– А ты просто дура.
– Я тебя убью, – заявила Хелена, – а потом разрежу эту свинью Эвана на мелкие кусочки. Так что советую тебе спасаться бегством, дурочка. Со мной шутки плохи. Видела, какие у него шрамы? Это я их ему оставила.
– Знаю. Но я тебя не боюсь. А когда буду тебя убивать, проявлю милосердие и постараюсь, чтобы ты не слишком мучилась.
Хелена бросилась на Фиону, и Эван чертыхнулся от того, что у него связаны руки. Однако несколько секунд спустя он успокоился и с восхищением стал наблюдать за женой. Она действовала легко и непринужденно, ловко и умело. Через несколько минут и Хелена поняла, что с ней просто играют, что Фиона, маленькая и изящная, уже давно бы убила ее, если бы пожелала. На мгновение в глазах ее мелькнул страх, но потом он сменился выражением ненависти.
– Я заберу тебя с собой! – рявкнула Хелена, признавая тем самым свое поражение.
– Нет, ты отправишься в преисподнюю одна!
Через секунду все было кончено. Фиона спокойно вытирала клинок кинжала о юбку убитой женщины. Выпрямившись, она взглянула на Эвана, и в этот момент сражение закончилось: пали последние из Греев. Эван почувствовал разочарование, оттого что не видел, как погиб Хью.
– Сигимор заставил его попотеть, – заметила Фиона.
– Ты просто читаешь мои мысли.
– Это несложно. После того что он с тобой сделал, нетрудно догадаться, какие мысли бродяг у тебя в голове.
Грегор и Сигимор развязали Эвана, и он тотчас же рухнул на колени: ноги настолько ослабли, что не держали его. И когда Фиона положила его голову к себе на колени, он не стал сопротивляться. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул исходящий от нее запах, когда она начала осторожно промывать его раны. Вокруг слышался шум, это Макфипгелы оттаскивали тела поверженных противников.
– Ох, Эван, – прошептала Фиона, смывая с его спины кровь. – Как бы мне хотелось опять их всех убить. Бедная твоя спина.
– Ничего, заживет, – успокоил Эван. – У Хелены не слишком сильные руки. Вот если бы меня били мужчины, мне пришлось бы совсем плохо.
– Я не жалею, что убила ее.
– Это хорошо. Ты и не должна об этом жалеть. Ты слишком рисковала, детка, чтобы меня спасти.
– У меня не было другого выхода. Эван хотел спросить ее, что она имела в виду, но в этот момент к ним подошел Грегор с одеялом и штанами.
Фиона помогла Эвану сесть, а Грегор осторожно натянул на него штаны. Самостоятельно это сделать Эван был уже не в состоянии: силы быстро оставляли его. И он решил, что подумает над словами Фионы, когда хотя бы немного окрепнет. Последние слова Фиона произнесла дрогнувшим голосом, и это вполне естественно после того, что ей пришлось пережить. А может быть, дело вовсе не в ее переживаниях, а в том, что она испытывает к нему нежные чувства? Сердце Эвана радостно затрепетало при этой мысли.
– Ты сможешь сидеть на лошади? – спросил его Грегор.
– Если только меня к ней привяжут, – ответил Эван. – А откуда ты узнал, что произошло?
– Когда ты ушел без меня, я последовал за тобой и обнаружил здесь Сигимора. Он тоже пошел за тобой, хотя так и не признался почему, – объяснил Грегор и бросил на Сигимора, стоявшего рядом с Фионой, хмурый взгляд: – Зачем ты сюда пришел?
– Мне показалось, что Эван ведет себя как-то странно, – ответил Сигимор. – Я решил, что он завел себе любовницу, и подумал, что было бы неплохо немного вправить ему мозги.
Фиона хихикнула, во-первых, оттого, что Сигимор так спокойно произнес эту угрозу, а во-вторых, потому что не она одна решила, что Эван ускользнул из замка на свидание с женщиной.
