Может, лучше сказать им сразу? Чтобы не привыкать к хорошему отношению.
— Я не прошла силовое поле.
— Значит, тебе дадут штрафное задание. Как и мне, — ответил орионец Тэбор. — Я тоже одно задание завалил.
Я с подозрением посмотрела на парней. Метаморфозы в индюков не произошло.
За обсуждением заданий время пролетело незаметно, и троица мучителей вернулись к нам. Администратор улыбался (наверняка он был доволен тем, что увидел), Вальдола не показывала никаких эмоций, а Солд был суров, зол и краток:
— Поздравляю тех, кто прошел «шестерочку». Молодцы. Свободны.
— Есть! — радостно отозвались курсанты и поспешили покинуть «площадку боли».
Тэбор, я и Ридд остались. Примечательно, что все трое – младшие.
Мучители-судьи уставились на нас, прикидывая в уме – как же поиздеваться? Какое задание дать? У котоида даже хвост начал нетерпеливо подрагивать.
— Вас я тоже поздравляю, товарищи штрафники, — протянул Солд. — Потому как у вас есть шанс исправить свои промахи. Вальдола, где напортачил Тэбор?
— В стрельбе. Ветрова не прошла силовое поле, у Ридда дырявая память.
— Как типично... Что думаете, товарищ?
Котоид стал слишком уж доволен. Я не забыла, как Рис смотрел на мои раны, как трепетали его усы, и как алчно сверкали глазищи. Все кошачьи – хищники, их манит кровь. Не стоит об этом забывать.
— Второе штрафное.
— Думаете? — скептически спросил Солд.
--- Для младших в самый раз.
— Не уверен, что эти детки справятся.
— Так давайте проверим?
Солд кивнул, и дал нам знак следовать за собой. Мы дошли до палатки около водоема, полные дурных предчувствий. Не могут же нам дать простое задание? Непременно должна быть невыполнимая заморочная задачка, чтобы вконец нас изнурить.
— Заходим по очереди, Ветрова первая.
Конечно, я первая. Сегодня мне особенно «везет».
Я зашла вместе с судьями; Линда осталась снаружи, с парнями. На столике в палатке были разложены дугообразные иглы с вдетыми в них нитями, что-то вроде держателей и маленькие «щипцы». Рядом находились препараты. А у столика ожидал нас хозяин всего этого – врач-центаврианин.
— Курсантке уже ставили регенерационное вчера. Нужно ли повторять? — спросил Солд.
— Нет, того, что ввели вчера, хватит.
Я еще раз покосилась на стол и почувствовала себя героиней фильма ужасов.
— Вы будете зашивать мне рану? — спросила я, надеясь на отрицательный ответ.
— Нет, — возразил врач. — Ты будешь зашивать рану.
— Чью?
— Свою, разумеется.
Пока я осмысливала это, цент подошел ко мне и начал осматривать. Внимание его привлекла моя ободранная нога. Пощупав ногу повыше колена, цент попросил меня снять костюм. В этот момент мне было совсем не до стыдливости, поэтому я разделась без возражений.
Солд тоже наклонился, чтобы посмотреть на мою ногу.
— Этого будет достаточно? Кажется, пустячная ранка.
— Но кожа иссечена, так что сойдет.
Цент поднялся, а я упала. Точнее, присела на край кушетки, пока ноги не подогнулись. Я привыкла к мягкой, бережной лирианской медицине или, на крайний случай, к регенерационному.
А то, что они предлагают, это не зашивание раны, нет. Это пытка.
— Обезболивающее будет?
— Конечно, нет, — рассмеялся Рис. — Какой тогда смысл в штрафном задании?
Врач начал объяснять, как зашивать рану, чем держать иглу, как стягивать края раны. Я слушала его с каменным лицом и не была уверена, что хоть что-то поняла. Стук сердца заглушал все! Да, можно летать на аэро-ступени, нырять в воду со связанными руками-ногами, бегать от огня, но воткнуть иглу себе в кожу – это издевательство! Это кошмар, страшный сон!
Я итак сегодня рисковала жизнью, ободрала ногу, порезала руку – так что им еще нужно? Верно говорят, что военные больные на голову. Нормальные даже задание-то такое не придумают!
— …Сильно стягивать не нужно, достаточно будет и того, чтобы края раны сошлись. На уколе делай вдох, не медли. Шрамов не будет, все заживет через пару дней. Если регенерация замедлится, скажешь.
— Начинай, — непререкаемым тоном сказал Солд.
«Не могу! Не хочу выполнять ваши садистские задания!» Вслед за мыслью о садизме пришла и мысль о том, что сдаваться нельзя. Я прошла абитуру, игры, инициацию в Ки Арад. Неужели сдамся на этом задании? Неужели я настолько нежная, что не смогу парочку раз ткнуть иглой в свою ногу?
Я взяла флакон в руки, обработала их. Тем временем врач промыл мою рану на ноге и тоже обработал антисептиком. Приняв положение, которое посоветовал врач, я промокнула салфеткой кровь, поудобнее перехватила рукой держатель для иглы, подцепила край кожи «щипцами», но сделать первый укол так и не решилась.
Сложно причинить себе боль, но я на такое способна. Решилась же я тогда, с подносом? Так решусь и сейчас.
Я сделала первый укол. Не так уж и страшно… Можно вытерпеть.
— Глубоко вогнала иглу, — склонившись надо мной, прокомментировал врач. — Цеплять следует только кожу. Вытаскивай иглу. Ага… Та-а-к, теперь стяни за нити края раны. Готово. Сделай два шва.
Каждый укол давался мне тяжело. Не считая острой боли, руки дрожали, мешала кровь. Торчащая из кожи игла действовала на нервы, из влажных пальцев то и дело выскальзывал держатель для иглы. Но я даже дыхание держала под контролем, чтобы окружающие, не допусти Звезды, не усомнились в силе моей воли. Раз я слаба физически, значит, морально должна быть крепче остальных курсантов.
Закончив, я подняла взгляд на «судей». Рис и врач склонились над моим, так сказать, «шитьем», а Солд… Солд, как завороженный, смотрел на меня. Вся злость, которую он показывал во время моего прохождения «шестерочки», пропала, истаяла, растворилась в лазури его глаз. Осталось только нечто, близкое к растерянности.
Несмотря на то, что Солд помогал мне и даже иногда выражал заботу, я знала, что не нравлюсь ему – только забавляю. Он всегда видел во мне удачливую хитрую приспособленку, и верил, что я могу продаться кому угодно. Сегодня Солд тоже ждал от меня уловки, но уловки не было.
— Зачтено, — хрипло сказал куратор.
Цент начал обрезать и вытаскивать нити из только что зашитой раны, действуя по возможности аккуратно. Это тоже было болезненно, но я не шелохнулась. Рис что-то говорил про нити, а Солд продолжал смотреть на меня, как будто впервые увидел.
«Ну, Акела. Куда девалась твоя злость? Что ж ты на меня больше не орешь?»
Рис отвлек мое внимание на себя:
— Так стойко боль переносят только орионцы. Признавайся: есть такие в роду?
