— Блага, Нина.
— Блага, Ли.
Удивленная тем, что он поцеловал меня не в губы и даже не в щеку, я разочарованно посмотрела на мужчину. Отчего такая церемонность?
— Прогуляемся? — предложил Ли.
— У меня нет времени, — я показала ему китель. — Нужно превратить эти лохмотья в китель.
— Что ты с ним сделала?
— Я споткнулась на инициации...
Ли посмотрел на меня с выражением в духе «Ага, конечно, а свиньи летают».
Тогда я добавила:
— …Примерно так же, как ты поскользнулся у водопада.
— И долго ты мне это еще будешь припоминать?
— Всегда, — пообещала я. — Должен же тебе кто-то напоминать, что ты не идеальный.
Ли забрал китель, и предложил мне руку, вытянув ее так, чтобы я могла опустить на нее свою. Так центаврианские мужчины сопровождают женщину, которую уважают.
— И зачем все эти церемонии и целования ручек?
— Я буду относиться к тебе со всем уважением до тех пор, пока ты не осчастливишь меня согласием стать моей женой.
— Ну и фразочка! Такую только андроид без запинки выговорит.
— Или старший, желающий впечатлить особу, в присутствии которой в его организме повышается уровень эндорфинов.
— Ты заболел? — изогнув бровь, спросила я.
— Да, — признался Малейв с деланой печалью. — Тяжелая форма ниноветризма.
— Это излечимо?
— Нет. Медицина бессильна. Данный вирус поражает даже старших.
— Какой ужас! И сколько тебе осталось?
— Все зависит от поведения вируса.
— Какой коварный вирус.
Мы посмотрели друг на друга требовательно. Причем я, со своей стороны, не знала толком, что мне нужно от Ли. На девяносто пять процентов я ему доверяла, но остальные пять процентов светились предупреждающим красным в моем сознании. И как понять, что не так? Как его проверить?
«Как вообще люди понимают, с кем связывать судьбу, а с кем нет?»
—Ты серьезно о браке? — спросила я после непродолжительных раздумий.
— Да. Либо ты моя жена, либо мы расходимся, — Ли улыбнулся, ненароком сразив наповал проходящую мимо апранку. Бедняжка (прилетевшая сюда в компании другого цента) уставилась на Малейва, как на чудо природы.
Центаврианин заметил, что на него смотрят, и повернулся к женщине:
— Блага, гражданка.
— Бла-а-ага, — выдохнула она, выставляя вперед внушительную грудь, обтянутую лифом розового натинового платья. — Не подскажете, где висячие сады? Я в отеле только первый день, толком не знаю, где что…
— Вам вперед. Приятного отдыха.
— И вам, гражданин, — сверкнув золотистыми глазами, проворковала прелестница и пошла вперед, демонстрируя изумительные изгибы фигуры и волосы, отливающие бледным золотом.
— Какая женщина, — протянула я, не зная, то ли завидовать, то ли восхищаться.
— Да, — согласился Малейв, без интереса провожая ее взглядом. — По апранским меркам – редкая красавица. Но в отеле она не впервые. С виду ей лет пятьдесят, но на самом деле не меньше ста двадцати лет.
— Как ты определил?
— У нее энергетика зрелой женщины. Она сюда, как и многие другие красавицы, прилетает за кристаллами-накопителями, чтобы молодость поддерживать.
— А ты зачем в отель прилетаешь?
— Я тоже курсант, Нина, и практика у меня похлеще твоей. Мне нужно восстанавливаться.
— А куда ты днем уезжаешь?
— Вести дела, навещать старых знакомых. А еще у нашего Рода на Хауми есть владения.
— Раз у вас есть владения, почему ты отдыхаешь в отеле?
— Лирианская энергия, — ответил Ли так, как будто это все объясняло, и повел меня к первому корпусу, чинить китель. Кода управляющий первого корпуса увидел, в чьей компании я вернулась, то не смог скрыть неприязни. Решил, что я известно как упросила состоятельного гражданина помочь мне.
Зато китель был готов через полчаса – его починили, выстирали и выгладили так, что он казался почти нормальным.
— Довольна? — спросил Ли.
— Еще бы. Куратор бы меня прибил, явись я на ужин в оборванном кителе. У меня к тебе еще одна просьба, Ли. Я нечаянно… ну… во время тактики…
— В Ноури стреляла?
Как оказалось, Ли в курсе произошедшего. Мы пошли мимо висячих садов к Ноури; я расспрашивала центаврианина, почему же он не явился учить меня уму-разуму и даже не поругал за самоуправство.
--- Это тебе полезно, ответил Малейв. — Практиковаться в тактике и манипуляции, не полагаясь на других.
— И все-таки ты отправил за мной Ноури.
— Хауми-охотники в любом случае должны были приглядывать за курсантами, так что твои претензии не принимаются.
— Ну и зараза ты, — с восхищением протянула я. — От всего умеешь отвертеться.
Малейв усмехнулся:
— Очень полезный навык. А ты по натуре очень ленивая. Если во всем тебе помогать, снова превратишься в бесполезный цветочек с фермы. А так – эволюционируешь в хищное растение.
Во время разговора я поглядывала на Ли, и размышляла о том, что не только он мной заболел, но и я им. Женская интуиция подсказывала, что этот центаврианин – мой, но она говорила еще и о том, что с ним будет ой, как непросто. Ли Малейв не из тех, кто обожает бездумно, он умеет разделять чувства и дела. Он не будет посвящать мне все свое время, да и как иначе – он военный. И выпускник.
— У тебя остался всего год в академии?
— Меньше года. Я пробуду в академии только первый семестр, а потом отправлюсь на стажировку.
— Куда?
— Далеко, — проговорил Ли задумчиво. — Очень далеко.
Его специализация – стратегически-агентурная разведка. А это значит, что Малейву придется большую часть жизни проводить в разных уголках вселенной, работать под прикрытием. С ним будет сложно, если не невозможно, связаться, и отсутствовать дома он будет подолгу. Да и какой дом может быть у агента? А еще он будет всегда в опасности.
— А как же закон о детях? — спросила я. — Военным нельзя отправляться на дело, не имея детей. Это важнейшее условие, поставленное Союзом людей. Мы ведь не спящие, и неуязвимостью не отличаемся.
— На стажировку можно и без детей.
Я остановилась.
— Тогда зачем ты вообще предлагаешь мне брак? Тебя же никогда не будет рядом. Зачем тебе жена, Ли? К тому же младшая. Ты будешь жить около семи сотен, а я – только две.
— Эо-ри со мной обеспечит тебе жизнь, такую же долгую, как и у меня. А еще я хочу, чтобы ты жила под защитой моего имени.
