А со всеми взрывами в окрестностях тот день вполне может оказаться сегодняшним, и прежде, чем отправить мальчишку на тот свет и скинуть тело в байу, где с ним быстро справятся аллигаторы, нужно выяснить, какого черта тут происходит.
В этот самый момент мальчишка лежал в отключке на полу в укромной лачуге Верна. Бедный паршивец вряд ли ждал ночного полета. Верн чувствовал себя малость виноватым, что устроил мальцу встряску, но втайне гордился, что сумел ускориться с нужной вертикалью, чтобы человечка вырубило.
«Еще могёшь, золотце», – подумал он, натягивая обратно футболку и камуфляжные штаны.
Поразмять крылья нынче получалось нечасто – поскольку всякий отпрыск рода человеческого старше шести лет обзаводился телефоном с камерой. Пару лет назад Верн налакался «Абсолютом» и по-быстрому завернул кружок над Новым Орлеаном. Какой-то уборщик снял видео, как Верн огибал Плаза-Тауэр, и оно попало на сайт «Трибьюн». К счастью, на нем оказалось видно немногим более размытого пятна, которое могло быть огромной летающей ящерицей. А могло – воздушным змеем или хреновым фотошопом, так что фрагмент национальной сенсацией не стал. Верну повезло, вот и все. Однако удача не собиралась улыбаться ему вечно.
Малец слабо дернул ногой, как щенок, которому пощекотали пузико, и пробормотал «мама». Просыпался.
«Бедный говнючила, – подумал Верн. – То, что он увидит, ему не понравится».
Потому что, пусть Верн всецело намеревался порешить человеческого мальчишку, он не считал себя жестоким драконом. Он однозначно предпочел бы отправить человечка на тот свет во сне, но обстоятельства требовали расспросов, а ответы мог дать только малец.
Пшик приходил в себя медленно, считая, что он в безопасности, у себя в койке, в соседней комнате матушка, а в холодосе, может, бутылочка апельсиновой газировки. Но явственное ощущение жестких досок под лопатками и тяжесть вымокшей в грязи одежды поставили крест на этой мысли, так что мальчик открыл глаза и увидел то, что на первый взгляд выглядело как мутант-крокодил на задних лапах и в человеческой одежде.
Пшик пребывал в том особом возрасте, когда ты достаточно юн, чтобы поверить глазам, и достаточно повзрослел, чтобы не совсем обалдеть. Еще шесть недель – и рухнул бы прямиком в коматоз. Но как бы там ни было, он дал задний ход в угол хижины и как следует рассмотрел существо.
Какая-то рептилия, тут никаких сомнений – судя по шкуре а-ля болотный аллигатор. Черная, блестящая, с линиями гребней, а вот морда короче и пара клыков торчит из нижней челюсти, чего Пшик никогда у аллигаторов не видел. А еще крылья, и вообще стояло это существо на задних лапах. А еще хвост, короткий и толстый, со стрелкой на конце. А еще мелочь в виде футболки, которую рептилия надела, с «Флэшдэнсом» и легендарным силуэтом танцовщицы на стуле.
Пока Пшик разглядывал существо, а существо разглядывало его, парнишку вдруг посетила мысль, что существо вполне могло достаточно проголодаться, чтобы его съесть.
– Стоять, – произнес он как можно строже.
Ваксмен однажды ему объяснил, что животным нужно четко внушить, кто тут батя.
– Бля, пацан, – ругнулось существо, вытаскивая из холодильника в углу полупустую бутылку «Абсолюта». – Я тебе не псина сраная. Я – то, что называют сверххищником. Слыхал вообще термин?
Говорящая рептилия? Можно было подумать, что мальчишка оцепенеет, но Пшик услышал свой ответ:
– Нет, сэр, никогда такой не слыхал.
Существо хлебнуло водки, потом рассмеялось. Прозвучало совсем по-человечески, только сипло.
– Сэр? Пять секунд назад я был псиной. Теперь я сэр. Шустро меняешь тактику, а, пацан?
– Если этого требует ситуация, – отрапортовал Пшик, надеясь, что смех рептилии был искренним и добродушным, означающим, что есть тут никого не будут.
– Язык у тебя подвешен, – отозвался рептилоид и, сунув руку в карман шорт, достал пачку «Мальборо». – Куришь?
Пшик помотал головой. Это было правдой, однако он вдобавок сообразил, что разумная тактика: притвориться невинным ребенком. Такого убить с чистой совестью сложнее. Если у этой штуки вообще была совесть.
– Мудрое решение, – заметил рептилоид. Он поднял сигарету и, как будто между делом, выдул из ноздри искру. – И мне не стоит. С тем, как у меня нутро устроено, только на беду нарываться. Как прикуривать на заправке.
Пшик понимал, что лучше б ему захлопнуть рот, но просто обязан был узнать.
– Сэр, а ничего если я спрошу, что вы такое?
Семифутовая рептилия опустилась в потертое кресло и дернула вверх подножку.
– Что я? Думаю, я незаконный иммигрант, вот что. Слыхал о нас, а? Страну захватываем.
Пшик видел массу роликов о нелегалах по телику. Этот мужик совершенно не был на них похож.
– Вы надо мной смеетесь, сэр?
Рептилоид выдохнул дым в железную крышу.
– Ага. Наверное. Я тут оказался задолго до ваших. Судя по говору, я б сказал, каджун, верно?
– Верно. А еще техасский ирландец, говорит матушка.
– Каджун и техасский ирландец, – повторил рептилоид с крайне зубастой усмешкой. – Взрывоопасная смесь.
Пшик знал слово «взрывоопасный». После эпизода с динамитом Ридженс Хук часто его припоминал.
– Взрывоопасная. Вы типа дракон, мистер?
Рептилоид выпустил из ноздри несколько соединенных друг с другом колечек дыма.
– Ага, наверное, «дракон» – самое подходящее слово.
Пшик вспомнил историю, которую им рассказывала мисс Ингрэм.
– Как тот из Англии? Которого проткнул святой Георгий?
Дракон бросил острый взгляд вращающихся крокодильих глаз на дрожащего бедолагу-человечка в углу.
– И близко не как тот. Я его знал, впрочем – великовозрастный полудурок по имени Гудмундер, который пошел бродить по лесу, болтая причиндалами как люлькой. По большей части пьяный в хламину. Нарвался на охотника. Обдолбался опиумом, неделю носился по окрестностям, разорял и грабил, потом вырубился в деревне. – Дракон покачал головой, по челюстям запрыгали искры. – А люди в такую херню не играют. Разве что между собой. В общем, Гудмундер был мудаком. Сам напросился, чтобы пырнули.
– А вы не такой, да?
Дракон подмигнул.
– Ну я же тут, верно? Последний, насколько мне известно. Живу тут на болотах сам с собой. Услугу вам, господа, оказываю. Без меня поголовье кабанов уже разошлось бы вовсю.
– Спасибо, сэр, – отозвался Пшик.
– Зови меня Верн, – сказал дракон.
– Так точно, мистер Верн.
Пшик поколебался, прежде чем выдать, что думает, а потом решил: «Пофиг, будет обидно умереть и не узнать».
– Если позволите, – произнес мальчик, – но «Верн» вроде как не особо подходит дракону, в смысле как имя.
