– Вот это, конечно, да, – произнес Хук вслух, восхищенный. – Хорошее, кажется, реально приходит к тому, кто умеет ждать.
– Чего? – возникла рядом Джуэлл Харди. – Мы тут только час или около.
– Это такое выражение, Харди, – отозвался Хук, убирая монокуляр обратно и застегивая молнию. Такой ночью он все равно не слишком нужен. Иногда, если звезды горели в полную силу, река начинала сиять, словно всю гладь усыпало фосфором. А это выделяло все грани – даже тени становились резче. – Не могу ж я разжевывать все, что говорю.
– Просто поддерживаю разговор, босс.
– Тут нет боссов, – поправил Хук. – Здесь все партнеры.
Харди игриво пихнула его в плечо.
– Как скажешь, босс.
Констебль вдруг поймал себя на том, что все больше проникается к Джуэлл Харди симпатией, а это ведь совсем на него не похоже.
– А ты мне нравишься, Джуэлл, – сказал он. – Очень надеюсь, что эту ночь ты переживешь.
Харди задумалась.
– Так ты серьезно насчет этого типа дракона Верна, да, Хук?
– Ага, серьезно, – ответил констебль, продолжая следить за Пшиком.
«Пацан малость хромает».
– На три сотни кусов серьезно. А ты что думаешь, это такая мудреная подстава?
– Не-е, слишком сложно, никак не всеку, где подвох, – проговорила Харди. – Но, может, ты просто псих. Без обид.
– Должен сказать, что таки немного обижен. Но ты молодая, на первый раз держи поблажку.
Харди изобразила, как убирает невидимую поблажку в карман.
– Премного спасибо, шеф.
– И расслабь мозги, я не псих, но для вас было бы лучше обратное.
– Потому что, если ты не псих, значит, мне придется вынести дракона, верно?
– Верно, Джуэлл.
Харди вытянула руки и стиснула кулаки до хруста костяшек.
– Если твои ребятки отвлекут его огонь на себя, думаю, мы со стариной Верном славно оттянемся.
В этом Хук не сомневался. Хладнокровных убийц он узнавал с первого взгляда.
«Рыбак рыбака».
Тем не менее, Верн варился в этом котле столетиями.
– Насколько слышал, он владеет правой лучше. Еще может поймать крыльями. Попадешься – и все, адью.
Харди кивнула, запоминая.
– Вошла, ударила, отскочила, – наставлял Хук. – И дальше пляшешь. Умеешь, девочка? Здоровяки иногда не умеют.
– Нормас, – отозвалась Харди. – В стране пребывания как-то дралась с тигром. Слыхал?
Хук не сводил взгляда со двора гриль-бара.
– Ага, слыхал. А еще – что тому кошаку выдрали зубы и когти.
– Выдрали, но можно было и не. Все равно бы справилась.
– Надеюсь, девочка, потому как у Верна все зубы-когти на местах. Однако ж, до этого может и не дойти.
– А может и дойти, – заметила Харди. – На что я очень надеюсь.
«Детишки, – подумал Хук. – Все такие неуязвимые. У Джуэлл Харди кулаки чешутся сойтись врукопашную с существом, которое скорее всего ее прикончит».
Он вдруг понял, что совершенно не расслышал, как Харди приблизилась.
«Здоровячка и хитрюга. Что те троянцы в деревянном коне».
– Слышь, Харди, – произнес констебль, – видишь вон там пацана? На очередную бочку у него уйдет еще пара минут.
Харди усмехнулась.
– На шаг впереди тебя, Хук.
И она побежала по причалу.
Дюшейн Адебайо свистнул, и Хук, обернувшись, увидел, как Цзин Цзян спускается в лодку, прижимая к груди, как новорожденное дитя, футляр с винтовкой.
– Выступаем? – поинтересовался Дюшейн.
Хук снова проверил Пшика. Мальчишка вроде как загрузил все бочки, а Харди нигде не было видно.
«Масло бочками, – задумался констебль. – Бочками. Кажется, дракону понадобилось подзаправиться».
Что означает…
«Верн на нуле, – дошло до Хука. – Таких козырей больше не будет».
– Отчаливаем, шкипер, – скомандовал он, возвращаясь. – Планы малость сменились. Надеюсь, ты и на самом деле такой пронырливый, как говорят, потому что нам нужно проплыть вон за тем пацаном и чтобы он ничего не заметил. Сможем?
Дюшейн раздраженно нахмурился, мол, «и почему я все время, мать его, должен иметь дело с этими сухопутными крысами?».
– Просто ответь, Дюшейн, – произнес Хук, отмечая про себя, что замашки Адебайо в ближайшем будущем, возможно, придется подправить.
Дюшейн похлопал один из двигателей лодки.
– Эти детки с глушителем, констебль, поэтому все, что нам надо – малость отстать, и пацан за собственным движком ни черта не услышит. Только если решит обратно повернуть.
– Ну, тогда лады, – решил пока сохранить благоприятную атмосферу Хук. – Ты как, Цзян?
Цзин Цзян вырядилась в камуфляж с ног до головы, включая легкую балаклаву.
– Готова двигать. Займу позицию на носу, всажу в глаз этому так называемому дракону. Окажется мужиком в костюме, ну, спасибо за самую легкую сотню кусков в моей жизни.
– Послушай меня, Цзян, – медленно проговорил Хук. – Сперва мы подавляем тварь, потом по обстановке. Не убивать, пока я не дам знак. Ублюдок хранит золото мятежников, и я хочу, чтобы перед смертью они расстались.
Цзян сощурилась в прорези балаклавы.
– Постараюсь, Хук, но иногда решение должен принять палец, который спускает курок.
Хук сжал переносицу пальцами, мол, «я тут с трудом держу себя в руках».
– Цзян, девочка моя, у нас тут неофициальная операция. И в субординации только одно звено. Делайте то, что вам сказано, до последней буквы. Подавить и дать мне поработать. Ясно?
Однако Цзин Цзян вряд ли сумела бы стать лучшим в мире снайпером-женщиной, если б ее можно было легко запугать.
– Я тебя услышала, Хук. И я понимаю, что у тебя в похотливых яйцах тестостерон играет. Но если этот Верн – настоящий живой дракон, есть вероятность, что поработать он не даст. Есть вероятность, что мне придется принять мгновенное решение. Согласен, констебль?
Хук кивнул. Он знал, что убить с расстояния – лучший во всех отношениях вариант, но часть его не хотела закончить эту историю подобным способом, даже если б на кону не стоял большой куш.
«У нас тут библейское дело, – подумал констебль. – Будет обидно завершить его издали».
В жизни ведь выпадает не так много эпичных ночей. Может, ему и этой девчонке Харди удастся забить Верна до смерти голыми руками.
«Забить дракона до смерти. Это точно будет нечто».
«А еще – похотливые яйца».
