— Спасибо, Акела, — проговорила я, смиряясь с тем, что затея провалилась.
Надя, сидящая напротив, сжала руку Агапа своей ручкой… но вряд ли моего буйного братца что-то остановит. Интересно, что сделает Агап – просто наорет, или выгонит Солда пинками, как иногда выгонял Темку?
— Хорошая шутка! — Надя решила вмешаться и неестественно звонко рассмеялась. Смех никто не поддержал.
— Ты назвал мою сестру хитрой и изворотливой, — медленно выговорил Агапий.
«Перешел на ты. Все пропало! Беги, Солд!»
— Да. Нина выделяется среди остальных курсантов. Знаешь, — Солд также перешел на «ты», — большинство моих подопечных думают только о том, как выполнить приказ лучше всех, а Нина об этом не думает вообще. Она относится к любой задаче с легкостью, и не заморачивается – лучшей она будет, или нет.
Я легонько нажала на ногу Солда своей ногой, при этом расстегнулся ремешок босоножки, и она слетела с моей ступни. Акела (поглоти его Черная дыра!), нагнулся, залез под стол и надел босоножку, аккуратно застегнув ремешок. Я покраснела до самых корней волос; лицо мое попросту пылало, а сердце бешено колотилось в пределах грудной клетки.
Не такого поведения я ожидала от куратора.
Солд вернулся в прежнее положение и улыбнулся:
— Небольшая неприятность с босоножкой. О чем мы говорили? Ах, да. У Нины всегда хорошие результаты. Поэтому на первых порах она мне ужасно не нравилась.
— Да ну? — мрачно поинтересовался Агап и посмотрел на меня. — Лучшие результаты?
Братьям я всегда врала, что плетусь по баллам где-то в конце списка.
— Акела преувеличивает…
— Видите? — Солд рассмеялся. — Она снова врет.
— Ты наговариваешь на меня…
— Да нет, — неожиданно произнес Агапий. — В тебе такое есть.
— Но замечательно в ней не это. — Солд посмотрел на меня с нежностью и, дабы поддержать игру, я ответила ему такой же нежностью. Кончики наших пальцев соприкоснулись. — Нина добрая и упрямая. Это о-о-о-очень страшное, но и очень ценное сочетание.
Агап закряхтел, словно ему неудобно было сидеть. Я знала, что такое кряхтение – признак того, что брат смущен. А он смущается только, когда его хвалят. Назвав меня доброй и упрямой, Солд сделал комплимент Агапию.
— А ты каков? — спросил Агап и добавил грубовато: — Если не читать того, что болтун.
— Крикун несправедливый, — проворчала я.
— Несправедливый? — оскорбился Солд. — Курсантам всегда кажется несправедливым, когда их заставляют отрабатывать за промахи.
Надя снова неестественно рассмеялась. На этот раз хмыкнул и Агап:
— И много было промахов у моей сестры?
— О-о-о, — протянул Солд. — Множество. Правда, Нина умеет их маскировать.
— А ты все замечаешь?
— Это моя работа.
— Курсанток соблазнять?
«Вот теперь точно провал», — подумала я.
Солд, ухмыльнувшись, сложил руки на груди.
— А если я скажу, что было наоборот?
— Заливаешь.
— Нет. Я не зря упомянул о том, что Нина очень хитра.
— Знаешь, Акела, ты и впрямь болтун! — встряла я, начиная понимать, на что орионец сделал ставку. Он не стал притворяться хорошим парнем и лгать, искусно запутывая брата. Он не лгал вообще. Как вел себя Акела в академии, так же он вел себя и у нас на ферме: не лебезил, не льстил и насмешничал.
— Ну-ка, — потребовал ответа Агап. — Правда, что ли, Нинка таскалась за тобой?
— Правда.
— Я вообще-то рядом! Не надо говорить обо мне так, как будто меня здесь нет!
Поздно. Солд уже начал рассказывать, как я упала с полки в каморке с роботами и заехала ему локтем в лицо. И про случай с шестом он рассказал тоже. И про то, что я перед Игрой рассорила всю команду… Словом, Солд поведал моему брату обо всем том, о чем должна была поведать я.
Поначалу Агапий был напряжен и слушал со скепсисом, но как только Акела в красках расписал, какое у меня лицо, когда дуюсь, так и покатился со смеху. Я то и дело останавливала разошедшегося орионца, чтобы не ляпнул про сложности и – упаси Звезды! – про «шестерочку», но Агапий, как ни странно, нормально воспринимал рассказы о том, что мне приходится бегать, прыгать и драться так же, как и парням-однокурсникам.
Мы перешли к десерту; Солд начал рассказывать о себе. Биография Акелы коротка: родился на Уне, планете Республики Орион, переехал с семьей на Горунд, рос и учился в местной школе резервации, работал на заводе Монтума, получил гражданство, затем прошел абитуру в Военную академию, выучился, остался в академии куратором. Никаких тайн, загвоздок и драм.
Замечательная жизнь – простая и понятная. Не то, что у меня – красноволосые бабки, центавриане, ложь… Мне стало неприятно, когда я подумала о том, как много скрываю от братьев. Акела прав: я лгунья, мне легче скрыть правду, чем сказать. А это значит, что я еще и трусиха... 17f4c2d
Я заметила, какое довольное выражение лица стало у Агапа, когда выяснилось, что Солд довольно долго жил обычным разнорабочим на Монтуме до академии. И, в целом, все то, что я тщательно скрывала от братьев, Акела выложил без запинки и зазрения совести. Отныне Агап и его зазноба в курсе того, как нас тренируют и готовят к службе.
— И ты так просто об этом рассказываешь? Разве не должны разведчиков готовить втайне, чтобы полная секретность и все дела? — спросил Агапий.
— Мы с Ниной – обычные тактики, нашу специализацию не обязательно держать в тайне. К тому же, большинство выпускников Военной академии Горунда по окончании «разлетаются» по разным планетам. Тех, кто подходит для специальных операций, готовят в других учреждениях на закрытых планетах. Если кто-то из военных подает большие надежды или показывает впечатляющие результаты, у него есть шанс стать агентом Союза и попасть на обучение на такую планету.
— Вот именно, — сказала я. — Даже если вы с Надей начнете рассказывать всем подряд, как нас учат, это вреда не принесет. По крайней мере, на Горунде.
— Молчи, врунья.
— Вы мне тоже врали, — парировала я. — Насчет Темы и вообще…
— Да бросьте вы! — воскликнула Надя. — Невозможно всегда быть честными.
— Именно, — Солд отсалютовал ей бокалом. — Но сегодня мы будем честны. Мои родные с Уна хотят познакомиться с Ниной. Мы собираемся слетать туда.
Глава 22
Мужчины оставили нас с Надей на террасе, а сами ушли обсуждать «визит к родственникам на Ун». Я не была близка с невестой брата, да и не смогла бы рыженькая землянка меня успокоить, поэтому я сказала, что отойду в туалет, а сама поднялась в свою комнату.
Я уже не переживала насчет того, отпустит меня Агап, или нет – знала, отпустит. Чтоб Акела и не смог уговорить? Слова Солда про ложь заставили меня задуматься и почувствовать тошноту. Меня мутило от собственного вранья. Одно дело, врать чужим людям, которые на меня давят, и совсем другое – врать семье. Если буду продолжать в том же духе, перегорю и получу еще один нервный срыв.
