Отчего я такая нервозная нынче? Перемена погоды? Приближение критических дней? Или дело все в интуиции, которая упрямо твердит, что нельзя было отпускать Дюка в Солн?
Вздохнув, я пошла к редакции родного журнала «Сверхи». Приближалось время обеда, и я надеялась поболтать с коллегами, чтобы отвлечься, и заодно узнать, когда из отпуска вернется склочный выпускающий редактор.
У входа в редакцию стоял замглавред в компании с двумя мужчинами и что-то вдохновленно втолковывал им. Замглавред — тип чванливый, скупой на похвалы и щедрый на упреки, к тому же у него дрянная память на лица. В общем, с ним бесполезно здороваться, все равно не ответит. Я по привычке прошмыгнула мимо него, к дверям.
— Магари! Какая радость, что вы здесь!
Я замерла. Это он мне?
— Магари, милая, а мы как раз собрались вас искать!
Я повернулась к замглавреду, пораженная удивительным фактом: он не только запомнил мое имя, но еще и узнал в лицо. Это неординарное событие и, надеюсь, вызвано оно не тем, что я напортачила со статьями.
Пока я гадала, чем вызвано подобное, замглавред оттеснил меня от входа и подтолкнул к мужчинам, с которыми разговаривал. Один из них был средних лет, тучен и с проплешинами, другой молод и улыбчив. Оба были облачены в неброские дорогие костюмы (в дорогих костюмах я начала разбираться после знакомства с Дюком).
— Вот она, счастливица! — объявил замглавред.
— Счастливица? — озадачилась я.
— Добрый день, рини Кинберг, — произнес молодой рин, глядя на меня сверкающими глазами. — В начале года вы подали в Министерство свою анкету и заявку на пребывание в холмах фейри. С радостью сообщаем вам, что ваша заявка одобрена. 31 октября, в Самайн, для вас и еще двоих счастливчиков откроют портал в холмы.
Ослабив шелковый шейный платок, я сипло уточнила:
— Меня приглашают?
— Да, рини.
— О, Богиня!
Замглавред широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу:
— Вы в шоке? Но это такой приятный шок, не правда ли? Получить подобное приглашение это большая удача для фейриолога, особенно для такого молодого.
— Рини Кинберг, — обратился ко мне тучный, и протянул папку с документами, — возьмите типовой договор, ознакомьтесь внимательно со всеми пунктами, и, когда примете решение, свяжитесь с нами по указанному телефону. Самайн близко, поэтому срок на раздумья неделя. Помните, двадцать процентов приглашенных людей остаются в холмах фейри навсегда. Помните также, что пятьдесят процентов из них умирают. Решение, которое вы примете, может быть судьбоносным.
Я машинально кивнула на эти хорошо знакомые фразы: каждого приглашенного предупреждают об этих процентах, и с благоговением взяла папку. Мир поблек, растворился, все потеряло значение перед фактом: Я. Получила. Приглашение. В холмы.
Мужчины говорили о чем-то еще, поздравляли, но я их почти не слышала. Когда они, откланявшись, сели в электромобиль и уехали, замглавред взял меня за руку и увел в редакцию, в свой кабинет, где долго и цветасто расписывал, как это замечательно, восхитительно и прелестно, что меня, автора журнала «Сверхи», приглашают в холмы. Пока он подсчитывал, насколько можно будет по моему возвращении раздуть тираж и какую новую рубрику открыть, я сидела едва ли не в оцепенении, с недоверчиво-глупой улыбкой на устах.
Шесть лет я подавала заявки в Министерство, и наконец, мне повезло. Не знаю, то ли звезды так встали, то ли кто-то из госслужащих оценил мое рвение, но точно знаю, что приглашение приму.
Тем же вечером я поспешила к дяде в Бюро, чтобы поделиться радостной вестью. Друид словно и не услышал меня; он витал в своих мыслях, и вид у него при этом был такой, словно он впал в транс. Привыкшая с уважением относиться к его временным «отлучкам», я перестала говорить. Через минуту-другую дядя очнулся и обратил на меня ясный взгляд.
— Значит, — серьезно сказал он, — тебя приглашают в холмы.
— Да! — рассмеялась я, но, увидев, как исказилось лицо друида, осеклась. Сердце дернулось в груди испуганной птицей. Почему у него такое лицо, словно я сказала о чем-то ужасном?
— Почему ты, Мага? — тихо спросил дядя, пристально глядя на меня. — Неужели во всей Вегрии не нашлось других, более толковых фейриологов?
— Не только меня приглашают: счастье выпало еще двоим фейриологам. Нам предоставят возможность изучать фейри и вести наблюдения. Естественно, гарантируют магическую неприкосновенность. Условие только одно: материалы, которые мы соберем, должны будем согласовывать с ними, публиковать можно будет только одобренные статьи. Ну а все остальные пункты договора стандартные, сами знаете.
— Рада?
— Конечно, рада! Что еще полагается чувствовать, когда сбывается мечта?
Побывать в холмах действительно моя давняя мечта. В детстве я с ума сходила по фейри: представляла себя то эльфом, то боглом, а то и баргестом косматым; в юности воображала, как встречу эльфа, причем непременно сидхе, как он влюбится в меня и предложит уйти с ним; в студенчестве очень хотела притронуться к самой магии холмов, увидеть чудеса обоих дворов своими глазами. И я не просто мечтала об этом всем, а шла к мечте: сначала терзала дядю расспросами, повзрослев, навязывалась как свидетель на ритуалы, поступила на фейрилогию, исправно каждый год отправляла заявки в Министерство на посещение холмов… И вот, свершилось! Приглашение получено!
Эдгар хмуро глянул на мою светящуюся мордашку и сказал:
— Нечего тебе делать в холмах. Там все иначе. Магия, которая становится доступна и осязаема, вызывает зависимость, прикосновение эльфов подчиняет и чарует, к тому же жизнь в холмах длится вечно. Ты мне как дочь, Мага. Я не прощу себя, если отпущу, и ты отречешься от человеческой жизни ради вечного пребывания среди фейри. Это слишком большое искушение.
Я кивнула. «Искушение», «зависимость» — нельзя подобрать других слов, полнее и точнее описывающих состояние человека, который оказался в холмах. В наше время тех, кого приглашают ко дворам, защищают от воздействия магии и соблазнов, но все равно тяжело из сказки возвращаться в серую действительность. До сих пор фиксируют случаи смертельной тоски по фейри.
— Опасения ваши понятны. Но мне ли, представителю рода друидов, бояться чар фейри? Тем более что я отправлюсь туда по делу, собирать материал, как ученый.
— При всем уважении, моя дорогая, ты не ученый, — закатил глаза дядя.
— Тогда как журналистка.
На это он уже возразить не мог. Пусть у меня и нет профильного гуманитарного образования, но я вот уже третий год как в штате журнала «Сверхи», веду колонку о фейри и заодно анонсирую где, когда и кем будет проведен очередной ритуал, связанный с ними.
— Я проведу в холмах ровно три месяца по нашему исчислению, и вернусь. Закон ретиво защищает отношения людей и фейри, так что я буду в полной безопасности, как и другие фейриологи, которых пригласили.