– Эвана нужно крепко привязать к лошади, – заметила она. – Дорога до Скаргласа неблизкая, да и спина его в ужасном состоянии.
– Давайте посадим его позади меня, – предложил Сигимор. – Он обнимет меня руками за талию, а запястья свяжем вместе. Если у него вдруг закружится голова, он не упадет.
– У меня не закружится голова, – возразил Эван, но Сигимор лишь улыбнулся.
Помогая Эвану встать на ноги, он мельком взглянул на его спину и поморщился:
– Эта особа любила стегать хлыстом. За что она так тебя ненавидела?
– Она обвинила меня в смерти ее матери и сестры, – сказал Эван, тяжело опираясь на руку Сигимора, который повел его к лошади – Саймон как раз выводил ее на поляну. – Но, насколько я могу судить по ее рассказу, ее отец сошел с ума, убил жену и дочь, а потом покончил жизнь самоубийством. Мне кажется, Хелена и сама это подозревала, но в тот день на Греев напали Макфингелы, и она решила обвинить нас.
– А Хью хотелось заполучить Скарглас.
– Да, но у него тоже все в голове перепуталось, и в результате он обвинил меня во всех смертных грехах и решил расправиться со мной. – Видя, что Фиона отстала на несколько шагов и разговаривает с Саймоном, Эван спросил Сигимора: – А где те люди, которые жили в коттедже? Слава Богу, Хью о них забыл.
– Ты имеешь в виду стариков и своего сына?
– Черт подери! Фиона видела мальчика?
– Он и старики в Скаргласе. Нужно было тебе сказать Фионе о ребенке, Эван.
– Я сам только три дня назад узнал, что у меня есть сын. Я пытался придумать, как потактичнее рассказать о нем Фионе.
– Что ж, теперь, пока ты будешь выздоравливать, у тебя будет время придумать, как ее успокоить.
– Она очень рассердилась? Ну, конечно, рассердилась. Нелегко женщине узнать, что у ее мужа есть незаконнорожденный ребенок, и принять его.
– Она рассердилась на тебя вовсе не за то, что у тебя есть незаконнорожденный сын. У ее брата Дайермота их пятеро. Кроме того, Фиона прекрасно понимает, что все это произошло до того, как вы с ней встретились, что в то время она сама была еще девчонкой. Она разозлилась, что ты ей ничего не рассказал. Наверное, ей еще и больно от этого.
– А ты, случайно, не знаешь, как мне загладить свою вину? Может, поунижаться перед ней, но так, чтобы она этого не заметила? – спросил Эван и, когда Сигнмор расхохотался, вздохнул.
Когда Эвана усадили наконец на лошадь, заставили обхватить Сигимора руками за талию и связали запястья, он понял, что ошибался: скоро у него наверняка закружится голова, и он потеряет сознание. В этот момент к нему подошла Фиона и дрожащей рукой принялась поглаживать его по ноге. Взглянув на нее, Эван увидел на лице ее гораздо более глубокие чувства, чем просто забота о муже, которую проявляет послушная жена.
– Со мной будет все в порядке. Фиона, – проговорил он. – Садись на свою лошадь и поедем. И подтяни платье, у тебя соски видны.
Он едва не расхохотался, когда Фиона вспыхнула, поддернула платье и, окинув его яростным взглядом, поспешила к лошади. Конечно, было бы лучше вытянуть из нее несколько ласковых слов, пока она находится в таком расслабленном состоянии, однако Эван понимал, что сейчас для этого не самое удачное время. Остается утешать себя тем, что Фиона испытывает к нему нежные чувства. Это было видно по ее лицу, по полным слез глазам. Потом, когда он выздоровеет, он попытается изыскать способ заставить ее признаться в том, что она его любит. Взгляд, которым смотрела на него Фиона, вселял в него надежду, однако ему требовалось и словесное подтверждение. Это была последняя трезвая мысль, которая его посетила. После того как Сигимор стегнул лошадь и они поскакали, спину пронзила такая острая боль, что перед глазами Эвана все поплыло, и он потерял сознание.
