Секунду я осмысливала произошедшее. А потом ринулась за ним, пока не наглотался воды. Быстро подхватив Ли под мышки, я начала вытаскивать его. Ступни скользили, руки дрожали. Весь затылок Малейва был в крови, она ручейками стекала по его шее и спине, расплывалась темными кляксами в воде.
Я выругалась и с двойным усердием начала тянуть. С трудом вытащив Малейва на траву, я начала осматривать рану. Край плоского камня рассек кожу, и довольно сильно.
Меня затошнило от большого количества крови, руки задрожали сильнее. Ли жив: грудь поднимается и опускается, но сколько же крови! Я коснулась ТПТ на ухе и перевела его в режим связи.
— ЧП! — выпалила я, стоило Солду ответить. — Постоялец упал и ударился головой! Мы около беседки!
— Какой беседки? Где?
— У водопада!
— Какого именно?
— Спросите у Риса!
— Жди.
Я задрожала уже всем телом. Никогда не считала себя малодушной; оказывается, я еще какая малодушная. Я снова тронула затылок Малейва. Кровь показалась мне кипятком, я одернула пальцы. А если он ударился слишком сильно? Страх парализовал меня на некоторое время, я только и могла, что с ужасом смотреть на бесчувственного центаврианина.
Встрепенулась я только, когда услышала приближение кара. Тогда же и вспомнила, что сижу почти голой. Глянула на камень – бюстгальтера на нем не было. Падая, Малейв его оттуда сбросил. Плевать! Хотя бы футболку натянуть нужно.
Я оставила мужчину у водопада, а сама торопливо пошла к месту, где осталась моя футболка. Нашла я ее быстро, но так и не надела: из кустов выбежал здоровенный хауми-охотник. Вскрикнув, я уронила футболку.
А что, если он пришел на кровь и сейчас начнет Малейва поедать?
Кот промчался мимо меня. Подобрав футболку и натянув на влажное тело, я кинулась за ним.
— Стой, Ветрова!
Быстро приехали. Ко мне спешили Солд и незнакомый центаврианин; второй держал в руке фонарик и аптечку.
— Где? — рявкнул Солд.
— Я покажу…
Когда мы добежали до Малейва, его уже обнюхивал хауми-охотник. Центаврианин, приехавший вместе с Солдом, склонился над Ли и, быстро осмотрев его рану, начал изучать энергию. Я уже знала, что и центы могут лечить прикосновением.
Мучительно долго мы ждали, что же скажет цент. Наконец, он изрек:
— Это не серьезно. С ним все будет в порядке. Ноури, поблизости еще кто есть?
«Ноури»? Кажется, именно с этим котом Ли охотился.
Хауми покачал головой.
— Возьми фонарь, — приказал мне Солд и вместе с центом подхватил Малейва под мышки. Освещая им путь, я последовала к кару. Дойдя до машины, мужчины устроили Малейва на сиденьях и переглянулись.
— Мы не должны распространяться о происшествии, пока не будут выяснены все детали, — многозначительно произнес лейтенант.
— Так выясняйте, — отчеканил цент и уселся на водительское сиденье. — Как приедем, я снова отправлю за вами кар.
Врач увез Малейва, и я осталась с куратором и хауми.
— А теперь рассказывай, — бросил угрожающе Солд.
Когда я портачила специально, желая вызвать у куратора нашей группы хоть какую-то реакцию, он меня игнорировал. Но стоило мне ошибиться случайно, как Солд накидывался на меня и рвал, как хауми-охотник рвет добычу. И начиналось это всегда с мягких, успокаивающих интонаций и ласкового взгляда. Итак, глядя на меня ласково, Солд мягко спросил:
— Рассказывай, Ветрова.
— Он поскользнулся, товарищ лейтенант, — ответила я.
— Центаврианин – и поскользнулся?
Я и сама не понимала, как такое возможно. Старшие на то и старшие, что отлично владеют своим телом, не падают неловко, и не ошибаются. А Малейв донес меня почти в темноте до самого водопада, спустил в воду и при этом даже не споткнулся ни разу. Так почему же он упал позже, да еще и так неудачно? Эмоции сослужили дурную службу?
— Да, товарищ лейтенант.
Орионец кивнул.
— Да-а-а? За мной.
Мужчина дошел до беседки и начал осматривать «место преступления». Я тоже заглянула внутрь. Стол был перевернут, содержимое тарелок и вазочек рассыпалось, растеклось и размазалось по полу. Издав вздох, полный сожаления, я посмотрела на лейтенанта. А он посмотрел на «улику» – черную рубашку Ли.
— Вы чем здесь занимались?
— Ужинали, — сдавленно проговорила я.
— Ужин – это когда еда отправляется в желудок, а не на пол. Так чем вы занимались, Ветрова? — орионец повернулся ко мне. Вид у него был ничем не лучше, чем у Ли, когда он раздевался в беседке. Точно та же решимость и ничего хорошего не предвещающий взгляд.
— Пытались ужинать, — я отступила на шаг.
— Стоять! — Солд прищурил лазурные глаза: — Лгать куратору – это очень-очень нехорошо. Когда мне лгут, да еще и так некрасиво, Ветрова, я становлюсь очень-очень неприятным. Либо ты говоришь мне правду, либо я поставлю вопрос о твоем исключении из академии. И не корми меня сказками о том, что он упал сам.
«А если это не сказка? — подумала я, и вспомнила ситуацию с Туллом. — Ты ведь не правды от меня хочешь, а удобной лжи. Ну, так слушай».
Я опустила глаза. И, начав теребить волосы, сказала:
— Мне очень неудобно говорить об этом, товарищ лейтенант…
— Ох, ты ж цветочек невинный! — притворно умилился орионец и гаркнул тем голосом, от которого у меня душа уходила в пятки: — Изложить информацию! Четко! Точно! С именами!
— Сегодня вечером я записалась на аукцион. Меня купил центаврианин…э-э, его имени я не знаю, спросите у Риса. Мы отправились в беседку, но вместо него меня там ждал гражданин Малейв. Он сказал, что не мог рисковать своим именем, выбирая землянку на аукционе, и поэтому попросил своего друга купить меня. Мы приехали сюда, и я начала раскладывать еду на столе… — я прикусила губу и запнулась.
— Не беси, меня, Ветрова.
— …А гражданин Малейв начал раздеваться и сказал, чтобы я раздевалась тоже, — мои губы и щеки начали гореть от лжи, и это было как раз кстати – так я действительно могла сойти за смущенную девушку. — Я напомнила ему, что не обязана его… развлекать. Наверное, я выбрала не очень удачные слова…
— Представляю.
— … И он разозлился. Швырнул стол вместе с едой, чуть меня не пришибив, и пообещал, что покажет мне мое место, — я добавила своему голосу трагизма. — Мне удалось выбежать из беседки и спрятаться в кустах. Пока я пыталась связаться с вами, товарищ лейтенант, он убежал к водопаду, полагая, что я спряталась там. и поскользнулся.
Я подняла взгляд на куратора.
— Незачет.
— Простите, товарищ лейтенант?
