– Куда они прыгают? – спросил какой-то человек.
– А почему вы не с ними, коммандер? – задал вопрос другой.
Майкл повернулся к шлюзу в тот самый момент, когда охранники-полицейские потянули на себя массивные двери и наглухо их закрыли. Через сужавшуюся с каждым мгновением щель он увидел Роджера, забиравшегося в свой тоннель, и показал ему поднятый большой палец руки.
Мысль о том, что Роджеру не безразлична Магнолия, успокаивала. Вполне возможно, что для выполнения этого задания как раз и требовалось немного любви. Любви, а еще чуда.
__________
Роджер стоял в своем тоннеле и слушал обратный отсчет. Это был его десятый дайв – до магического числа не хватало еще пяти. В среднем хеллдайвер, перед тем, как его размазывало по поверхности или рвали на части попадавшиеся по пути молнии, совершал пятнадцать прыжков. Никто не спорит, легендарные девяносто семь дайвов Икса и в самом деле ставили на этой статистике крест, но, чтобы уравновесить его рекорд, многие погибали уже во время первого прыжка.
Но Роджер стать одним из них не собирался. В данный момент перед ним стояли две задачи. Первая заключалась в том, чтобы найти в Бастионе Хиллтоп специальный бункер, который велел обыскать Джордан, вторая – спасти Магнолию, а потом, если получится, пробить железобетонную защиту ее девичьей неприступности. Реализации второй цели должна была помочь деревянная резная поделка, удобно лежавшая в кармане рядом с электронным ключом доступа в помещения ИТК, полученным им от Джордана.
Эндрю и Уивер в тоннелях по обе стороны от него наверняка испытывали чувство, которое хеллдайверы называли «накатом». Они все на него когда-то подсели, кто-то больше, кто-то меньше, но Роджер никогда не знал этой неистовой смеси страха и адреналина. Слишком уж силен был его страх. Но сегодня, ожидая, когда стеклянные створки с шелестом разойдутся в стороны и швырнут его прямо в ад, он чувствовал себя по-другому – по той простой причине, что внизу была Магнолия, и ему предстояло либо вернуть девушку домой, либо умереть в попытке ее спасти.
– Тридцать секунд, – объявил по каналу Тай.
– Принято, – ответил Уивер, – к дайву готовы.
Роджер постарался подавить тошноту. После вчерашнего вечера он был с похмелья – точнее все еще немного навеселе. Принятый утром стимулятор позволял не заснуть, но отдавался во рту какой-то кислятиной.
Капитану, когда он давал Роджеру поручение отыскать помещение с криогенными камерами, на это, похоже, было наплевать. Впрочем, он мог даже ничего и не заметить. Джордан не распространялся о том, что намеревался там найти, но настоял на том, чтобы об этом задании Роджер рассказал другим только на поверхности.
Изо рта Роджера все же вырвалась отрыжка. Он размышлял о том, хорошо или плохо владеть секретной информацией. Хотя Джордан ему и не нравился, осознавать, что тебе доверили поиски, было приятно. Ему еще ни разу в жизни не поручали ничего такого. Он не подведет капитана и найдет этот бункер – вместе со всеми сокровищами. Но сначала спасет Магнолию.
Красное сияние, мигавшее в его тоннеле, сменилось холодно-голубым. Сирена стихла вдали. Роджер сунул в рот загубник и проверил липучку на кармане, где лежал приготовленный для Магнолии подарок. Куртка была битком набита запасными магазинами для винтовки, ракетами, патронами и инженерным снаряжением. На нем был пояс с инструментами, содержащий все, что понадобится на поверхности.
По каналу разнесся голос капитана Джордана.
– Удачи вам, дайверы. Не забывайте о поставленных перед вами задачах и первым делом выполните главную миссию.
Ну да, ну да. Слушаюсь, капитан. Ни тебе поиска пропавших девушек, ни копания в мусоре в попытке отыскать какую-нибудь деревяшку. Вот козел!
– Дайв ради выживания человечества, – сказал Уивер.
За ним повторили Эндрю с Роджером. Минтел, как всегда перед дайвом, подумал о родителях. Они напоследок его обняли, но прощальных слов не сказали. Их отец с матерью не произносили никогда, вместо этого говоря: «Еще обнимемся!».
Он улыбнулся. Скоро папин день рождения. Роджер, может, притащит ему с поверхности какую-нибудь безделушку. В душе он надеялся вернуть свою будущую невесту, но подобные чаяния рано было даже озвучивать. Тем не менее, он все же верил, что в один прекрасный день сможет познакомить родных с Магнолией. И ничуть не сомневался, что они полюбят ее так же, как…
– Приготовиться к старту, – донесся голос Тая.
Когда зазвучал сигнал последнего предупреждения, Роджер сцепил на груди руки. Стеклянные створки разъехались в тот самый момент, как он сплел пальцы. Благодаря этому приему он надеялся не удариться при падении о стенки тоннеля – его он использовал во время первых шести дайвов.
Когда под ногами разверзлось небо, он оцепенел и напряг мышцы, несмотря на то что другие дайверы приложили все силы, чтобы выбить из него этот рефлекс. Сколько бы ему ни говорили расслабляться во время прыжка, он все равно сжимался в клубок, как туго натянутая часовая пружина.
В полете Роджер выгнулся дугой и лег спиной на воздушную подушку, чтобы видеть «Улей». Похожий на черепаху корпус, казалось, парил без всяких усилий. Он со страхом оглядел турбовентиляторы, но они вращались слишком быстро, чтобы заметить где-то кровь. Мгновение спустя налетел ветер, и он полетел кувырком, больше ничего не видя.
К востоку темноту прорезала молния. Прикинуть, на каком расстоянии бушевал шторм, было трудно, но грозовые разряды впечатляли. Когда-то давно, еще в школе, он прочел, что молния может быть горячее Солнца. Но не верил в это до тех пор, пока во время дайва она не ударила в друга его детства Хэла. Разряд пронзил тело парня, оторвал пальцы на руках вместе со ступнями, и снес верхнюю часть черепа.
Роджер сморгнул воспоминание о тлевших останках Хэла и вытянул шею, чтобы в последний раз взглянуть на корабль.
– Еще обнимемся, мам-пап, – прошептал он, когда «Улей» скрылся из виду.
Роджер переключил внимание на ДО. Все показатели были в норме. Высота составляла восемнадцать тысяч футов, они падали вниз в чистом небе. Уивер с Эндрю разлетелись в разные стороны на тысячу футов. К западу Роджер видел сияние батарейного блока коммандера. Они все стабилизировали положение, как полагалось дайверам в хорошую погоду: расслабленно раскинув в стороны руки, а локти и колени согнув под прямым углом. Прорезая телом облака, Роджер увидел внизу проблеск молнии. Стена черных туч замаскировала удар и разряд тут же померк, но в глазах зарябило.
Цифры на ДО показывали снижение. Они уже опустились до пятнадцати тысяч футов, скорость падения составляла без малого сто миль в час.
По открытому каналу связи разнеслись статические помехи.
– Роджер-Пройдоха, Бочка, приготовиться к снижению головой вниз. Под нами область грозовой активности.
Черные тучи таили в себе обман – как чистая повязка, под которой скрывалась воспаленная рана. Сказать, куда именно ты падаешь, порой было очень трудно, и выяснялось это, лишь когда было уже поздно.
