— А ты выглядишь, как маленькая дикарка.
Солд встал между нами:
— За пределами дома не смейте никому показывать, что вместе. Ясно?
Ли усмехнулся и отошел от меня.
Мы вышли за ворота, не забыв накинуть плащи. Нас уже ждали провожатые на карах. На Горунде с пренебрежением относились к наземным карам, считая их пережитком прошлого. Как можно любить машину, «ползающую» по земле, когда можно летать в небе на «птичках»-аэрокарах?
Однако на Уне даже наземный кар считался роскошью. Когда мы заняли свои места, нас повезли через всю Бетку к ущелью. Пока была возможность, я разглядывала окружающий пейзаж и запоминала дорогу.
Холмы и ущелья, ущелья и холмы, желтовато-серый песок, редкие пучки кустарников не восхищали – угнетали. За очередным холмом нам открылся еще более унылый вид на неработающие станции и заброшенную ТПТ-вышку вдалеке. Кар занесло, и Круек, рядом с которой я сидела, ударилась рукой о дверцу. Песком припорошило стекло.
«Здесь нет даже регенерационного, — подумала я. — Случись что, и быстро не излечиться. Пока местные будут искать лирианца, может случиться, что угодно».
— Круек, как ты? — спросила я, чтобы отвлечься от этих мыслей.
— Нормально.
— А мне не по себе. Непривычно без техники.
— Это да… Как представлю, что Солд здесь жил, личинок этих жевал… — Круек поморщилась. — Гадость. Меня чуть не вырвало.
— Да брось, на вкус они ничего.
— Дура, что ли?
На том наш разговор и закончился. Я успела забыть, что апранка любит только себя любимую и с легкостью оскорбляют других. Загадка: как с таким характером она сумела продержаться первый курс в академии?
Нас привезли в пещеры, где располагался Дом Жизни для жителей Бетки и других ближних поселений. После гуляния по ходам на Хауми пещеры не вызывали у меня восторга и тем более священного трепета. Выйдя из каров, мы встретились со старейшиной, Бесой и наставником-лирианцем. Пока старейшина объяснял, зачем мы пожаловали, я оглядывалась, выделяя особенности и интересные детали местности.
Вон в той скале трещины, на песке с другой стороны следы, но не человеческие, слишком много «зазубрин» у входа – вероятно, одна из них – это рычаг, которым можно открыть вход. Я поправила капюшон и услышала запах, похожий на запах экскрементов.
Хищники?
— Очнись, — Круек пихнула меня в бок. — Нас зовут.
Старейшина и наставник-лирианец улыбнулись, когда все невесты выстроились перед ними в ряд. Ли и Акела, а также наши провожатые, остались стоять в стороне. Меня удивил возраст наставника. Обычно, чем старше лирианец, тем больше пигментом заполняются его радужки, и более «сухим», легким становится тело. А этот наставник, судя по светлым глазам и мускулистым рукам, вряд ли перешагнул рубеж хотя бы в двести лет.
Он по очереди коснулся рукой каждой невесты. Первой была изучена Беса, затем Линда и Круек. Наконец, теплая рука лирианца коснулась моего лба, и серый взор наставника обратился на меня. Перед этим я попыталась сыграть в игру под названием «скрой свои мысли от телепата» и завела мысленно одну незатейливую песенку.
«Серые глаза, се-е-ерые, серые глаза, се-е-ерые…»
— Голубые, — исправил меня старший на общем центаврианском.
«Правда? А мне кажется, глаза у вас серые».
Лирианец улыбнулся, убрал руку и подошел к старейшине. Посовещавшись, они определили, как нас испытать и подозвали Солда. Акела выслушал решение «судей» с самым серьезным видом, кивнул.
Испытания выбрали, но не озвучили нам.
Старейшина и наставник медленно побрели к карам, за ними – мы. Как неудобно – чтобы только договориться о встрече, нужно ехать куда-то, убеждать. Насколько легче живется на Горунде!
Я продолжала осматриваться, и поймала себя на том, что начинаю нервничать. Появилось какое-то скребущее, как маленький жучок за пазухой, неприятное чувство. Я обернулась – все спокойны.
Так что же я волнуюсь?
Жители Бетки собрались у дома старейшины, чтобы посмотреть, как Акула будет сражаться с Бесой. Наставник, старейшина с планшетом стояли, жених, Ли и мы, невесты, стояли в первом ряду. Сзади на нас напирали юноши и девушки, для которых драка представляла любимое развлечение.
Беса, хищная красотка, медленно прохаживалась по образованной площадке, а Линда стояла на месте. Условия были просты: проиграет та, у которой первой пойдет кровь.
В академии я много раз наблюдала, как курсанты мутузят друг друга, да и саму меня мутузили немало, на практике пришлось походить с опухшим лицом. В общем, от драки я ожидала красоты – девушки ведь дерутся! – и эффектности.
Но получила только эффектность.
Сначала орионки медленно перемещались по площадке, не сводя друг с друга глаз. Затем Беса решила поиграть и сделала несколько фальшивых выпадов. При каждом таком выпаде парень, стоящий за мной, вздыхал. Но вот Беса попыталась провести прямой удар правой рукой – Линда ушла от удара, присела и захватила противницу за колено; уложила на песок и ударила в низ живота.
Это больно.
Беса осталась на песке и ударила ногой в колено Линды – та потеряла равновесие. Еще одно резкое движение вбок, и девушки уже обе на песке. Линда действовала, как нас учили, но против Бесы эти приемы были неэффективны хотя бы потому, что она вообще не реагировала на боль.
Линда била по самым уязвимым местам, делала удушающие захваты, а Бесе все было нипочем. Она даже наслаждалась…Тогда-то мне и стало ясно, кто выйдет победителем, и что местная орионка с нашей курсанткой просто играет. Вальдола опешила, когда Беса вывернулась после хитроумного захвата и легко, изящно, как в постановочной драке из фильма, «задела» нос Линды. Мгновение – и алое потекло по платью.
«Нина, — сказала я себе, поглядев на кровь Вальдолы, — никогда, никогда – слышишь – вообще никогда не вступай ни с кем из орионцев в рукопашную!»
Наглый юнец заорал мне в ухо «Бе-е-е-еса!» Орионка поднялась, снова прошлась перед зрителями, фривольно провела пальцем по груди своего «мужа» Солда. Теперь больше заулюлюкали женщины.
Я покосилась на Ли – тот смотрел на Бесу с интересом. Ревновать не стала, понимая, что интерес это чисто прикладной: центаврианин просто мотает на ус, каковы орионские женщины в рукопашной. А вот Солд смотрел на Линду примерно так же, как я – с неприятным удивлением.
Вальдола поднялась, отряхнулась. Лицо ее покраснело, вряд ли она осталась собой довольна, несмотря на то, что в драке была хороша. Проигрыш – это не стыдно. Тем более проигрыш такой здоровенной бабе…
«Бабе? — съязвил внутренний голос. — Никакая Беса не баба. Она просто сильная девушка, признай это, Нина. Завидуешь ты… Завидуешь».
Старейшина объявил Бесу победительницей и объявил второе состязание. Слова его очень развеселили орионскую публику – теперь юнец, стоящий за мной, не просто орал, а хихикал, что было гораздо хуже.
