Нет, вдруг подумала она, ей недостаточно частички его сердца, она хочет его целиком. Как только ей удастся пробить хотя бы крохотную щель в броне, окружавшей его, она попытается проникнуть внутрь, пока полностью не завладеет его душой. Однако на это потребуется время, так что ей придется хорошенько подумать, что говорить отцу, когда тот приедет.
Звук открываемой двери отвлек Джиллианну от размышлений. Она инстинктивно прикрыла грудь руками и подтянула ноги к животу, чтобы скрыть свою наготу.
— Как хорошо, что я не опоздал и могу принять ванну, — непринужденно заявил Коннор и начал раздеваться.
— Разве ты еще не вымылся? — спросила Джиллианна, удивленная тем, с какой скоростью Коннор сбрасывает с себя одежду.
— Нет. — Он уже полностью разделся и шагнул в ванну. — Я решил, что нужно прийти и прочитать тебе нотацию.
— Прочитать мне нотацию?
— Да. Жена не должна угрожать своему мужу.
Он сел в ванну, и та вдруг показалась Джиллианне очень тесной.
— Я не угрожала тебе.
— Нет? А мне показалось, что да.
— Я лишь высказала свое мнение.
Коннор усмехнулся и протянул ей кусок ткани, который использовался вместо мочалки. Джиллианна посмотрела на него и обнаружила, что он уже возбужден и заинтересован не только в том, чтобы она его вымыла. Ее сердце забилось сильнее, и ей захотелось немедленно прикоснуться к нему.
Коннор заурчал от удовольствия, когда ее длинные пальцы обхватили его член. Он закрыл глаза, не в силах сопротивляться нахлынувшему удовольствию. Через несколько минут он понял, что если не остановит жену, то так и не вымоется. Он нежно отстранил ее руку и про себя усмехнулся, заметив ее недоуменный взгляд.
— Сначала мытье, потом игры. Твои ласки заставляют меня забыть обо всем.
Коннор подумал, что его хорошее настроение объясняется тем, что он заметил нежность в глазах своей жены.
Джиллианна подавила в себе возбуждение и начала мыть мужа. Ее смущала не только его нагота, но и его поведение: Коннор улыбался и покряхтывал от удовольствия. Судя по всему, проснувшееся в нем чувство юмора свидетельствовало о том, что они стали ближе. С другой стороны, это могло быть простым проявлением мужского удовольствия от ванны и близости обнаженной женщины.
— Коннор, — охнула Джиллианна, когда муж принялся ласкать ее грудь, — ты же сказал, что хочешь мыться.
— Я мою тебя. — Его невероятно возбуждали эти маленькие груди, на которые большинство мужчин даже не обратили бы внимания.
— Я уже вымылась.
— Да? Тогда почему ты до сих пор в ванне?
— Я пытаюсь побороть свое дурное настроение, — ответила она и, заметив его удивление, поспешила объяснить: — Так делает моя мать. Иногда она уходит в свою комнату и, как она говорит, смывает свое плохое настроение.
— Твоя мать часто это делает?
— Нет. Она говорит, что до замужества занималась этим гораздо чаще.
Джиллианна вылезла из ванны и завернулась в простыню.
— Ты еще не все вымыла, — заворчал Коннор, пытаясь заключить ее в объятия.
Она увернулась и начала мыть ему голову.
— Мама говорит, что когда в ее жизни случаются неприятности, она отправляется в свою спальню, чтобы поплакать или поругаться в одиночестве. Но обычно она залезает в ванну. А папа приходит, чтобы утешить ее. — Она тихо рассмеялась. — Мама говорит, что его утешение действует на нее даже лучше, чем ванна.
— Мне это кажется странным. А ты часто смываешь дурное настроение?
— Не часто. Я похожа на маму, но у меня отцовский характер. К сожалению, я легко теряю над собой контроль. Если мне что-то не нравится, я ругаюсь и даже могу ударить. Конечно, леди не пристало драться. Иногда нужно прикусить язык, быть более спокойной и не проявлять открыто свои эмоции. Вот в таких случаях очень помогает ванна.
Она сполоснула его волосы и начала тереть спину. Решив, что если она расскажет о своей семье, Коннор может сделать то же самое, Джиллианна продолжила:
— Ванна помогает маме справиться с горем. Например, однажды мою сестру Сорчу изнасиловали и избили почти до смерти. Маме нужно было оставаться сильной, чтобы успокоить бедную девочку, поэтому она время от времени уединялась в спальне, чтобы выплакаться.
— А что случилось с теми, кто изнасиловал твою сестру? — спросил Коннор. Ответ на этот вопрос помог бы ему узнать побольше об отце Джиллианны, человеке, с которым ему вскоре предстояло встретиться.
— Это был заклятый враг моего отца. Вместе с двумя приятелями они захватили мою сестру Сорчу и кузину Элспет, дочь сэра Балфура Мюррея. Отец и мои дяди, Балфур и Найджел, выследили их и убили. Когда отец вернулся домой и сказал, что обидчики мертвы, мама сказала ему спасибо. Я никогда не спрашивала, как именно были убиты насильники, но, судя по мрачному выражению лица, отец сделал с ними нечто ужасное.
Коннор хотел, чтобы она продолжила рассказ. Неожиданно ему страшно захотелось узнать, как именно были наказаны обидчики. Он вылез из ванны и начал вытираться.
— Но ведь ты узнала все подробности? — спросил он.
Джиллианна кивнула.
— Мой кузен Пейтон рассказал мне об этом несколько лет назад. Они кастрировали мужчин и вспороли им животы. Потом они отвезли их туда, где бродили волки, оставили их там и дождались, когда запах крови привлечет хищников, которые и докончили дело.
— Ты думаешь, это было слишком жестоко? — Сам Коннор был восхищен изобретательностью, с какой было совершено правосудие.
— Ни в коем случае. Трудно обвинять в жестокости мужчину, который мстит за поруганную честь своего ребенка. Если бы их оставили в живых, они стали бы угрозой для нашей семьи.
— Думаю, я поступил бы так же, если бы кто-то обидел мою сестру. Наверное, твой отец до сих пор укоряет себя за то, что не смог уберечь дочь.
«И этот человек в скором времени постучит в мои ворота», — подумал Коннор. Он не насиловал и не бил Джиллианну, он честно женился на ней. Однако ее отец, похоже, был страшен в гневе. Если возникнет конфликт, дело не кончится перебранкой и не будет улажено при помощи выкупа. Единственное, на что он надеялся, так это на помощь Джиллианны, которая, как он знал, была против кровопролития.
— Разве жена не должна вытереть мужа после купания? — спросил он, протягивая ей простыню.
Она послушно взяла из его рук кусок ткани и начала вытирать его великолепное тело. Похоже, Коннор не отличался стыдливостью, но сейчас она была этому рада. За то короткое время, что они были любовниками, Джиллианна стала намного раскованнее и перестала бояться сделать нечто такое, что могло не понравиться Коннору. Она уже успела узнать, какие участки его тела наиболее чувствительны, и не упустила возможности воспользоваться своими знаниями. Когда она закончила вытирать его грудь и спину, Коннор стоял с закрытыми глазами, а губы его растянулись в довольной улыбке.
