумано для эффектного заголовка в таблоидах?
– Хотелось бы мне, чтобы это было мифом, сочинённым для прессы. Хотелось бы мне родиться в обеспеченной семье и никогда не знать проблем с финансами. Вы ведь из киношной среды и знаете, как это бывает, хоть вы и не актёр. Ты ходишь на десятки прослушиваний, после которых тебе почти никто не перезванивает. Получаешь копейки за роли в эпизодах (и это в лучшем случае). Едва сводишь концы с концами. В Лос-Анджелесе, наверное, каждый третий актёр так живёт. В итоге приходится подрабатывать в каком-нибудь прозаичном месте. Мне казалось, что стоять за кассой в девятнадцать лет – это куда ни шло. Тяжелее всего было продолжать верить, что однажды я всё-таки выиграю в эту актёрскую лотерею.
– Но вы выиграли.
– Да. Когда мне позвонила продюсер Лора Максвелл и сообщила, что они решили взять меня на роль аферистки Хэллоуэй в «Стальном сердце», я расплакалась прямо в трубку. Ей пришлось несколько минут меня успокаивать.
– А как же ваша семья? Родители поддерживали вас?
– Мама с папой развелись, когда мне было пять, а брату Дэну восемь. У отца появилась другая семья, но он помогал нам. Мы часто виделись. Однако папа никогда не относился всерьёз к моим амбициям.
– Сейчас он, наверное, поменял своё мнение.
– Да уж, сейчас – да, – хмыкнула я. – А мама с Дэном всегда в меня верили. Когда я в семнадцать решила уехать из Спрингфилда в Лос-Анджелес, чтобы заняться покорением Голливуда, мама взбунтовалась поначалу. Но я умею быть настойчивой, когда нужно, и она поддалась. Они с братом периодически присылали небольшие суммы, столько, сколько могли. Эти переводы, работа в магазине, редкие роли – так мне и удавалось держаться на плаву.
Гарри смотрел куда-то в сторону и легонько потирал большим пальцем свой заострённый, гладко выбритый подбородок.
– Теперь ваша очередь, – прожурчала я.
– Что? – парень вышел из задумчивости.
– Ваша очередь рассказывать историю о том, как вы попали в кино. Как вообще становятся скриптами? И было ли это вашей мечтой?
– А давайте я поведаю вам историю в следующий раз, когда мы снова столкнёмся в этом нашем убежище? – он, быстро хлопнув себя по коленям, резво встал и схватил свою книгу.
– Нет, – тоже подскочила я, – это нечестно.
– Зато интригующе, – он повёл плечами. – Представьте, с каким нетерпением мы с вами будем ждать этой встречи. По-моему, так интереснее.
– Вы негодяй, – я и опомниться не успела, как Гарри поспешно унёсся прочь из библиотеки, подмигнув мне напоследок. – Эй, серьёзно, куда вы?
Я стояла посреди комнаты, пялилась на дверь и улыбалась, впервые так искренне за эти дни. Незаметно для самой себя благодаря парню, которого едва знала, я на время отвлеклась от всего, что некоторое время не давало покоя моей душе.
